Однажды Мормышкин решил сходить на митинг либеральных коммунистов. Стоящих у власти демократов он слышал каждый день по радио и видел по телевизору, а вот что из себя представляет партия либеральных коммунис- тов, было непонятно, так как в средствах массовой информации их обильно поливали грязью, а Мормышкин еще с застойных времен привык не верить га- зетам и телевидению. Одевшись празднично и прихватив с собой малолетнего сынишку, Мормыш- кин отправился на митинг. На площади стояла большая трибуна, обитая кумачом, вокруг толпились люди с мрачными лицами профессиональных революционеров. У многих в руках красовались плакаты с лозунгами типа "Назад в СССР!", "Дерьмократы - шпионы мирового империализма!", "Банду Елкина - под суд!". Маленький Павлик сидел на плечах у отца и радостно вертел головой. Узрев коммерческий ларек, он тут же стукнул папу по макушке и заявил: - Хочу пить! Мормышкин купил сыну маленький пакетик сока, и удовлетворенный на время Павлик начал с хлюпом потягивать сок через соломинку. К трибуне подъехали три машины, из которых вывалились мускулистые добры молодцы с квадратными физиономиями. Оглядевшись по сторонам, они открыли дверцу средней машины, и из нее вылез лидер либеральных комму- нистов - товарищ Зюбановский. Народ восторженно взревел, а Зюбановский, кивая направо-налево и делая ручкой, важно прошествовал на трибуну. - Хочу мороженого! - потребовал Павлик, расправившись с соком. Горько вздохнув, Мормышкин купил мороженое. Павлик с чавканьем при- нялся его кушать. Зюбановский забрался на трибуну и постучал пальцем по микрофону. Его опухшее лицо было решительно и, по всей видимости, беспощадно к врагам либерального коммунизма. - Товарищи! - объявил он. - Ура! - заорали "товарищи". - Хочу писать, - сообщил Павлик на ухо Мормышкину. Мормышкин выбрался из толпы и около заборчика снял сына с шеи, огля- дываясь на митингующих. Павлик оросил забор и снова влез отцу на шею. Зюбановский тем временем начал выкрикивать лозунги, что, мол, демок- раты Союз развалили, Россию продали, деньги пенсионеров украли, а зарп- лату не платят. - Хочу есть, - сказал мальчик. - Ты только что съел мороженое, - попытался возразить Мормышкин. - Мороженое - это разве еда? - маминым тоном спросил Павлик. - Не еда, - согласился Мормышкин и купил сосиску в тесте. Капая на отцовский пиджак кетчупом, Павлик занялся сосиской. Мормышкин вытянул шею, чтобы лучше видеть. Зюбановский подпрыгивал на трибуне, грозил кому-то кулаком и что-то кричал, но народ вокруг Мормыш- кина вопил громче Зюбановского, поэтому Мормышкин ни слова не разобрал. - Хочу запить, - молвил Павлик, дожевывая. - Хочу коку-колу! Мормышкин покорно купил мальчику стакан кока-колы и снова попытался вникнуть в происходящее. Из народных выкриков он выяснил, что Зюбановс- кий призывает восстановить СССР, демократов расстрелять, капиталистов повесить, передать всю власть ему, Зюбановскому, и снова в едином трудо- вом порыве строить развитой социализм. - Хочу какать, - снова дернул отца за уши маленький Павлик. - А потерпеть не можешь? - возмутился Мормышкин. - То тебе покушать, то тебе покакать! Ты мне уже надоел! - Хочу! - захныкал мальчик. - Ничего, потерпишь! Папа хочет послушать! Зюбановский тем временем предложил пойти всем демонстрацией на Кремль и потребовать отставки Президента. - Хочу какать! - ныл Павлик, но Мормышкин уже не обращал на него вни- мания. Вдруг стоящий рядом мужчина отшатнулся от Мормышина и зажал нос. За- тем еще два старичка отскочили в сторонку. Мормышкин почувствовал запах. Толстая женщина перед Мормышкиным подозрительно оглянулась и поморщи- лась, а стоявший сзади мужик с красным носом радостно сообщил: - Э! Да у тебя пацан-то обосрался! Вокруг Мормышкина образовалось пустое пространство, а Павлик громко заплакал. Сгорая со стыда, Мормышкин выскочил из толпы и побежал с Пав- ликом домой. Больше он на митинги никогда не ходил.