ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, ОПЯТЬ ПРИЛЕТЕЛ

       Земля такая огромная, и на ней столько домов!  Большие  и  маленькие. Красивые  и  уродливые.  Новостройки  и  развалюшки.  И  есть  еще  совсем крошечный домик Карлсона, который живет на крыше. Карлсон уверен, что  это лучший в мире домик и что живет в нем лучший в мире Карлсон. Малыш тоже  в этом уверен. Что до Малыша, то он живет с мамой и папой, Боссе и  Бетан  в самом обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе  Стокгольме, но на крышей  этого  обыкновенного  дома,  как  раз  за  трубой,  прячется крошечный домик с табличкой над дверью:

Карлсон,

который живет на крыше,

лучший в мире Карлсон

     Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что кто-то живет на крыше, но Малыш говорит:

     - Ничего тут странного нет. Каждый живет там, где хочет.

     Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить там, где  ему заблагорассудится. Но сперва они не верили,  что  Карлсон  на  самом  деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не верили. Они даже представить  себе не могли, что на крыше живет маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и что он умеет летать.

     - Не болтай, Малыш, - говорили Боссе и Бетан, - твой Карлсон - просто выдумка.

     Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка  ли  он,  на что Карлсон сердито буркнул:

     - Сами они - выдумка!

     Мама и папа решили, что Малышу бывает  тоскливо  одному,  а  одинокие дети часто придумывают себе разных товарищей для игр.

     - Бедный Малыш, - сказала мама. - Боссе и Бетан настолько старше его! Ему не с кем играть, вот он и фантазирует.,

     - Да, - согласился папа. - Во всяком случае, мы должны  подарить  ему собаку. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш получит собаку, он  тотчас забудет про своего Карлсона.

     И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него  была  собственная  собака,  и получил он ее в день своего рождения, когда ему исполнилось восемь лет.

     Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан  увидели  Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось.

     Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в гостях  были Кристер и Гунилла - они учатся с ним в одном классе. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий смех и веселую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама предложила:

     - Давайте пойдем и посмотрим на них, они такие милые, эти ребята.

     - Пошли! - подхватил папа.

     И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу?

     Кто сидел во главе праздничного стола, до  ушей  вымазанный  взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было  глядеть?  Конечно,  не  кто иной, как маленький толстый человечек, который тут же загорланил что  было мочи:

     - Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше. Вы, кажется, до сих пор еще не имели чести меня знать?

     Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался.

     - Только никому об этом не рассказывайте, -  сказал  он,  -  слышите, никому ни слова.

     - Почему? - спросил Боссе.

     И папа объяснил:

     - Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут  показывать  по  телевизору  и  снимать  для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы будет спотыкаться  о  телевизионный кабель и о провода осветительных приборов, а каждые полчаса  к  нам  будут являться корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша.  Бедный Малыш, он превратится в "мальчика, который нашел Карлсона,  который  живет на крыше...". Одним словом,  в  нашей  жизни  больше  не  будет  ни  одной спокойной минуты.

     Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали никому ничего не рассказывать о Карлсоне.

     А как раз на следующий день Малыш должен был уехать  на  все  лето  к бабушке в деревню. Он был очень этому рад,  но  беспокоился  за  Карлсона. Мало ли что тот вздумает выкинуть за это время!  А  вдруг  он  исчезнет  и больше никогда не прилетит!

     - Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь  по-прежнему  жить  на  крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? - спросил Малыш.

     - Как знать? - ответил Карлсон. - Спокойствие, только спокойствие.  Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и  моя  бабушка  куда  больше  похожа  на бабушку, чем твоя.

     - А где живет твоя бабушка? - спросил Малыш.

     - В доме, а где же еще! А ты небось думаешь, что она живет на улице и скачет по ночам?

     Так Малышу ничего не  удалось  узнать  про  бабушку  Карлсона.  А  на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с собой. Целые дни  он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне почти не  вспоминал.  Но  когда кончились летние каникулы и Малыш  вернулся  в  город,  он  спросил,  едва переступив порог:

     - Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона?

     Мама покачала головой:

     - Ни разу. Он не вернется назад.

     - Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше. Пусть он  опять прилетит!

     - Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, - сказала мама,  пытаясь  утешить Малыша. Она  считала,  что  настал  момент  раз  и  навсегда  покончить  с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо.

     - Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он  мировой  пес,  но  у  него  нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном играть интересней.

     Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно.

     - Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! - завопил  он  во  все горло, но ответа не последовало. А  на  другое  утро  Малыш  отправился  в школу. Он теперь учился во втором классе. После обеда  он  уходил  в  свою комнату и садился  за  уроки.  Окно  он  никогда  не  закрывал,  чтобы  не пропустить жужжание моторчика Карлсона, но с улицы доносился только  рокот автомобилей да иногда гул самолета, пролетающего над крышами. А  знакомого жужжания все не было слышно.

     - Все ясно, он не вернулся, - печально твердил про себя Малыш.  -  Он никогда больше не прилетит.

     Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда, накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что больше не увидит Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а Карлсона все не было и не было.

     Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и  возился  со  своей коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш  усердно  взялся  за  дело  и  очень  быстро наклеил все марки. Все, кроме одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Это была немецкая  марка  с  изображением  Красной  Шапочки  и Серого волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Он положил  ее  на  стол перед собой и любовался ею.

     И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее...  -  да-да, представьте себе - похожее на жужжание моторчика Карлсона! И в самом  деле это был Карлсон. Он влетел в окно и крикнул:

     - Привет, Малыш!

     - Привет, Карлсон! - завопил в ответ Малыш и вскочил с места.

     Не помня себя от счастья, он глядел на  Карлсона,  который  несколько раз облетел вокруг люстры и  неуклюже  приземлился,.  Как  только  Карлсон выключил моторчик - а для этого  ему  достаточно  было  нажать  кнопку  на животе, - так вот, как только Карлсон выключил моторчик, Малыш  кинулся  к нему, чтобы его обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и сказал:

     - Спокойствие, только спокойствие!  У  тебя  есть  какая-нибудь  еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом роде? Сойдет и  кусок  торта со взбитыми сливками.

     Малыш покачал головой:

     - Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек.  А  торт  со  сливками бывает у нас только по праздникам.

     Карлсон надулся:

     - Ну и семейка у вас!  "Только  по  праздникам"...  А  если  приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю,  твоя мама могла бы и постараться ради такого случая.

     - Да, конечно, но ведь мы не знали... - оправдывался Малыш.

     - "Не знали"! - ворчал Карлсон. - Вы должны были надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый  день  надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки.

     - У нас сегодня на обед жареная колбаса, - сказал пристыженный Малыш. - Хочешь колбаски?

     - Жареная колбаса, когда в гости  приходит  дорогой  старый  друг,  с которым не виделись несколько месяцев! - Карлсон  еще  больше  надулся.  Понятно! Попадешь к вам в дом - научишься  набивать  брюхо  чем  попало... Валяй, тащи свою колбасу.

     Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было - она пошла  к доктору, - так что он не мог спросить у нее разрешения.  Но  ведь  Карлсон согласился есть колбасу. А  на  тарелке  как  раз  лежали  пята  ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыпленка.  Он набил рот колбасой и засиял как медный грош.

     - Что ж, колбаса так колбаса.  А  знаешь,  она  недурна.  Конечно,  с тефтелями не сравнишь,  но  от  некоторых  людей  нельзя  слишком  многого требовать.

     Малыш прекрасно понял, что "некоторые  люди"  -  это  он,  и  поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.

     - Ты весело провел время у бабушки? - спросил он.

     - Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить  об  этом  не буду, - ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок колбасы.

     - Мне тоже было весело, -  сказал  Малыш.  И  он  начал  рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. - Моя бабушка, она очень, очень хорошая, - сказал Малыш. - Ты себе и представить не можешь,  как  она  мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко.

     - Почему? - спросил Карлсон.

     - Да потому, что она меня любит. Как  ты  не  понимаешь?  -  удивился Малыш.

     Карлсон перестал жевать:

     - Уж не умаешь ли ты, что  моя  бабушка  любит  меня  меньше?  Уж  не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит  моя  бабушка.  А  я должен тебе сказать,  что  у  моей  бабушки  ручки  маленькие,  но  хватка железная, и если бы она меня любила еще хоть на капельку больше, то  я  бы не сидел сейчас здесь - она бы просто задушила меня в своих объятиях.

     - Вот это да! - изумился Малыш. - Выходит, твоя бабушка чемпионка  по обниманию.

     Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться,  она  не  обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего внука и всегда  была  к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз объяснить Карлсону.

     - А ведь моя бабушка бывает и  самой  ворчливой  в  мире,  -  добавил Малыш, минуту подумав. - Она  всегда  ворчит,  если  я  промочу  ноги  или подерусь с Лассе Янсоном.

     Карлсон отставил пустую тарелку:

     - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя?  Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть  наворчаться,  если  я  промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.

     - Как, ты знаешь Лаосе Янсона? - с удивлением спросил Малыш.

     - К счастью, нет, - ответил Карлсон.

     - Но почему же ворчит твоя бабушка? - еще больше изумился Малыш.

     - Потому, что она самая ворчливая в мире, - отрезал Карлсон. -  Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь  утверждать,  что твоя бабушка самая ворчливая? Нет, куда ей до моей бабушки, которая  может целый день ворчать:  "Не  дерись  с  Лассе  Янсоном,  не  дерись  с  Лассе Янсоном... " - хотя я никогда не  видел  этого  мальчика  и  нет  никакой надежды, что когда-либо увижу.

     Малыш погрузился в  размышления.  Как-то  странно  получалось...  Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это  очень  плохо,  а  теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.

     - Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я  переодел  носки,  -  убеждал  Малыш Карлсона.

     Карлсон понимающе кивнул:

     - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я все  время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только  я  подхожу  к  луже,  моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь?

     Малыш поежился:

     - Нет, почему же...

     Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул,  а  сам  стал  перед ним, упершись руками в бока:

     - Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе все по порядку. Вышел я  на  улицу  и  шлепаю  себе  по  лужам...  Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!.."

     - А ты что? - снова спросил Малыш.

     - А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." - потому что я  самый непослушный внук в мире, - объяснил Карлсон. -  Я  ускакал  от  бабушки  и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое.

     - А она, наверно, растерялась, - сказал Малыш.

     - Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, - возразил  Карлсон.  Ничуть она не растерялась а полезла за мной.

     - Как - на дерево? - изумился Малыш.

     Карлсон кивнул.

     - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет  лазить  на  деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберется,  не  то  что  на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползет она  по  ветке,  на  которой  я сижу, ползет и бубнит: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..."

     - А ты что? - снова спросил Малыш.

     - Делать было нечего, - сказал Карлсон. - Пришлось переодевать, иначе она  нипочем  не  отвязалась  бы.  Высоко-высоко  на  дереве   я   кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.

     - Ха-ха! Врешь ты все, - рассмеялся Малыш. - Откуда  же  ты  взял  на дереве носки, чтобы переодеть?

     - А ты не дурак, - заметил Карлсон. - Значит, ты утверждаешь,  что  у меня не было носков?

     Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие  толстенькие  ножки  в полосатых носках:

     - А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с  левой  ноги надевать на правую, а с правой - на левую? Что, по-твоему  я  не  мог  это сделать, чтобы угодить бабушке?

     - Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, -  сказал Малыш.

     - А разве я говорил, что стали? - возмутился Карлсон. - Разве  я  это говорил?

     - Но ведь тогда... - и Малыш даже запнулся от растерянности,  -  ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки.

     Карлсон кивнул.

     - Теперь ты понял наконец, у кого самая  ворчливая  в  мире  бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без  этого  сладишь  с  таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая ворчливая вмире, потому  что она всегда зря на меня ворчит, - как мне это вбить тебе в голову?

     Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину.

     - Привет, Малыш! - воскликнул  он.  -  Хватит  нам  спорить  о  наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.

     - Привет, Карлсон! - ответил Малыш. - Я тоже так думаю,

     - Может, у тебя есть новая  паровая  машина?  -  спросил  Карлсон.  Помнишь, как нам было весело, когда та, старая,  взорвалась?  Может,  тебе подарили новую и мы снова сможем ее взорвать?

     Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут  же  надулся.  Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести  из  комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон кинулся к пылесосу  и вцепился в него.

     - Знаешь, кто лучший пылесосчик  в  мире?  -  спросил  он  и  включил пылесос на полную мощь. - Я привык, чтобы вокруг  меня  все  так  и  сияло чистотой, - сказал Карлсон. - А ты  развел  такую  грязь!  Без  уборки  не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика!

     Малыш знал, что мама только что как следует  убрала  его  комнату,  и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ.

     - Женщины не умеют обращаться с такой тонкой  аппаратурой,  это  всем известно. Гляди, как надо браться за дело, -  сказал  Карлсон  и  направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с легким  шелестом  тут же наполовину исчезли в трубе.

     - Не надо, не надо, - закричал Малыш, - занавески такие тонкие...  Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!..

     Карлсон пожал плечами.

     - Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, - сказал он.

     Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но  тщетно - пылесос решительно не хотел их отдавать.

     - Зря упираешься, - сказал Карлсон  пылесосу.  -  Ты  имеешь  дело  с Карлсоном, который живет на  крыше,  -  с  лучшим  в  мире  вытаскивателем занавесок!

     Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их  из шланга. Занавески стали черными, да к тому же у них появилась бахрома.

     - Ой, гляди, на что они похожи! - воскликнул Малыш в ужасе. - Они  же совсем черные.

     - Вот именно,  и  ты  еще  утверждаешь,  грязнуля,  что  их  не  надо пылесосить?  -  Карлсон  покровительственно  похлопал  Малыша  по  щеке  и добавил: - Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще можешь  исправиться  и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я  должен  тебя пропылесосить.. Тебя сегодня уже пылесосили?

     - Нет, - признался Малыш.

     Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.

     - Ах эти женщины! - воскликнул он. - Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнем с ушей.

     Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось  так щекотно, что Малыш стонал от смеха.

     А Карлсон трудился усердно и методично - начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по спине и животу и  напоследок занялся ногами.

     - Вот именно это и называется "генеральная уборка", - заявил Карлсон.

     - Ой, до чего щекотно! - визжал Малыш.

     - По справедливости, моя  работа  требует  вознаграждения,  -  сказал Карлсон.

     Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку" Карлсона.

     - Теперь моя  очередь,  -  заявил  он.  -  Иди  сюда,  для  начала  я пропылесосю тебе уши.

     - В этом нет нужды, - запротестовал Карлсон. - Я  мыл  их  в  прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей  нуждаются в чистке.

     Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки.

     - У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! - возмутился он.

     И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом  марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии.

     - Моя марка! - завопил он. - Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!

     Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.

     - Прости, - сказал он, - прости меня  за  то,  что  я,  такой  милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все сделать  как  лучше.  Прости меня за это... Казалось, он сейчас заплачет. - Но я зря стараюсь, - сказал Карлсон, и голос его дрогнул. - Никогда я не слышу  слов  благодарности... одни только попреки...

     - О Карлсон! - сказал  Малыш.  -  Не  расстраивайся,  пойми,  это  же Красная Шапочка.

     - Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял  такой  шум?  спросил Карлсон и тут же перестал плакать.

     - Она была изображена на марке, - объяснил Малыш.  -  Понимаешь,  это была моя лучшая марка.

     Карлсон стоял молча - он думал. Вдруг глаза его засияли, и  он  хитро улыбнулся.

     - Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай,  во  что  мы  будет играть!.. В  Красную  Шапочку  и  волка!  Пылесос  будет  волком,  а  я  охотником, который придет, распорет волку брюхо, и оттуда - ап! - выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвел взглядом комнату. - У тебя есть топор? Ведь пылесос твердый, как бревно.

     Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.

     - Но ведь пылесос можно открыть - как будто мы распороли брюхо волку.

     - Конечно, если халтурить, то можно и открыть, - пробурчал Карлсон. Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом  жалком  доме  нет  никаких  инструментов,  придется  как-то выходить из положения.

     Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку.

     - Болван! - закричал он. - Зачем ты всосал Красную Шапочку?

     Малыш удивился, что Карлсон, как маленький  играет  в  такие  детские игры, но смотреть на это было все же забавно.

     - Спокойствие, только спокойствие, милая Красная  Шапочка!  -  кричал Карлсон. - Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас  я  тебя выпущу.

     Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было, прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли.

     - О, ты должен был высыпать все это на газету! - сказал Малыш.

     - На газету?.. Разве так сказано в сказке? -  возмутился  Карлсон.  Разве там сказано, что охотник  подстелил  газету,  прежде  чем  распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай!

     - Конечно, в сказке так не сказано, - вынужден был признать Малыш.

     - Тогда молчи! - сказал Карлсон. - Выдумываешь, чего  нет  в  сказке! Так я не играю!

     Больше он уже не смог ничего добавить, потому  что  в  открытое  окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и  он  чихнул. От его чиханья  пыль  снова  взметнулась,  над  полом  покружил  маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.

     - Ой, гляди, гляди, вот она, Красная  Шапочка!  -  закричал  Малыш  и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был явно доволен.

     - Видал миндал! - воскликнул он хвастливо. -  Стоит  мне  чихнуть,  и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки!

     Малыш обдул пыль со своей  драгоценной  марки  -  он  был  совершенно счастлив.

     Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось  целое  облако пыли.

     - Угадай, кто лучший в мире чихальщик? - сказал  Карлсон.  -  Я  могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате - пусть  лежит,  где  ей  положено. Сейчас увидишь!

     Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного  -  как  можно  скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.

     А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и  чихал  до  тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.

     - Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету.  Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок - мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого  свинства - я к этому не привык.

     Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею - до чего хороша!

     - Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! - воскликнул Карлсон. - Ты ничего не слышишь!

     - Что ты говоришь? - переспросил Малыш.

     - Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на  ладошках!  Я  из  кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен  полететь  со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.

     Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу - об  этом  можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в  его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.

     Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так  давно,  он теперь стал куда старше и  может,  конечно,  преспокойно  лезть  на  любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем  вопрос.  Ее  нет  дома,  так  что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться...

     - Ну, полетели? - спросил Карлсон.

     Малыш еще раз все взвесил.

     - А вдруг ты меня уронишь? - сказал он с тревогой.

     Это предположение ничуть не смутило Карлсона.

     - Велика беда! - воскликнул он. - Ведь на свете столько детей.  Одним мальчиком больше, одним меньше - пустяки, дело житейское!

     Малыш всерьез рассердился на Карлсона.

     - Я - дело житейское? Нет, если я упаду...

     - Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. - Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же  ты  мне нравишься.

     И он еще раз похлопал Малыша по плечу.

     - Да,  странно,  но  все-таки  я  очень  к  тебе  привязался,  глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше,  и  я  тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?

     Карлсон нажал кнопку  на  животе  -  моторчик  затарахтел.  Тогда  он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в  окно  и  стали набирать высоту.

     А тюлевые занавески  с  черной  бахромой  раскачивались  так,  словно махали им на прощание.