Глава 18

Неудачливые визитеры

            в то самое время, как старательный бухгалтер несся в так сомоторе, чтобы нарваться на самопишущий костюм, из плацкарт ного мягкого вагона N 9 киевского поезда, пришедшего в москву, в числе других вышел пассажир с маленьким фибровым чемоданчиком в руке. Пассажир был не кто иной, как дядя покойного берлиоза, максимилиан андреевич поплавский, экономист-плановик, прожива ющий в киеве на бывшей институтской улице. Причиной приезда максимилиана андреевича в москву была полученная им позавчера поздним вечером телеграмма следующего содержания: "Меня только что зарезало трамваем на патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз"  максимилиан андреевич считался, и заслуженно, одним из умнейших людей в киеве. Но и самого умного человека подобная телеграмма может поставить в тупик. Раз человек телеграфирует, что его зарезало, то ясно, что его зарезало не насмерть. Но при чем же тогда похороны? Или он очень плох и предвидит, что умрет? Это возможно, но в высшей степени странна эта точность откуда он так-таки знает, что хоронить его будут в пятницу в три часа дня? Удивительная телеграмма! Однако умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах. Очень просто.

            Произошла ошибка, и депешу передали исковерканной. Слово "Ме ня", без сомнения, попало сюда из другой телеграммы, вместо слова "Берлиоза", которое приняло вид "Берлиоз" и попало в ко нец телеграммы. С такой поправкой смысл телеграммы становился ясен, но, конечно, трагичен.

            Когда утих взрыв горя, поразивший супругу максимилиана ан дреевича, тот немедленно стал собираться в москву.

            Надлежит открыть одну тайну максимилиана андреевича. Нет спору, ему было жаль племянника жены, погибшего в расцвете лет.

            Но, конечно, как человек деловой, он понимал, что никакой осо бенной надобности в его присутствии на похоронах нету. И тем не менее максимилиан андреевич очень спешил в москву. В чем же было дело? В одном- в квартире. Квартира в москве? Это серь езно. Неизвестно почему, но киев не нравился максимилиану ан дреевичу, и мысль о переезде в москву настолько точила его в последнее время, что он стал даже худо спать. Его не радовали весенние разливы днепра, когда, затопляя острова на низком бе регу, вода сливалась с горизонтом. Его не радовал тот потряса ющий по красоте вид, что открывался от подножия памятника князю владимиру. Его не веселили солнечные пятна, играющие весною на кирпичных дорожках владимирской горки. Ничего этого он не хо тел, он хотел одного- переехать в москву.

            Об"Явления в газетах об обмене квартиры на институтской улице в киеве на меньшую площадь в москве не давали никакого результата. Желающих не находилось, а если они и находились, то их предложения были недобросовестны.

            Телеграмма потрясла максимилиана андреевича. Это был мо мент, который упустить было бы грешно. Деловые люди знают, что такие моменты не повторяются.

            Словом, невзирая ни на какие трудности, нужно было суметь унаследовать квартиру племянника на садовой. Да, это было слож но, очень сложно, но сложности эти нужно было во что бы то ни стало преодолеть. Опытный максимилиан андреевич знал, что для этого первым и непременным шагом должен быть следующий шаг: нужно во что бы то ни стало, хотя бы временно, прописаться в трех комнатах покойного племянника.

            В пятницу днем максимилиан андреевич вошел в дверь комнаты, в которой помещалось домоуправление дома N 302-бис по садовой улице в москве.

            В узенькой комнате, где на стенах висел старый плакат, изо бражавший в нескольких картинках способы оживления утонувших в реке, за деревянным столом в полном одиночестве сидел средних лет небритый человек с встревоженными глазами.

            - Могу ли я видеть председателя правления?- Вежливо осведо мился экономист-плановик, снимая шляпу и ставя свой чемоданчик на порожний стул.

            Этот, казалось бы, простенький вопрос почему-то расстроил сидящего, так что он даже изменился в лице. Кося в тревоге гла зами, он пробормотал невнятно, что председателя нету.

            - Он на квартире у себя?- Спросил поплавский- у меня сроч нейшее дело.

            Сидящий ответил опять-таки очень несвязно. Но всегда можно было догадаться, что председателя на квартире нету.

            - А когда он будет?

            Сидящий ничего не ответил на это и с какою-то тоской по глядел в окно.

            "Ага! "- Сказал сам себе умный поплавский и осведомился о секретаре.

            Странный человек за столом даже побагровел от напряжения и сказал невнятно опять-таки, что секретаря тоже нету... Когда он придет, неизвестно и... Что секретарь болен...

            "Ага! .."- Сказал себе поплавский, - но кто-нибудь же есть в правлении?

            - Я, слабым голосом отозвался человек.

            - Видите ли, - внушительно заговорил поплавский, - я явля юсь единственным наследником покойного берлиоза, моего племян ника, погибшего, как известно, на патриарших, - и я обязан, согласно закону, принять наследство, заключающееся в нашей квартире номер пятьдесят...

            - Не в курсе я, товарищ, - тоскливо перебил человек.

            - Но позвольте, - звучным голосом сказал поплавский, - вы член правления и обязаны...

            И тут в комнату вошел какой-то гражданин. При виде вошед шего сидящий за столом побледнел.

            - Член правления пятнажко?- Спросил у сидящего вошедший.

            - Я, - чуть слышно ответил тот.

            Вошедший что-то прошептал сидящему, и тот, совершенно рас строенный, поднялся со стула, и через несколько секунд поплав ский остался один в пустой комнате правления.

            "Эх, какое осложнение! И нужно ж было, чтоб их всех сра зу..."- С досадой думал поплавский, пересекая асфальтовый двор и спеша в квартиру N 50.

            Лишь только экономист-плановик позвонил, дверь открыли, и максимилиан андреевич вошел в полутемную переднюю. Удивило его несколько то обстоятельство, что непонятно было, кто ему от крыл: в передней никого не было, кроме громаднейшего черного кота, сидящего на стуле.

            Максимилиан андреевич покашлял, потопал ногами, и когда дверь кабинета открылась, и в переднюю вышел коровьев, мак симилиан андреевич поклонился ему вежливо, но с достоинством, и сказал:

            - моя фамилия поплавский. Я являюсь дядей...

            Не успел он договорить, как коровьев выхватил из кармана грязный платок, уткнулся в него носом и заплакал.

            -... Покойного берлиоза...

            - Как же, как же, - перебил коровьев, отнимая платок от лица.- Я как только глянул на вас, догадался, что это вы! - Тут он затрясся от слез и начал вскрикивать: - горе-то, а? Ведь это что ж такое делается? А?

            - Трамваем задавило?- Шепотом спросил поплавский.

            - Начисто, - крикнул коровьев, и слезы побежали у него из под пенсне потоками, - начисто! Я был свидетелем. Верите- раз!

            Голова прочь! Правая нога- хрусть, пополам! Левая- хрусть, по полам! Вот до чего эти трамваи доводят! - И, будучи, видимо, не в силах сдержать себя, коровьев клюнул носом в стену рядом с зеркалом и стал содрогаться в рыданиях.

            Дядя берлиоза был искренне поражен поведением неизвестного.

            "Вот, говорят, не бывает в наш век сердечных людей! "- Подумал он, чувствуя, что у него самого начинают чесаться глаза. Однако в то же время неприятное облачко набежало на его душу, и тут же мелькнула змейкой мысль о том, что не прописался ли этот сер дечный человек уже в квартире покойного, ибо и такие примеры в жизни бывали.

            - Простите, вы были другом моего покойного миши?- Спросил он, утирая рукавом левый сухой глаз, а правым изучая потряса емого печалью коровьева. Но тот до того разрыдался, что ничего нельзя было понять кроме повторяющихся слов "хрусть- и попо лам! ". Нарыдавшись вдоволь, коровьев отлепился наконец от стен ки и вымолвил:

            - нет, не могу больше! Пойду приму триста капель эфирной валерьянки! - И, повернув к поплавскому совершенно заплаканное лицо, добавил: - вот они, трамваи-то!

            - Я извиняюсь, вы мне дали телеграмму?- Спросил максималиан андреевич, мучительно думая о том, кто бы мог быть этот удиви тельный плакса.

            - Он! - Ответил коровьев и указал пальцем на кота.

            Поплавский вытаращил глаза, полагая, что ослышался.

            - Нет, не в силах, нет мочи, - шмыгая носом, продолжал ко ровьев, - как вспомню: колесо по ноге... Одно колесо пудов де сять весит... Хрусть! Пойду лягу в постель, забудусь сном, - и тут он исчез из передней.

            Кот же шевельнулся, прыгнул со стула, стал на задние лапы, подбоченился, раскрыл пасть и сказал:

            - ну, я дал телеграмму! Дальше что?

            У максимилиана андреевича сразу закружилась голова, руки и ноги отнялись, он уронил чемодан и сел на стул напротив кота.

            - Я, кажется, русским языком спрашиваю, - сурово сказал кот, - дальше что?

            Но поплавский не дал никакого ответа.

            - Паспорт! - Тявкнул кот и протянул пухлую лапу.

            Ничего не соображая и ничего не видя, кроме двух искр, го рящих в кошачьих глазах, поплавский выхватил из кормана пас порт, как кинжал. Кот снял с подзеркального стола очки в тол стой черной оправе, надел их на морду, отчего сделалася еще внушительнее, и вынул из прыгающей руки поплавского паспорт.

            "Вот интересно: упаду я в обморок или нет?"- Подумал по плавский. Издалека доносились всхлипывания коровьева, вся пере дняя наполнилась запахом эфира, валерьянки и еще какой-то мер зости.

            - Каким отделением выдан документ?- Спросил кот, всматрива ясь в страницу. Ответа не последовало.

            - Четыреста двенадцатым, - сам себе сказал кот, водя лапой по паспорту, который он держал кверху ногами, - ну да, конечно!

            Мне это отделение известно! Там кому попало выдают паспорта! А я б, например, не выдал такому, как вы! Глянул бы только раз в лицо и моментально отказал бы! - Кот до того рассердился, что швырнул паспорт на пол.- Ваше присутствие на похоронах отменя ется, - продолжал кот официальным голосом.- Потрудитесь уехать к месту жительства.- И рявкнул в дверь: - азазелло!

            На его зов в переднюю выбежал маленький, прихрамывающий, обтянутый черным трико, с ножом, засунутым за кожаный пояс, рыжий, с желтым клыком, с бельмом на левом глазу.

            Поплавский почувствовал, что ему не хватает воздуха, под нялся со стула и попятился, держась за сердце.

            - Азазелло, проводи! - Приказал кот и вышел из передней.

            - Поплавский, - тихо прогнусил вошедший, - надеюсь, уже все понятно?

            Поплавский кивнул головой.

            - Возвращайся немедленно в киев, - продолжал азазелло, сиди там тише воды, ниже травы и ни о каких квартирах в москве не мечтай, ясно?

            Этот маленький, доводящий до смертного страха поплавского своим клыком, ножом и кривым глазом, доходил экономисту только до плеча, но действовал энергично, складно и организованно.

            Прежде всего он поднял паспорт и подал его максимилиану андреевичу, и тот принял книжечку мертвой рукой. Затем имену емый азазелло одной рукой поднял чемодан, другой распахнул дверь и, взяв под руку дядю берлиоза, вывел его на площадку лестницы. Поплавский прислонился к стене. Без всякого ключа азазелло открыл чемодан, вынул из него громадную черную курицу без одной ноги, завернутую в промаслившуюся газету, и положил ее на площадке. Затем вытащил две пары белья, бритвенный ре мень, какую-то книжку и футляр и все это спихнул ногой в пролет лестницы, кроме курицы. Туда же полетел и опустевший чемодан.

            Слышно было, как он грохнулся внизу и, судя по звуку, от него отлетела крышка.

            Затем рыжий разбойник ухватил за ногу курицу и всей этой курицей плашмя крепко и страшно так ударил по шее поплавского, что туловище курицы отскочило, а нога осталось в руке азазелло.

            Все смешалось в доме облонских, как справеливо выразился знаме нитый писатель лев толстой. Именно так и сказал бы он в данном случае. Да! Все смешалось в глазах у поплавского. Длинная искра пронеслась у него перед глазами, затем сменилась какой-то тра урной змеей, погасившей на мгновенье майский день, - и поплав ский полетел вниз по лестнице, держа в руке паспорт. Долетев до поворота, он выбил на лестничной площадке ногою стекло в окне и сел на ступеньке. Мимо него пропрыгала безногая курица и свали лась в пролет. Оставшийся наверху азазелло вмиг обглодал кури ную ногу и кость засунул в боковой карманчик трико, вернулся в квартиру и с грохотом закрылся. В это время снизу стали слы шаться осторожные шаги подымающегося человека.

            Пробежав еще один пролет, поплавский сел на деревянный ди ванчик на площадке и перевел дух.

            Какой-то малюсенький пожилой человечек с необыкновенно пе чальным лицом, в чесунчовом старинном костюме и твердой соло менной шляпе с зеленой лентой, подымаясь вверх по лестнице, остановился возле поплавского.

            - Позвольте вас спросить, - с грустью осведомился человечек в чесунче, - где квартира номер пятьдесят?

            - Выше! - Отрывисто ответил поплавский.

            - Покорнейше вас благодарю, гражданин, - так же грустно сказал человечек и пошел вверх, а поплавский поднялся и побежал вниз.

            Возникает вопрос, уж не в милицию ли спешил максимилиан андреевич жаловаться на разбойников, учинивших над ним дикое насилие среди бела дня? Нет, ни в коем случае, это можно ска зать уверенно. Войти в милицию и сказать, что вот, мол, сейчас кот в очках читал мой паспорт, а потом человек в трико, с но жом... Нет граждане, максималиан андреевич был действительно умным человеком!

            Он был уже внизу и увидел у самой выходной двери дверь, ведущую в какую-то каморку. Стекло в этой двери было выбито.

            Поплавский спрятал паспорт в карман, оглянулся, надеясь увидеть выброшенные вещи. Но их не было и следа. Поплавский сам удивил ся, насколько мало его это огорчило. Его занимала другая ин тересеная и соблазнительная мысль- проверить на этом человечке еще раз проклятую квартиру. В самом деле, раз он справлялся о том, где она находится, значит, шел в нее впервые. Стало быть, он сейчас направлялся непосредственно в лапы той компаниии, что засела в квартире N 50. Что-то подсказывало поплавскому, что человечек этот очень скоро выйдет из квартиры. Ни на какие по хороны никакого племянника максималиан андреевич, конечно, уже не собирался, а до поезда в киев времени было достаточно. Эко номист оглянулся и нырнул в каморку. В это время далеко вверху стукнула дверь. "Это он вошел! "- С замиранием сердца подумал поплавский. В каморке было прохладно, пахло мышами и сапогами.

            Максимилиан андреевич уселся на каком-то деревянном обрубке и решил ждать. Позиция была удобная, из каморки прямо была видна выходная дверь шестого парадного.

            Однако ждать пришлось дольше, чем полагал киевлянин. Лест ница все время была почему-то пустынна. Слышно было хорошо, и наконец в пятом этаже стукнула дверь. Поплавский замер. Да, его шажки. "Идет вниз". Открылась дверь этажом пониже. Шажки сти хли. Женский голос. Голос грустного человека... Да, это его голос... Произнес что-то вроде "оставь, христа ради...". Ухо поплавского торчало в разбитом стекле. Это ухо уловило женский смех. Быстрые и бойкие шаги вниз; и вот мелькнула спина жен щины. Эта женщина с клеенчатой зеленой сумкой в руках вышла из под"езда во двор. А шажки того человечка возобновились. "Стран но, он назад возвращается в квартиру! Уж не из этой ли шайки он сам? Да, возвращается. Вон опять наверху открыли дверь. Ну что же, подождем еще".

            На этот раз пришлось ждать недолго. Звуки двери. Шажки.

            Шажки стихли. Отчаянный крик. Мяуканье кошки. Шажки быстрые, дробные, вниз, вниз, вниз!

            Поплавский дождался. Крестясь, и что-то бормоча, пролетел печальный человек, без шляпы, с совершенно безумным лицом, ис царапаной лысиной и совершенно мокрых штанах. Он начал рвать за ручку выходную дверь, в страхе не соображая, куда она открыва ется- наружу или вовнутрь, - наконец совладал с нею и вылетел на солнце во двор.

            Проверка квартиры была произведена; не думая больше ни о покойном племяннике, ни о квартире, содрогаясь при мысли о той опасности, которой он подвергался, максимилиан андреевич, шепча только два слова: "Все понятно! Все понятно! "- Выбежал во двор.

            Через несколько минут троллейбус уносил экономиста-плановика по направлению к киевскому вокзалу.

            С маленьким же человечком, пока экономист сидел в каморке внизу, приключилась неприятнейшая история. Человечек был буфет чиком в варьете и назывался андрей фокич соков. Пока шло след ствие в варьете, андрей фокич держался в сторонке от всего про исходящего, и замечено было только одно, что он стал еще груст нее, чем был всегда вообще, и, кроме того, что он справлялся у курьера карпова о том, где остановился приезжий маг.

            Итак, расставшись на площадке с экономистом, буфетчик до брался до пятого этажа и позвонил в квартиру N 50.

            Ему открыли немедленно, но буфетчик вздрогнул, попятился и вошел не сразу. Это было понятно. Открыла дверь девица, на ко торой ничего не было, кроме кокетливого кружевного фартучка и белой наколки на голове. На ногах, впрочем, были золотые ту фельки. Сложением девица отличалась безукоризненным, и единст венным дефектом ее внешности можно было считать багровый шрам на шее.

            - Ну что ж, входите, раз звонили! - Сказала девица, уставив на буфетчика зеленые распутные глаза.

            Андрей фокич охнул, заморгал глазами и шагнул в переднюю, снимая шляпу. В это время как раз в передней зазвенел телефон.

            Бесстыжая горничная, поставив одну ногу на стул, сняла трубку с рычажка и сказала в нее:

            - алло!

            Буфетчик не знал, куда девать глаза, переминался с ноги на ногу и думал: "Ай да горничная у иностранца! Тьфу ты, пакость какая! " И чтобы спастись от пакости, стал коситься по сторонам.

            Вся большая и полутемная передняя была загромождена необыч ными предметами и одеянием. Так, на спинку стула наброшен был траурный плащ, подбитый огненной материей, на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотом рукоятью.

            Три шпаги с рукоятями серебряными стояли в углу так же просто, как какие-нибудь зонтики или трости. А на оленьих рогах висели береты с орлиными перьями.

            - Да, - говорила горничная в телефон, - как? Барон майгель?

            Слушаю. Да! Господин артист сегодня дома. Да, будет рад вас видеть. Да, гости... Фрак или черный пиджак. Что? К двенадцати ночи.- Закончив разговор, горничная положила трубку и обрати лась к буфетчику: - вам что угодно?

            - Мне необходимо видеть гражданина артиста.

            - Как? Так-таки его самого?

            - Его, - ответил буфетчик печально.

            - Спрошу, - сказала, видимо колеблясь, горничная и, приот крыв дверь в кабинет покойного берлиоза, доложила: - рыцарь, тут явился маленький человек, который говорит, что ему нужен мес сир.

            - А пусть войдет, - раздался из кабинета разбитый голос коровьева.

            - Пройдите в гостиную, - сказала девица так просто, как будто была одета по-человечески, приоткрыла дверь в гостиную, а сама покинула переднюю.

            Войдя туда, куда его пригласили, буфетчик даже про дело свое позабыл, до того его поразило убранство комнаты. Сквозь цветные стекла больших окон (фантазии бесследно пропавшей юве лирши) лился необыкновенный, похожий на церковный свет. В ста ринном громадном камине, несмотря на жаркий весенний день, пы лали дрова. А жарко между тем нисколько не было в комнате, и даже наоборот, входящего охватывала какая-то погребная сырость.

            Перед камином на тигровой шкуре сидел, благодушно жмурясь на

огонь, черный котище. Был стол, при взгляде на который богобо язненный буфетчик вздрогнул: стол был покрыт церковной парчой.

            На парчовой скатерти стояло множество бутылок- пузатых, запле сневевших и пыльных. Между бутылками поблескивало блюдо, и сра зу было видно, что это блюдо из чистого золота. У камина ма ленький рыжий, с ножом за поясом, на длинной стальной шпаге жарил куски мяса, и сок капал в огонь, и в дымоход уходил дым.

            Пахло не только жареным, но еще какими-то крепчайшими духами и ладаном, от чего у буфетчика, уже знавшего из газет о гибели берлиоза и о месте его проживания, мелькнула мысль о том, что уж не служили ли, чего доброго, по берлиозу церковную панихиду, каковую мысль, впрочем, он тут же отогнал от себя, как заведомо нелепую.

            Ошеломленный буфетчик неожиданно услышал тяжелый бас:

            - ну-с, чем я вам могу быть полезен?

            Тут буфетчик и обнаружил в тени того, кто был ему нужен.

            Черный маг раскинулся на каком-то необьятном диване, низ ком, с разбросанными на нем подушками. Как показалось буфет чику, на артисте было только черное белье и черные же остроно сые туфли.

            - Я, - горько заговорил буфетчик, - являюсь заведующим бу фетом театра варьете...

            Артист вытянул вперед руку, на пальцах которой сверкали камни, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим жаром:

            - нет, нет, нет! Ни слова больше! Ни в каком случае и ни когда! В рот ничего не возьму в вашем буфете! Я, почтеннейший, проходил вчера мимо вашей стойки и до сих пор не могу забыть ни осетрины, ни брынзы. Драгоценный мой! Брынза не бывает зеленого цвета, это вас кто-то обманул. Ей полагается быть белой. Да, а чай? Ведь это же помои! Я своими глазами видел, как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем продолжали разливать. Нет, милей ший, так невозможно!

            - Я извиняюсь, - заговорил ошеломленный нападением андрей фокич, - я не по этому делу, и осетрина здесь ни при чем.

            - То есть как это ни при чем, если она испорчена!

            - Осетрину прислали второй свежести, - сообщил буфетчик.

            - Голубчик, это вздор!

            - Чего вздор?

            - Вторая свежесть- вот что вздор! Свежесть бывает только одна- первая, она же и последняя. А если осетрина второй свеже сти, то это означает, что она тухлая!

            - Я извиняюсь, - начал было опять буфетчик, не зная как отделаться от придирающегося к нему артиста.

            - Извинить не могу, - твердо сказал тот.

            - Я не по этому делу пришел, - совсем расстраиваясь прого ворил буфетчик.

            - Не по этому?- Удивился иностранный маг, - а какое же еще дело могло привести вас ко мне? Если память не изменяет мне, из лиц, близких вам по профессии, я знался только с одной мар китанткой, но и то давно, когда вас не было на свете. Впрочем, я рад. Азазелло! Табурет господину заведующему буфетом!

            Тот, что жарил мясо, повернулся, причем ужаснул буфетчика своими клыками, и ловко подал ему один из темных дубовых ни зеньких табуретов. Других сидений в комнате не было.

            Буфетчик вымолвил:

            - покорнейше благодарю, - и опустился на скамеечку. Задняя ее ножка тотчас с треском подломилась, и буфетчик, охнув, боль но ударился задом об пол. Падая, он поддел ногой другую скаме ечку, стоявшую перед ним, и с нее опрокинул себе на брюки по лную чашу красного вина.

            Артист воскликнул:

            - ай! Не ушиблись ли вы?

            Азазелло помог буфетчику подняться, подал другое сиденье.

            Полным горя голосом буфетчик отказался от предложения хозяина снять штаны и просушить их перед огнем и, чувствуя себя невыно симо неудобно в мокром белье и платье, сел на другую скамеечку с опаской.

            - Я люблю сидеть низко, - проговорил артист, - с низкого не так опасно падать. Да, итак мы остановились на осетрине? Голуб чик мой! Свежесть, свежесть и свежесть, вот что должно быть девизом всякого буфетчика. Да вот, не угодно ли отведать...

            Тут в багровом свете из камина блеснула перед буфетчиком шпага, и азазелло выложил на золотую тарелку шипящий кусок мя са, полил его лимонным соком и подал буфетчику золотую двузубую вилку.

            - Покорнейше... Я...

            - Нет, нет, попробуйте!

            Буфетчик из вежливости положил кусочек в рот и сразу понял, что жует что-то действительно очень свежее и, главное, не обыкновенно вкусное. Но, прожевав душистое, сочное мясо, буфет чик едва не подавился и не упал вторично. Из соседней комнаты вылетела большая темная птица и тихонько задела крылом лысину буфетчика. Сев на каминную полку рядом с часами, птица оказа лась совой. "Господи боже мой! "- Подумал нервный, как все бу фетчики, андрей фокич, -"Вот квартирка! "

            - Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны предпочита ете в это время дня?

            - Покорнейше... Я не пью...

            - Напрасно! Так не прикажете ли партию в кости? Или вы предпочитаете другие какие-нибудь игры?- Не играю, - уже утом ленный, отозвался буфетчик.

            - Совсем худо, - заключил хозяин, - что-то, воля ваша, не доброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества пре лестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения.

            Среди лиц, садившихся со мною за пиршественный стол попадались иногда удивительные подлецы! Итак, я слушаю ваше дело.

            - Вчера вы изволили фокусы делать...

            - Я?- Воскликнул в изумлении маг, - помилосердствуйте. Мне это даже как-то не к лицу!

            - Виноват, - сказал опешивший буфетчик, - давать сеанс чер ной магии...

            - Ах, ну да, ну да! Дорогой мой! Я открою вам тайну: я во все не артист, а просто мне хотелось повидать москвичей в мас се, а удобнее всего это было сделать в театре. Ну вот моя сви та, - он кивнул в сторону кота, - и устроила этот сеанс, я же лишь сидел и смотрел на москвичей. Но не меняйтесь в лице, а скажите, что же в связи с этим привело вас ко мне?

            - Изволите ли видеть, в числе прочего бумажки слетели с потолка, - буфетчик понизил голос и конфузливо оглянулся, - ну, их все и похватали. И вот заходит ко мне в буфет молодой чело век, дает червонец, я сдачи ему восемь с полтиной. Потом дру гой.

            - Тоже молодой человек?

            - Нет, пожилой. А сегодня стал проверять кассу, глядь, а вместо денег- резаная бумага. На сто девять рублей наказали буфет.

            - Ай-яй-яй! - Воскликнул артист, - да неужели ж они думали, что это настоящие бумажки? Я не допускаю мысли, чтобы они это сделали сознательно.

            Буфетчик как-то криво и тоскливо оглянулся, но ничего не сказал.

            - Неужели мошенники?- Тревожно спросил у гостя маг, - не ужели среди москвичей есть мошенники?

            В ответ буфетчик так горько улыбнулся, что отпали все со мнения: да, среди москвичей есть мошенники.

            - Это низко! - Возмутился воланд, - вы человек бедный...

            Ведь вы- человек бедный?

            Буфетчик втянул голову в плечи, так что стало видно, что он человек бедный.

            - У вас сколько имеется сбережений?

            Вопрос был задан участливым тоном, но все-таки такой вопрос нельзя не признать неделикатным. Буфетчик замялся.

            - Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, отозвался из соседней комнаты треснувший голос, - и дома под полом двести золотых десяток.

            Буфетчик как будто прикипел к своему табурету.

            - Ну, конечно, это не сумма, - снисходительно сказал воланд своему гостю, - хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна.

            Вы когда умрете?

            Тут уж буфетчик возмутился.

            - Это никому не известно и никого не касается, - ответил он.

            - Ну да, неизвестно, - послышался все тот же дрянной голос из кабинета, - подумаешь, бином ньютона! Умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике пер вого мгу, в четвертой палате.

            Буфетчик стал желт лицом.

            - Девять месяцев, - задумчиво сказал воланд, - двести сорок девять тысяч... Это выходит круглым счетом двадцать семь тысяч в месяц? Маловато, но при скромной жизни хватит. Да еще десят ки.

            - Десятки реализовать не удастся, - ввязался все тот же голос, леденя сердце буфетчика, - по смерти андрея фокича дом немедленно сломают и десятки будут отправлены в госбанк.

            - Да я и не советовал бы вам ложиться в клинику, - продол жал артист, - какой смысл умирать в палате под стоны и хрип безнадежных больных. Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться <в другой мир> под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями?

            Буфетчик сидел неподвижно и очень постарел. Темные кольца окружили его глаза, щеки обвисли и нижняя челюсть отвалилась.

            - Впрочем, мы размечтались, - воскликнул хозяин, - к делу.

            Покажите вашу резаную бумагу.

            Буфетчик, волнуясь, вытащил из кармана пачку, развернул ее и остолбенел. В обрывке газеты лежали червонцы.

            - Дорогой мой, вы действительно нездоровы, - сказал воланд, пожимая плечами.

            Буфетчик, дико улыбаясь, поднялся с табурета.

            - А, - заикаясь, проговорил он, - а если они опять того...

            - Гм...- Задумался артист, - ну, тогда приходите к нам опять. Милости просим! Рад нашему знакомству.

            Тут же выскочил из кабинета коровьев, вцепился в руку бу фетчику, стал ее трясти и упрашивать андрея фокича всем, всем передать поклоны. Плохо что-либо соображая, буфетчик тронулся в переднюю.

            - Гелла, проводи! - Кричал коровьев.

            Опять-таки эта рыжая нагая в передней! Буфетчик протиснулся в дверь, пискнул "До свиданья" и пошел, как пьяный. Пройдя не много вниз, он остановился, сел на ступеньки, вынул пакет, про верил- червонцы были на месте.

            Тут из квартиры, выходящей на эту площадку, вышла женщина с зеленой сумкой. Увидев человека, сидящего на ступеньке и тупо глядящего на червонцы, улыбнулась и сказала задумчиво:

            - что за дом у нас такой! И этот с утра пьяный. Стекло вы били опять на лестнице, - всмотревшись повнимательнее в буфет чика, она добавила: - э, да у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют. Ты бы со мной поделился! А?

            - Оставь меня, христа ради, - испугался буфетчик и проворно спрятал деньги. Женщина рассмеялась:

            - да ну тебя к лешему, скаред! Я пошутила, - и пошла вниз.

            Буфетчик медленно поднялся, поднял руку, чтобы поправить шляпу, и убедился, что ее на голове нету. Ужасно ему не хоте лось возвращаться, но шляпы было жалко. Немного поколебавшись, он все-таки вернулся и позвонил.

            - Что вам еще?- Спросила его проклятая гелла.

            - Я шляпочку забыл, - шепнул буфетчик, тыча себя в лысину.

            Гелла повернулась, буфетчик мысленно плюнул и закрыл глаза.

            Когда он их открыл, гелла подавала ему шляпу и шпагу с темной рукоятью.

            - Не мое, - шепнул буфетчик, отпихивая шпагу и быстро на девая шляпу.

            - Разве вы без шпаги пришли?- Удивилась гелла.

            Буфетчик что-то буркнул и быстро пошел вниз. Голове его было неудобно и слишком тепло в шляпе; он снял ее и, подпрыгнув от страха, тихо вскрикнул. В руках у него был бархатный берет с петушьим потрепанным пером. Буфетчик перекрестился. В то же мгновенье берет мяукнул, превратился в черного котенка и, вско чив обратно на голову андрею фокичу, всеми когтями вцепился в его лысину. Испустив крик отчаяния, буфетчик кинулся бежать вниз, а котенок свалился с головы и брызнул вверх по лестнице.

            Вырвавшись на воздух, буфетчик рысью побежал к воротам и навсегда покинул чертов дом N 302-бис.

            Превосходно известно, что с ним было дальше. Вырвавшись из подворотни, буфетчик диковато оглянулся, как будто что-то ища.

            Через минуту он был на другой стороне улицы в аптеке. Лишь только он произнес слова: "Скажите, пожалуйста..."- Как женщина за прилавком воскликнула:

            - гражданин! У вас вся голова изрезана! ..

            Минут через пять буфетчик был перевязан марлей, узнал, что лучшими специалистами по болезни печени считаются профессора бернадский и кузьмин, спросил, кто ближе, загорелся от радости, когда узнал, что кузьмин живет буквально через двор в маленьком беленьком особнячке, и минуты через две был в этом особнячке.

            Помещеньице было старинное, но очень, очень уютное. Запомнилось буфетчику, что первой попалась ему на глаза старенькая нянька, которая хотела взять у него шляпу, но так как шляпы у него не оказалось, то нянька, жуя пустым ртом, куда-то ушла.

            Вместо нее оказалась у зеркала и, кажется, под какой-то аркой, женщина средних лет и тут же сказала, что можно запи саться только на девятнадцатое, не раньше. Буфетчик сразу сме кнул, в чем спасение. Заглянув угасающим глазом за арку, где в какой-то явной передней дожидались три человека, он шепнул:

            - смертельно больной...

            Женщина недоуменно поглядела на забинтованную голову буфет чика, поколебалась, сказала:

            - ну что же...- И пропустила буфетчика за арку.

            В то же мгновенье противоположная дверь открылась, в ней блеснуло золотое пенсне, женщина в халате сказала:

            - граждане, этот больной пойдет вне очереди.

            И не успел буфетчик оглянуться, как он оказался в кабинете профессора кузьмина. Ничего страшного, торжественного и меди цинского не было в этой продолговатой комнате.

            - Что с вами?- Спросил приятным голосом профессор кузьмин и несколько тревожно поглядел на забинтованную голову.

            - Сейчас из достоверных рук узнал, - ответил буфетчик, оди чало глядя на какую-то фотографическую группу за стеклом, - что в феврале будущего года умру от рака печени. Умоляю остановить.

            Профессор кузьмин как сидел, так и откинулся на кожаную готическую спинку кресла.

            - Простите, не понимаю вас... Вы что, были у врача? Почему у вас голова забинтована?

            - Какого там врача?... Видели бы вы этого врача! ..- Он вдруг застучал зубами.- А на голову не обращайте внимания, не имеет отношения, - ответил буфетчик, - на голову плюньте, она здесь ни при чем. Рак печени, прошу остановить.

            - Да позвольте, кто вам сказал?

            - Верьте ему, - пламенно попросил буфетчик, - уж он знает.

            - Ничего не понимаю, - пожимая плечами и от"Езжая с креслом от стола, говорил профессор.- Как же он может знать, когда вы помрете. Тем более, что он не врач!

            - В четвертой палате, - ответил буфетчик.

            Тут профессор посмотрел на своего пациента, на его голову, на сырые брюки и подумал: "вот еще не хватало! Сумасшедший! "

            Спросил:

            - вы пьете водку?

            - Никогда не прикасался, - ответил буфетчик.

            Через минуту он был раздет, лежал на холодной клеенчатой кушетке, и профессор мял его живот. Тут, надо сказать, буфетчик значительно повеселел. Профессор категорически утверждал, что сейчас, по крайней мере в данный момент, никаких признаков рака у буфетчика нет. Но что раз так... Раз он боится и какой-то шарлатан его напугал, то нужно сделать все анализы... Профессор строчил на листах бумаги, об"ясняя, куда пойти, что отнести.

            Кроме того, дал записку к профессору-невропатологу буре, об"Ясняя буфетчику, что нервы у него в полном беспорядке.

            - Сколько вам платить, профессор?- Нежным и дрожащим голо сом спросил буфетчик, вытаскивая толстый бумажник.

            - Сколько хотите, - отрывисто и сухо ответил профессор.

            Буфетчик вынул тридцать рублей и выложил их на стол, как будто бы кошачьей лапкой оперируя, положил сверх червонцев звя кнувший столбик в газетной бумажке.

            - А это что такое?- Спросил кузьмин и подкрутил ус.

            - Не брезгуйте, гражданин профессор, - прошептал буфетчик,

            - умоляю- остановите рак.

            - Уберите сейчас же ваше золото, - сказал профессор, гор дясь собой, - вы бы лучше за нервами смотрели. Завтра же дайте мочу на анализ, не пейте много чаю и ешьте без соли совершенно.

            - Даже суп не солить?- Спросил буфетчик.

            - Ничего не солить, - приказал кузьмин.

            - Эхх! ..- Тоскливо воскликнул буфетчик, умиленно глядя на профессора, забирая десятки и задом пятясь к двери.

            Больных в тот вечер у профессора было немного, и с прибле жением сумерек ушел последний. Снимая халат, профессор глянул на то место, где буфетчик оставил червонцы, и увидел, что ни каких червонцев там нет, а лежат три этикетки с бутылок "абрау дюрсо".

            - Черт знает что такое! - Пробормотал кузьмин, волоча полу халата по полу и ощупывая бумажки, - он, оказывается, не только шизофреник, но и жулик! Но я не могу понять, что ему понадоби лось от меня? Неужели записка на анализ мочи? О! Он украл паль то! - И он кинулся в переднюю, опять-таки в халате на один ру кав.- Ксения никитишна! - Пронзительно закричал он в дверях передней, - посмотрите, пальто целы?

            Выяснилось, что все пальто целы. Но зато, когда профессор вернулся к столу, содрав, наконец с себя халат, он как бы врос возле стола в паркет, приковавшись взглядом к своему столу. На том месте, где лежали этикетки, сидел черный котенок-сирота с несчастной мордочкой и мяукал над блюдечком с молоком.

            - Это что же такое, позвольте?! Это уже...- Он почувст вовал, как у него похолодел затылок.

            На тихий и жалобный крик профессора прибежала ксения ни китишна и совершенно его успокоила, сразу сказав, что это, ко нечно, кто-нибудь из пациентов подбросил котенка, что это не редко бывает у профессоров.

            - Живут, наверно, бедно, - об"ясняла ксения никитишна, ну, а у вас, конечно...

            Стали думать и гадать, кто бы мог подбросить. Подозрение пало на старушку с язвой желудка.

            - Она, конечно, - говорила ксения никитишна, - она думает так: мне все равно помирать, а котеночка жалко.

            - Но позвольте, - закричал кузьмин, - а что же молоко?! Она тоже принесла? Блюдечко-то?!

            - Она в пузыречке принесла, здесь налила в блюдечко, - по яснила ксения никитишна.

            - Во всяком случае, уберите и котенка и блюдечко, - сказал кузьмин и сам сопровождал ксению никитишну до двери. Когда он вернулся, обстановка изменилась.

            Вешая халат на гвоздик, профессор услыхал во дворе хохот, выглянул, натурально, оторопел. Через двор пробегала в противо положный флигелек дама в одной рубашке. Профессор даже знал, как ее зовут, - марья александровна. Хохотал мальчишка.

            - Что такое?- Презрительно сказал кузьмин.

            Тут за стенкой, в комнате дочери профессора, заиграл пате фон фокстрот "Аллилуйя", и в то же мгновенье послышалось во робьиное чириканье за спиной у профессора. Он обернулся и уви дел на столе у себя крупного прыгающего воробья.

            "Гм... Спокойно...- Подумал профессор, - он влетел, когда я отходил от окна. Все в порядке", - приказал себе профессор, чувствуя, что все в полном беспорядке и, конечно, главным об разом из-за этого воробья. Присмотревшись к нему, профессор сразу убедился, что этот воробей- не совсем простой воробей.

            Паскудный воробушек припадал на левую лапку, явно кривлялся, волоча ее, работал синкопами, одним словом, - приплясывал фок сторот под звуки патефона, как пьяный у стойки. Хамил, как умел, поглядывая на профессора нагло. Рука кузьмина легла на телефон, и он собрался позвонить своему однокурснику буре, что бы спросить, что означают такого рода воробушки в шестьдесят лет, да еще когда вдруг кружится голова?

            Воробушек же тем временем сел на подаренную чернильницу, нагадил в нее (я не шучу), затем взлетел вверх, повис в воз духе, потом с размаху будто стальным клювом ткнул в стекло фо тографии, изображающей полный университетский выпуск 94-го го да, разбил стекло вдребезги и затем уже улетел в окно. Профес сор переменил номер на телефоне и вместо того, чтобы позвонить буре, позвонил в бюро пиявок, сказал, что говорит профессор кузьмин и что он просит сейчас прислать ему пиявок на дом.

            Положив трубку на рычажок, опять-таки профессор повернулся к столу и тут же испустил вопль. За столом этим сидела в косын ке сестры милосердия женщина с сумочкой с надписью на ней:

            "Пиявки". Вопил профессор, вглядевшись в ее рот. Он был муж ской, кривой, до ушей, с одним клыком. Глаза у сестры были мертвые.

            - Денежки я приберу, - мужским басом сказала сестра, - не чего им тут валяться.- Сгребла птичьей лапой этикетки и стала таять в воздухе.

            Прошло два часа. Профессор кузьмин сидел в спальне на кро вати, причем пиявки висели у него на висках, за ушами и на шее.

            В ногах кузьмина на шелковом стеганом одеяле сидел седоусый

профессор буре, соболезнующе глядя на кузьмина и утешал его, что все это вздор. В окне уже была ночь.

            Что дальше происходило диковинного в москве в эту ночь, мы не знаем и доискиваться, конечно не станем, тем более, что на стает пора переходить нам ко второй части этого правдивого по вествования. За мной, читатель!