Раньше в городке не было металлического завода. Были механические мастерские N 1. Они располагались в кирпичном сарае, где до революции была паровая кузня Иннокентия Мясокушева.

            В 1976 году мастерские получили статус завода и ассигнования на расширение и модернизацию. На эти ассигнования перед сараем был построен четырехэтажный корпус заводоуправления и разбит газон.

            Завод был убыточным. Заказы приходилось вымаливать по всей области. А 1 января 1990 года наступил смертельный кризис.

            Опираясь на собственные силы, завод сократил одного сторожа и одну уборщицу. Это не спасло положения. Не из чего стало платить зарплату.

            8 февраля в кабинет директора завода вошел юркий, маленького роста человек с зеленоватым лицом, в темном костюме, надвинутой на уши шляпе и сапогах на высоких квадратных каблуках.

            Этот человек уверенно сел напротив директора, шляпы не снял и спросил:

            - Заказ нужен?

            Директор не сразу понял. Он решил было, что разговор пойдет о продуктовом заказе к мужскому празднику.

            - Икра будет? - спросил директор.

            - Икры не будет, - сказал шустрый. - Нашей фирме нужен котел.

            - Что за фирма? - спросил директор. Гость ему не нравился.

            Шустрый вытащил из портфеля папку, из папки плоский пакет.

            Из него - скрепленные, как положено, документы.

            Директор смотрел на шустрого и думал: какой же он национальности? Не мог догадаться, но было ясно, что не русской.

            - Не одолеем, - сказал директор, проглядев документы.

            Выгнать бы его из кабинета, но ситуация не позволяет.

            - Почему? - прищурился шустрый.

            - Профиль не наш, - сказал директор. - С материалом плохо. Текучка кадров. И вообще... Мы завалены заказами!

            - Врешь, - сказал шустрый. Так вот, на "ты" и сказал. - Врешь. Нет у тебя никаких заказов. А наш заказ тебя спасет. Иначе из чего будешь зарплату выдавать? Из чего административный корпус достраивать?

            - На одном вашем котле, - ответил директор, - завод не вытянуть.

            - Пойми ты, балда, - так и сказал. - Пойми ты, балда! Этот котел только начало. Нам, может быть, понадобится триста таких котлов.

            Директор поежился. В кабинете запахло псиной.

            - А вы откуда будете? - спросил директор.

            - Там написано.

            И в самом деле. На бланках было напечатано: "Учреждение А. Д." Адрес не указан. Только номер почтового ящика.

            - А что такое А. Д.? - спросил директор.

            - Много будешь знать, скоро к нам попадешь, - улыбнулся шустрый. И так улыбнулся, что директор понял, по какому ведомству проходит шутник.

            - Надо подумать, - сказал он.

            - Думай, - ответил шустрый. - А мы тем временем заказ в Потьму передадим. У нас это быстро делается. Мы фирма солидная.

            - В Потьму! - фыркнул директор. - Им и кружку не склепать.

            - Заставим, - сказал шустрый. - Думай до завтра. Проверяй.

            Он повернулся и пошел прочь из кабинета, не попрощавшись. Низ его пиджака вздрогнул и оттопырился. Будто у шустрого там был хвост, которым он нетерпеливо помахивал.

            Директор набрал областной номер и стал проверять: что за "А. Д.", где базируется, как у них там с финансами. И так далее. Узнал он немного, но ничего предосудительного. Документы в порядке, счет в банке есть и солидный, а то, что фирма засекречена, это с фирмами бывает. Говорили, что СП, но неизвестно с каким западным капиталом.

            В общем, куда бы директор не звонил, ему советовали: решай сам. Дали тебе самостоятельность - вытаскивай предприятие из прорыва.

            Соглашаться было опасно. Опыта изготовления больших котлов у завода нет. Но положение критическое. А тем временем слухи о заказе распространялись по заводу. Заводоуправление выстроилось шпалерами по директорскому коридору. Рабочие стояли у ворот безмолвного цеха.

            Директор никому ничего не сказал. Прошел сквозь строй и сел в машину.

            Ночью директору приснилось два сна.

            В первом явилась покойная мама.

            - Коля, голубчик, - говорила она, склоняясь к директору, как к маленькому. - Не соглашайся. Лучше с протянутой рукой сидеть на паперти, чем служить врагу человеческому. Сам черт приходил к тебе! Откажи!

            Потом в сонном воображении директора возник его дядя Савелий, известный в свое время мерзавец и доносчик.

            - Колюня! - кричал он, - не соглашайся. Нам хуже будет.

            - Кому вам? - спросил директор.

            Дядя был страшно исхудавшим, со следами побоев и ожогов на лице.

            - Подумай, и ты тут будешь, со мной рядом! В одном строю.

            Потом возникла ухмыляющаяся зеленая рожа шустрого заказчика.

            - Представление закончено, - сказала рожа. - Ты не имеешь права ставить личные интересы выше общественных.

            На этом директор проснулся - голова трещит, словно вообще не спал.

            - Ты чего такой? - сказал жена.

            - Отстань.

            - Мне соседка говорила, что вы большой заказ получили? Госзаказ!

            - Если бы госзаказ!

            - Так радуйся!

            - А ты в черта веришь, Маша? В черта, в потусторонний мир.

            - Окстись! Мы же неверующие!

            - А как ты думаешь, моя мама после смерти куда могла попасть?

            - Твоя мама была добрым человеком, - сказала Марья Дмитриевна. - Она наверняка в раю.

            - А дядя Савелий?

            - Этот точно в аду.

            - Почему же они оба против заказа?

            - У тебя жар?

            В объяснения директор углубляться не стал, а поспешил на бурлящий завод.

            Когда в десять двадцать в кабинете возник шустрый, все заводоуправление уже подслушивало под дверью.

            Директор был один. Ему хотелось задать заказчику вопросы, которые задают только наедине. Заказчик это понимал.

            Он даже не стал спрашивать - принял директор решение или нет. Он иначе начал беседу:

            - Ваша мама плохо информирована. Ею манипулируют. Она обитает далеко от нас, реальной обстановки знать не может.

            Директор спросил шепотом:

            - А дядя?

            - Вы же знаете, каким он был мерзавцем, - ответил шустрый и снял шляпу. - Жарко здесь у вас.

            Под шляпой были курчавые волосы, как у Пушкина на портретах.

            Из них торчали небольшие матовые рожки.

            "Не скрывается, - с раздражением подумал директор. - Обнаглел."

            Он покосился на дверь. Дверь покачивалась под напором любопытных.

            - Документы в порядке, - сказал черт. - У нас опыт.

            - А почему тогда мой дядя возражает? - спросил директор.

            - Потому что у нас сейчас жуткий дефицит котлов. Все стареет, все выходит из строя. Переполняем котлы до отказа. Все равно одновременно обслуживаем не больше семи-восьми процентов клиентуры. Рэкетиры неделями сидят в холодке, ждут очереди. И боятся, что котлов на всех не хватит. Так что перспективы перед твоим предприятием сказочные.

            Тут дверь рухнула внутрь и в кабинет ввалилась бухгалтерия, отдел главного технолога, плановики - заинтересованные лица.

            Директор кинул испуганный взгляд на черта, но тот уже снова был в шляпе и подмигнул директору - как заговорщик заговорщику.

            - Хорошо, что вы пришли, товарищи, - сказал директор. Рассаживайтесь. Начинаем работать в обстановке хозрасчета. Сейчас наш заказчик изложит вкратце требования к продукции. Будем думать вместе.

            Думали вместе, смотрели техническую документацию. По проектному заданию первый котел должен был достигать двенадцати метров в диаметре, а у них там на "А. Д." все котлы стандартные. Но высотой не велик. Полтора метра. Странный котел.

            - Для какой цели? - спросил главный технолог.

            - Чтобы головы высовывались, - вежливо ответил шустрый.

            - Грешников что ли варить? - засмеялся шутке технолог.

            - Вот именно, - засмеялся в ответ шустрый. - А глубже нельзя, захлебнутся в кипятке.

            Директор в ужасе посмотрел на своих сотрудников, но никто не испугался. Некоторые улыбнулись, другие, кто без чувства юмора, ждали, когда можно вернуться к деловому разговору.

            - А как вы будете их к себе перевозить? - спросил директор. Двенадцать метров. Сварные.

            - Перевезем, - сказал шустрый.

            А дальше все говорили по делу.

            Главный технолог предложил поставить на котел электронику для регулирования температуры воды, но заказчик отказался, сказал, что у них все по-старинке, на дровах.

            Бухгалтерша подсчитала, сколько выходит в премиальный фонд, и сказала, что недостаточно. Шустрый обещал посоветоваться с начальством. Начальник единственного цеха заявил, что придется вынести станки. Снабженец высказал мысль, что листовое железо такой толщины в кредит не дадут. И вообще не дадут.

            Прошло две недели. Снабженцы раздобыли немного железного проката, станки из цеха вынесли, кузнецы уже гнули металл, сварщики проверяли горелки - все шло как надо. Как-то приехал шустрый, заглянул в цех, начал торопить рабочих, объяснять, какое ответственное задание.

            - Слушай, командир, - сказал, перекрывая шум в цехе, могучий мужик Сидорчук. - Это правда, бабы говорят, что ты - черт и твоя фирма не "А. Д.", а просто ад называется?

            И в цехе наступила тишина.

            Оказывается, все об этом уже думали, с женами советовались, а многие видели вещие сны, но друг с другом не делились.

            - Не все ли тебе равно, Сидорчук? - спросил шустрый. - Ты спасаешь родной завод, ты честно трудишься. Не все ли равно, для чего твоя продукция используется?

            - Нет, - сказал Сидорчук, - не все равно. Я работаю для гуманных целей.

            Все стали шуметь. Даже директор прибежал.

            Договорились, что вопрос будет решаться в обстановке гласности на общем собрании трудового коллектива.

            Первым вышел перед народом сам заказчик. Он снял шляпу, чтобы все видели его рога, и сказал:

            - Чего нам таиться? Мы все свои люди.

            - Мы тебе не свои! - крикнули из зала.

            - Ты, Печкин, сегодня еще свой, а завтра будешь мой, - ответил шустрый.

            Печкин замолчал, больше не перебивал.

            - Я должен рассеять недоразумение, - сказал шустрый, обмахиваясь шляпой. - Долгие годы и столетия представители правящей церкви обливали меня и моих сотрудников ушатами клеветы. На нас рисовали карикатуры, нами пугали детей. Нашу благородную миссию представляли в невыгодном свете.

            - Ближе к делу! - сказал Сидорчук.

            - Куда уж ближе. Кто мы такие?

            - Черти, - сказала какая-то женщина.

            - Пускай черти, - согласился шустрый. - Мы продолжаем дело, которое на вашем свете делают правоохранительные органы. Мы - санитары человечества. Мы вынуждены веками иметь дело с худшими представителями человеческой цивилизации, наказывая их, перевоспитывая, стараясь перековать их закоренелые души в настоящие, чистые, благородные.

            - А что, у вас тоже сроки дают? - спросил Сидорчук.

            - А как же иначе? Не вечно же в котле греться?

            - А какие?

            - Бывают и большие, - сказал шустрый. - Недавно мы в чистилище Пилата передали. Две тысячи лет отбыл. А иногда, - шустрый повысил голос, чтобы перекрыть шум зала, - и полгода хватает.

            - Называйте вещи своими именами! - закричал Алик Хренов из ОТК, - вы же применяете жестокие пытки!

            - Только за дело. И, кстати, не мы решаем, кого нам передадут на воспитание, а кого сразу в чистилище. Наше дело работать. А для этого нужны нормальные условия. Чтобы не сидело в каждом котле по сто человек, строгость должна быть разумной.

            Черт сел, а потом стали выступать другие.

            Поднялся Сидорчук. Он многое понял. Он сказал:

            - Я сомневался. А теперь мне ясно - мы же не против людей выступаем, а против тех, которые наказаны за дело. То есть помогаем порядку и дисциплине.

            Жена Сидорчука аплодировала громче всех. Они планировали купить новый телевизор.

            - Подумаем о чести родного завода, - сказал директор. - Сегодня мне звонили, поздравили с тем, что наше предприятие вышло из прорыва. Не для себя стараемся, для народа.

            Директор мечтал уехать в область. Подальше от чертей и маминого призрака. Но уезжать можно только с передового предприятия, иначе на хорошее место не рассчитывай.

            Выступила Сенькина из месткома. Она уже знала, что в обкоме профсоюза рассматривают этот вопрос о переходящем вымпеле для завода.

            - Я собрала цифры по району, - сказала она. - Среди работников нашего завода резко сократилось пьянство и рукоприкладство. Вчера ко мне обратилась учительница Кучкарева из третьей школы. Просит привести в цех детей на экскурсию. У нее в классе много шалунов и даже хулиганов. Она надеется, что экскурсия поможет укреплению дисциплины. В связи с этим у меня просьба нашему заказчику. Вы не могли бы присутствовать на экскурсии? Пускай дети убедятся. Без шляпы, конечно.

            - А хвост показывать? - ухмыльнулся шустрый.

            - Если вы сможете, - Сенькина смутилась, в зале засмеялись. - Если вы сможете, не снимая брюк... Там девочки будут.

            - Я босой приду, - сказал шустрый. Пускай посмотрят на копыта.

            - Так что я заканчиваю на оптимистической ноте, товарищи! - закричала Сенькина. - Мы с вами вступили на более высокий морально- трезвый уровень и постараемся его неустанно повышать.

            Алик Хренов из ОТК высказал пожелание, чтобы сотрудники "А. Д." помнили о принципах высокого гуманизма.

            Шустрый грубо оборвал его:

            - Ты за качеством следи, чтобы швы не текли, гуманист.

            В самом конце тетя Шура, уборщица, постаралась внести отрицательную ноту в общее торжество.

            - Что же это получается? - сказала она. - Получается, что мы на врага человеческого работаем?

            Шустрый поморщился.

            - Какой же я враг? Приведите мне конкретные факты моей вражеской деятельности, женщина?

            - А ты приведи, приведи! - крикнула жена Сидорчука.

            - На пенсию уйду, - сказала тетя Шура. - Чтобы твою мерзкую рожу не видеть.

            - До встречи, - ответил шустрый. - А фактов у вас нет.

            Несмотря на то, что из этого поединка шустрый вроде бы вышел победителем, какая-то неуверенность воцарилась в зале. Так хорошо до этого было - все друг друга любили, все соглашались. И сомнения были похоронены коллективно. А тут тетя Шура с ее старозаветными нормами...

            Положение спас начальник планового отдела. Он уже имел беседу с директором, получил твердое обещание, что при расширении административного корпуса ему достанется отдельный кабинет.

            - Мы тут взрослые люди, - сказал он. - Может, перестанем друг друга сказочками кормить? Что за разговоры: черт, дьявол, враг человеческий. Наука уже твердо доказала - дьявола нет. Ничего этого нет. Так что расходимся по рабочим местам и куем котел.

            - А как же рога? - спросила недалекая Лычикова из бухгалтерии.

            - Какие рога?

            - На ихней голове.

            - Тебе еще рано знать, откуда у мужчин бывают рога, - ответил плановик.

            Зал облегченно засмеялся. Всегда найдется простое и реалистическое объяснение странному событию. И многие мужья начали шустрому сочувствовать. Он, правда, крикнул с места, что не женат, но потом махнул рукой и тоже смеялся вместе со всеми.

            Потом все разошлись по рабочим местам, а шустрый зашел к директору в кабинет. Они за последние недели сблизились.

            - Вы уж простите, - сказал директор. - Что так получилось.

            - Ничего, я даже доволен. Теперь, по крайней мере, полная ясность отношений, - сказал шустрый. - А про рога даже смешное объяснение. Правда?

            - Почему у нас так получается, - в сердцах воскликнул директор. - Мы честно трудимся, никому не мешаем, а некоторые люди сеют сомнения.

            - В этом беда человечества, - серьезно ответил шустрый.

            - Ведь не мы же дрова под котлы подкладываем! - сказал директор.

            - Тонко замечено, - согласился шустрый.

            - Распустились у нас пресса и даже телевидение. Клеймят тружеников не по делу. Рыбы в реке нет - сразу кричат - проектировщики виноваты. А в чем проектировщик виноват? Он ни одной рыбешки в жизни не уничтожил. А то кричат: архитектор виноват - церквушку разрушил...

            - Туда ей и дорога! - подхватил шустрый.

            - А он, архитектор, ничего против церквушки не имеет. Не рушил он, не рушил. За что его обливают грязью?

            - За что?

            - За то, что честно выполнил свой долг. Стране нужна прямая магистраль, он ее и нарисовал.

            - Приятный ты человек, Коля, - сказал шустрый. - Диалектически мыслишь. Я рад, что мы с тобой сотрудничаем.

            - Спасибо, - потупился директор. И подумал: "Скорей отсюда, скорей в область. Забыть бы твою поганую рожу".

            Когда же они вышли из проходной, черт вдруг остановился, словно только сейчас вспомнил о важном.

            - Есть у меня предложение, - сказал он. - Хоть мы этого не делаем, но в виде исключения приглашаю тебя на ходовые испытания. Побываешь у нас в "А. Д.", посмотришь котел в деле, а то еще развалится. Ну как?

            Директор вдруг смутился.

            - А когда надо ехать?

            - Через месяц тебя устроит?

            - Через месяц не могу, - с облегчением произнес директор. - Через месяц я буду в туристической поездке. В Румынии. Так что в следующий раз.

            - Ну как знаешь, - вздохнул черт. - А то пропуск тебе уже выписан.

            Он протянул директору холодную влажную ладошку и стоял, смотрел ему вслед.

            Директор прошел мимо газона и у своей машины рухнул в разверзшуюся под ним пропасть.

            Здесь не место и не время объяснять, как могла возникнуть пропасть почти в центре города. И нет смысла тратить время на описание того, как одна бригада рыла траншею, но засыпала кое-как, потому что план был выполнен, да как в ту траншею прорвались сточные воды с соседнего завода, потому что кто-то еще не так спроектировал, да как углубилась эта пропасть, потому что кому-то, кто должен был ее ликвидировать, пришла пора уезжать в отпуск...

            Тело директора унесло подземными водами, а нематериальная часть попала на технические испытания нового котла, который уже был доставлен в "А. Д.".

            Директор стоял в стороне, наблюдая, как к котлу, украшенному цветами, гнали голых изможденных грешников и как грешники были вынуждены хлопать в ладоши, радуясь тому, что отныне их будут кипятить в более прогрессивных условиях.

            - Эй, Коля! - крикнул из толпы обнаженный дядя Савелий.

            Шустрый представил директора своему начальству, и начальство укоризненно сказало:

            - И сдалась вам эта Румыния! Согласились бы с самого начала, не пришлось бы вас к нам на вечные времена перетягивать.

            Начальство увидело, как побледнел директор, и сказало утешительно:

            - Будете у нас консультантом по продукции вашего предприятия.

            Когда вода уже согрелась, но еще не закипела, черти стали загонять в котел грешников. Когда загнали всех, шустрый обернулся к стоявшему рядом директору и спросил:

            - А ты что не раздеваешься? Тебя что, в костюме кипятить?

            - Как так? Да я же консультант!

            - Консультировать можно и изнутри, - ответил шустрый, подталкивая директора к котлу, а тот, будучи бесплотной душой, не мог сопротивляться. Он только надеялся, что котел, выкованный на его заводе, обязательно развалится.