УРАГАН

        Девочка Дороти жила в маленьком домике  посреди  огромной  канзасской степи. Ее дядя Генри был фермером, а тетя Эм вела хозяйство.  Домик  был маленький, потому что доски для его постройки пришлось везти на  повозке издалека. В нем были четыре стены, крыша, пол и одна-единственная комната, в которой стояли старая ржавая плита, буфет, стол, несколько стульев и две кровати. В одном углу помещалась большая кровать дяди Генри и тети Эм, а в другом - маленькая кроватка Дороти. В доме не было чердака, да и подвала тоже, если не считать ямы под полом, где семья спасалась от ураганов.

       В этих местах ураганы бывали такими свирепыми, что им ничего не стоило смести со своего пути маленький домик. На полу  посреди  комнаты  был люк, а под ним - лестница, которая вела в убежище.

       Выйдя из дому и глядя по сторонам, Дороти видела вокруг только степь. Она тянулась до самого горизонта: унылая равнина - ни деревца, ни  домика. Солнце в этих краях было таким жарким, что вспаханная земля под  его жгучими лучами моментально превращалась в серую запекшуюся массу.  Трава тоже быстро делалась серой, как и все кругом. Когда-то дядя Генри покрасил домик, но от солнца краска стала трескаться, а дожди окончательно ее смыли, и теперь он стоял такой же уныло-серый, как и все остальное. Когда тетя Эм только приехала в эти места, она была хорошенькой и  жизнерадостной. Но палящее солнце и свирепые ураганы сделали свое дело:  из  ее глаз быстро исчезли задорные искорки, а со щек румянец. Лицо посерело  и осунулось. Тетя Эм похудела и разучилась  улыбаться.  Когда  осиротевшая Дороти впервые попала в этот дом, ее смех так пугал  тетю  Эм,  что  она всякий раз вздрагивала и хваталась за сердце. Да и теперь, стоило Дороти рассмеяться, тетя Эм удивленно смотрела на нее, словно не  понимая,  что может быть смешного в этой серой жизни.

       Что касается дяди Генри, то он не смеялся никогда. С утра  до  вечера он работал изо всех сил, и ему было не до веселья. Он тоже был весь  серый - от бороды до грубых башмаков. Вид у него был  суровый,  сосредоточенный, и он редко говорил.

       Только песик Тотошка развлекал Дороти, не давая ей поддаться царившей вокруг серости. Тотошка не был серым. У него была очаровательная  шелковистая черная шерстка, забавный черный носик и маленькие задорные черные глазки, искрившиеся весельем. Тотошка мог играть с утра до вечера, и Дороти души не чаяла в своем верном друге.

       Но сегодня им было не до игр. Дядя Генри вышел  на  крыльцо,  сел  на ступеньку и пристально посмотрел на небо. Оно было серее обычного. Дороти, стоявшая рядом с Тотошкой на руках, тоже посмотрела на небо. Тетя Эм в доме мыла тарелки. Далеко на севере тихо завывал ветер, и высокая трава у самого горизонта колыхалась волнами. Такое же тихое завывание  раздавалось и с противоположной, южной стороны. Дядя Генри и Дороти обернулись на новый шум и увидели, что и там трава волнуется, словно море.

       Дядя Генри встал со ступеньки.

       - Надвигается ураган, Эм! - крикнул он жене. -  Пойду  посмотрю,  как там скотина! - И он побежал к стойлам, где были коровы и лошади.

       Тетя Эм оставила посуду и подошла к двери.  Одного  быстрого  взгляда было ей достаточно, чтобы понять: надвигается беда.

       - Дороти! - позвала она. - Живо в убежище!

       В этот момент Тотошка спрыгнул с рук Дороти и  забился  под  кровать. Девочка кинулась ловить его. Перепуганная тетя Эм отворила люк и  быстро стала спускаться по лесенке в убежище. Наконец Дороти поймала Тотошку  и решила последовать за тетей Эм. Но не успела она  сделать  и  шага,  как страшно завыл ветер и маленький домик так задрожал, что девочка потеряла равновесие и села на пол.

       Тут-то и случилось невероятное.

       Дом несколько раз повернулся вокруг своей оси, а затем стал  медленно подниматься в воздух, словно воздушный шар.

       Как раз в том месте, где стоял домик Дороти, столкнулись два ветра  северный и южный, и от этого столкновения и родился свирепый  ураган.  В самом центре урагана обычно бывает довольно тихо, но оттого  что  потоки воздуха все сильней и сильней давили на стены дома, он поднимался выше и выше, пока не оказался на гребне огромной воздушной волны,  которая  понесла его, словно легкое перышко.

       За окнами было темным-темно, и ветер выл диким зверем. Вообще-то  лететь было даже приятно. Если не считать того, что вначале  дом  немножко покрутило, а один раз он очень  сильно  накренился,  Дороти  чувствовала только легкое покачивание, как в колыбельке.

       Но Тотошке это явно не нравилось. Он с громким лаем носился по комнате вокруг хозяйки, а та тихо сидела себе на полу и пыталась понять,  что же будет дальше.

       Однажды Тотошка зазевался и угодил в открытый люк. Сперва Дороти  решила, что он пропал навсегда. Но потом увидела, что из люка торчит краешек черного уха. Давление воздуха не позволяло песику упасть  на  землю. Дороти подползла к люку, схватила Тотошку за ухо и втащила обратно.  Затем она захлопнула люк, чтобы такое не могло повториться.

       Время шло, и наконец Дороти совсем успокоилась. Но ей было одиноко, а кроме того, ветер завывал с такой силой, что Дороти  боялась  оглохнуть. Сначала она думала, что домик упадет и они с  Тотошкой  разобьются  насмерть, но ничего подобного не случилось. Тогда Дороти забыла про  волнения и решила надеяться на лучшее. Она доползла по ходящему ходуном  полу до своей кроватки, залезла на нее, а Тотошка примостился рядом. Несмотря на то, что дом покачивало, а ветер ревел вовсю, Дороти закрыла  глаза  и вскоре уснула.