Глава 31

На Воробьевых горах

            грозу унесло без следа, и, аркой перекинувшись через всю москву, стояла в небе разноцветная радуга, пила воду из москвы реки. На высоте, на холме, между двумя рощами виднелись три темных силуэта. Воланд, коровьев и бегемот сидели на черных конях в седлах, глядя на раскинувшийся за рекою город с ломаным солнцем, сверкающим в тысячах окон, обращенных на запад, на пряничные башни девичьего монастыря.

            В воздухе зашумело, и азазелло, у которого в черном хвосте его плаща летели мастер и маргарита, опустился вместе с ними возле группы дожидающихся.

            - Пришлось мне вас побеспокоить, маргарита николаевна и мастер, - заговорил воланд после некоторого молчания, - но вы не будьте на меня в претензии. Не думаю, чтоб вы об этом по жалели. Ну, что же, - обратился он к одному мастеру, - попроща йтесь с городом. Нам пора, - воланд указал рукою в черной пер чатке с раструбом туда, где бесчисленные солнца плавили стекло за рекою, где над этими солнцами стоял туман, дым, пар раска ленного за день города.

            Мастер выбросился из седла, покинул сидящих и побежал к обрыву холма. Черный плащ тащился за ним по земле. Мастер стал смотреть на город. В первые мгновения к сердцу подкралась щемя щая грусть, но очень быстро она сменилась сладковатой тревогой, бродячим цыганским волнением.

            - Навсегда! Это надо осмыслить, - прошептал мастер и лизнул сухие, растрескавшиеся губы. Он стал прислушиваться и точно отмечать все, что происходит в его душе. Его волнение перешло, как ему показалось, в чувство горькой обиды. Но та была нестой кой, пропала и почему-то сменилась горделивым равнодушием, а

оно- предчувствием постоянного покоя.

            Группа всадников дожидалась мастера молча. Группа всадников смотрела, как длинная черная фигура на краю обрыва жестикулиру ет, то поднимает голову, как бы стараясь перебросить взгляд через весь город, заглянуть за его края, то вешает голову, как будто изучая истоптанную чахлую траву под ногами.

            Прервал молчание соскучившийся бегемот.

            - Разрешите мне, мэтр, - заговорил он, - свистнуть перед скачкой на прощание.

            - Ты можешь испугать даму, - ответил воланд, - и, кроме того, не забудь, что все твои сегодняшние безобразия уже за кочились.

            - Ах нет, нет, мессир, - отозвалась маргарита, сидящая в седле, как амазонка, подбоченившись и свесив до земли острый шлейф, - разрешите ему, пусть он свистнет. Меня охватила грусть перед дальней дорогой. Не правда ли , мессир, она вполне есте ственна, даже тогда, когда человек знает, что в конце этой до роги его ждет счастье? Пусть посмешит он нас, а то я боюсь, что это кончится слезами, и все будет испорчено перед дорогой!

            Воланд кивнул бегемоту, тот очень оживился, соскочил с сед ла наземь, вложил пальцы в рот, надул щеки и свистнул. У мар гариты зазвенело в ушах. Конь ее взбросился на дыбы, в роще посыпались сухие сучья с деревьев, взлетела целая стая ворон и воробьев, столб пыли понесло к реке, и видно было, как в речном трамвае, проходившем мимо пристани, снесло у пассажиров не сколько кепок в воду. Мастер вздрогнул от свиста, но не обер нулся, а стал жестикулировать еще беспокойнее, поднимая руку к небу, как бы грозя городу. Бегемот горделиво огляделся.

            - Свистнуто, не спорю, - снисходительно заметил коровьев, действительно свистнуто, но, если говорить беспристрастно, сви стнуто очень средне!

            - Я ведь не регент, - с достоинством и надувшись, ответил бегемот и неожиданно подмигнул маргарите.

            - А дай-кось я попробую по старой памяти, - сказал коровь ев, потер руки, подул на пальцы.

            - Но ты смотри, смотри, - послышался суровый голос воланда с коня, - без членовредительских штук!

            - Мессир, поверьте, - отозвался коровьев и приложил руку к сердцу, - пошутить, исключительно пошутить...- Тут он вдруг вытянулся вверх, как будто был резиновый, из пальцев правой руки устроил какую-то хитрую фигуру, завился, как винт, и за тем, внезапно раскрутившись, свистнул.

            Этого свиста маргарита не услыхала, но она его увидела в то время как ее с горячим конем бросило саженей на десять в сторо ну. Рядом с нею с корнем вырвало дубовое дерево, и земля по крылась трещинами до самой реки. Огромный пласт берега, вместе с пристанью и рестораном, высадило в реку. Вода в ней вскипела, взметнулась, и на противоположный берег, зеленый и низменный, выплеснуло целый речной трамвай с совершенно невредимыми пас сажирами. К ногам храпящего коня маргариты швырнуло убитую сви стом фагота галку. Мастера вспугнул этот свист. Он ухватился за голову и побежал обратно к группе дожидавшихся его спутников.

            - Ну что же, - обратился к нему воланд с высоты своего ко ня, - все счета оплачены? Прощание совершилось?

            - Да, совершилось, - ответил мастер и, успокоившись, по глядел в лицо воланду прямо и смело.

            И тогда над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос воланда:

            - пора!! - И резкий свист и хохот бегемота.

            Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали.

            Маргарита чувствовала, как ее бешеный конь грызет и тянет мунд штук. Плащ воланда вздуло над головами всей кавалькады, этим

плащом начало закрывать вечереющий небосвод. Когда на мгновение черный покров отнесло в сторону, маргарита на скаку обернулась и увидела, что сзади нет не только разноцветных башен с разво рачивающимся над ними аэропланом, но нет уже давно и самого города, который ушел в землю и оставил по себе только туман.