На Красной площади неподалеку от мавзолея вождя пролетариата стоял литератор Дамкин и торговал сушеным урюком. Вокруг литератора ходили возмущенные до глубины души менты, но придраться к Дамкину не смели, поскольку у того было разрешение Моссовета, нарисованное художником Бронштейном. Урюк был вкусный, и к Дамкину выстроилась огромная очередь. - Товарищи! Мешок большой, всем хватит! - надрывался литератор, но жадные покупатели, имевшие богатый опыт жизни в Советской стране, не верили, что хватит всем, толкались, дрались и кричали: - Один стакан в руки! И пусть визитки предъявляют! А то понаехало тут мешочников! Очередь в мавзолей быстро убавилась до двух человек - охранников, стерегущих чучело Ленина, - да и те не стояли по стойке смирно, а переминались с ноги на ногу - уж больно им, видно, хотелось урюка! А в мавзолее Ленина, как известно, урюком не кормят. К Дамкину, расталкивая толпу покупателей, подошел литератор Стрекозов. - Куда без очереди?! - заорали в толпе, сотнями ненавидящих взглядов пронзая бедного Стрекозова. - Я - ветеран, - соврал Стрекозов и, запустив руку в мешок с урюком, достал полную горсть и, демонстративно громко чавкая, начал его есть. Подобной наглости в московских очередях еще не видели. Мало того, что влез без очереди, так еще и жрет, не заплатив! - Какой такой в задницу ветеран?! - завопил небритый мужик в синем пиджаке. - Я, может, тоже инвалид шестой группы! Тут вам не магазин "Ветеран"! Развели нахлебников! Тут все ветераны!!! - Точно, точно! - поддакивали старушки с многочисленными сумками. - То ветераны сраные, то матери-героини! Довели страну! Урюка негде купить! - Я не мать-героиня, - с достоинством возразил Стрекозов, выплевывая косточки. - И даже не отец-героин. Просто урюка шибко захотелось. - Урюка ему захотелось! - рассвирепели покупатели, надвигаясь на литератора с кулаками. - А в репу тебе не хочется? - Ну, ни фига ж себе! Звери! - удивился Стрекозов. - И это, как нас в школе учили, новая общность людей - Советский народ? Офонареть! Дамкин, сворачивайся! Пошли пиво пить. - А урюк? - спросил Дамкин. - Нам его самим не съесть, Гиви Шевелидзе целых пять мешков привез! - Да уж лучше голубей покормить, чем этих строителей коммунизма! Дамкин вскинул мешок на плечо, и литераторы пошли пить пиво. Разочарованная очередь, на чем свет стоит ругая Дамкина, Стрекозова и Советскую власть, расходилась. Снова выросла очередь в мавзолей - урюка нет, так хоть на Ленина посмотреть... Из серии "Жадность" На Красной площади неподалеку от мавзолея вождя пролетариата стоял литератор Дамкин и торговал сушеным урюком. Вокруг литератора ходили возмущенные до глубины души менты, но придраться к Дамкину не смели, поскольку у того было разрешение Моссовета, нарисованное художником Бронштейном. Урюк был вкусный, и к Дамкину выстроилась огромная очередь. - Товарищи! Мешок большой, всем хватит! - надрывался литератор, но жадные покупатели, имевшие богатый опыт жизни в Советской стране, не верили, что хватит всем, толкались, дрались и кричали: - Один стакан в руки! И пусть визитки предъявляют! А то понаехало тут мешочников! Очередь в мавзолей быстро убавилась до двух человек - охранников, стерегущих чучело Ленина, - да и те не стояли по стойке смирно, а переминались с ноги на ногу - уж больно им, видно, хотелось урюка! А в мавзолее Ленина, как известно, урюком не кормят. К Дамкину, расталкивая толпу покупателей, подошел литератор Стрекозов. - Куда без очереди?! - заорали в толпе, сотнями ненавидящих взглядов пронзая бедного Стрекозова. - Я - ветеран, - соврал Стрекозов и, запустив руку в мешок с урюком, достал полную горсть и, демонстративно громко чавкая, начал его есть. Подобной наглости в московских очередях еще не видели. Мало того, что влез без очереди, так еще и жрет, не заплатив! - Какой такой в задницу ветеран?! - завопил небритый мужик в синем пиджаке. - Я, может, тоже инвалид шестой группы! Тут вам не магазин "Ветеран"! Развели нахлебников! Тут все ветераны!!! - Точно, точно! - поддакивали старушки с многочисленными сумками. - То ветераны сраные, то матери-героини! Довели страну! Урюка негде купить! - Я не мать-героиня, - с достоинством возразил Стрекозов, выплевывая косточки. - И даже не отец-героин. Просто урюка шибко захотелось. - Урюка ему захотелось! - рассвирепели покупатели, надвигаясь на литератора с кулаками. - А в репу тебе не хочется? - Ну, ни фига ж себе! Звери! - удивился Стрекозов. - И это, как нас в школе учили, новая общность людей - Советский народ? Офонареть! Дамкин, сворачивайся! Пошли пиво пить. - А урюк? - спросил Дамкин. - Нам его самим не съесть, Гиви Шевелидзе целых пять мешков привез! - Да уж лучше голубей покормить, чем этих строителей коммунизма! Дамкин вскинул мешок на плечо, и литераторы пошли пить пиво. Разочарованная очередь, на чем свет стоит ругая Дамкина, Стрекозова и Советскую власть, расходилась. Снова выросла очередь в мавзолей - урюка нет, так хоть на Ленина посмотреть...