Глава третья

Авангард

            «На меня только что напали дементоры и, наверно, мне грозит исключение из Хогвартса. Я хочу знать, что происходит, и когда я смогу выбраться отсюда.»

            Гарри переписал эти слова на три отдельных листочка сразу, как только добрался до стола в своей темной спальне. Первое письмо он адресовал Сириусу, второе Рону а третье Гермионе. Его сова Хедвига была ещё на охоте; её клетка стояла на столе пустая. В ожидании совы он мерил шагами комнату, в голове пульсировала боль, он был слишком возбужден, чтобы заснуть, даже несмотря на то, что глаза болели и слипались от усталости. К тому же у него болела спина после удара об дом Дадли, и две шишки на голове после удара об окно и встречи с кулаком Дадли пульсировали болью.

            Он ходил по комнате в бессильном гневе и расстройстве, сжимая кулаки и скрипя зубами, бросая гневные взгляды в пустое звездное небо, проходя мимо окна. Дементоров послали за ним, миссис Фигг и Мундунгус Флетчер сказали ему об это по секрету, затем исключение из Хогвартса и слушанье в Министерстве Магии — и ещё никто не сказал ему что происходит.

            И что, что, имел в виду этот Крикун? И чей голос звучал так угрожающе, так ужасно из кухни? Почему его держат здесь без информации? Почему все обращаются с ним как с каким-то непослушным ребенком?

            Не используй больше магию, оставайся в доме…

            Он пнул свой школьный рюкзак, проходя мимо, но когда гнев оставил его, вдобавок к боли во всем теле у него заболел палец на ноге.

            Когда он прохромал мимо окна, в него, тихо шурша крыльями, как маленькое привидение влетела Хедвига.

            — Так долго! — прорычал Гарри, когда она легко села на верхушку своей клетки. — Это можешь оставить, у меня есть для тебя работа.

            Хедвига укоризненно посмотрела на Гарри своими большими, круглыми, янтарными глазами, поверх дохлой лягушки, зажатой в клюве.

            — Иди сюда, — сказал Гарри, взяв три маленьких пергамента и кожаный ремешок и привязывая свертки к её чешуйчатой ноге, — Доставь это прямо в руки Сириуса, Рона и Гермионы. И не возвращайся сюда без хороших, длинных ответов. Продолжай клевать их, пока они не напишут достаточно длинные ответы. Поняла?

            Хедвига издала приглушенный клекот — в клюве до сих пор была зажата лягушка.

            — Тогда лети, — сказал Гарри.

            Она немедленно снялась с места. Момент и она пропала.

            Гарри, не раздеваясь, рухнул на кровать и уставился в темный потолок. В добавление ко всему теперь он чувствовал вину перед Хедвигой за то, что был так груб с ней; она была единственным другом мальчика в доме номер четыре на Прайвет Драйв. Но он извинится перед совой, когда она вернется с ответами от Сириуса, Рона и Гермионы.

            Они просто обязаны были быстро написать ответы, не могли же они игнорировать нападение дементоров. Возможно, проснувшись на следующее утро, он увидит три письма, полные дружеского сочувствия и планов на его переезд в Пристанище. С это приятной мыслью сон окутал Гарри, заглушая все переживания.

            Но на следующее утро Хедвига не вернулась.

            Гарри провел весь день в своей комнате, выходя лишь в туалет. Три раза в этот день тетя Петуния пропихивала еду в его комнату через откидную дверцу, которую дядя Вернон установил три года назад. И каждый раз, когда она приближалась, Гарри пытался задать ей вопрос о Крикуне, но с тем же успехом он мог спрашивать дверные ручки, он бы получил точно такие же ответы. И вообще, Дурслеи держались подальше от его спальни. Гарри не мог видеть, как они полностью игнорируют его, но другая ссора ничего бы не дала, кроме как, возможно, разозлила бы его так, что он не удержался бы от применения магии.

            Так прошло целых четыре дня.

            Гарри попеременно заполняла беспокойная энергия, что отнимало у него способность делать выводы. Сколько раз он ходил по своей комнате, злясь на всех, за то, что оставили его изнемогать от неизвестности; а порой, из-за усталости, он мог лежать на кровати часами, бессмысленно смотря в пространство, ощущая боль и страх при мысли о слушании в Министерстве.

            * * *

            Что если они придут за ним? Что если его исключат и его палочку сломают на половинки? Что он будет делать, куда он пойдет? Он не сможет вернуться и жить все время с Дурслеями, не сейчас, когда он узнал другой мир, мир к которому он действительно принадлежал. Сможет ли он переехать в дом Сириуса, как Сириус предлагал год назад, до того, как ему пришлось спасаться бегством от министерства? Позволят ли Гарри жить там одному, несмотря на то, что он — несовершеннолетний? Было ли нарушение Международного Статуса Секретности достаточно серьезным для того, чтобы посадить его в Азкабан? Как только у него возникла эта мысль, Гарри выскользнул из кровати и снова начал мерить комнату шагами.

            * * *

            На четвертую ночь после того, как Хедвига улетела, Гарри лежал в очередной фазе полного равнодушия, глядя в потолок, его измученный мозг был совершенно пуст, когда в комнату ввалился дядя Вернон. Гарри медленно оглядел его. На дяде Верноне был его лучший костюм, а на лице застыло очень самодовольное выражение.

            — Мы уезжаем, — сказал он.

            — Простите?

            — Мы, то есть твоя тетя, Дадли и я, уезжаем.

            — Прекрасно, — равнодушно сказал Гарри, снова уставившись в потолок.

            — Ты не покинешь свою комнату, пока мы не вернемся.

            — Угу.

            — Тебе запрещается трогать телевизор, стерео или другое наше имущество.

            — Хорошо.

            — Еду из холодильника не красть.

            — ОК.

            — Я собираюсь закрыть твою дверь.

            — Ну так закрывайте.

            Дядя Вернон свирепо глянул на Гарри — отсутствие сопротивления вызвало подозрения — потом вывалился из комнаты и запер за собой дверь. Гарри услышал, как проворачивается ключ в замке, и как дядя Вернон, громко топая, спустился вниз по ступенькам. Пару минут спустя он услышал, как хлопнула дверца машины, взревел двигатель, и раздался звук выезжающей со двора машины.

            Гарри не особо переживал об отъезде Дурслеев. В этом, для него не было разницы, были ли они дома или нет. Он даже не мог найти в себе силы, чтобы встать с кровати и включить свет в своей спальне. Комната вокруг него погружалась в темноту, пока он лежал, слушая ночные звуки через окно, которое он держал всегда открытым в ожидании приятного момента, когда вернется Хедвига. В пустом доме раздавались скрипы. В трубах булькало. Гарри лежал в каком-то ступоре, думая ни о чем, остановившись на своем несчастье.

            * * *

            Затем, совершенно отчетливо, он услышал грохот внизу на кухне. Он резко вскочил и выпрямился, напряженно вслушиваясь. Дурслеи не могли вернуться, это было как-то слишком быстро, и в любом случае, он не слышал их машины.

            Сначала несколько секунд стояла тишина, затем раздались голоса.

            Сначала несколько секунд была тишина, затем раздались голоса. Грабители, подумал Гарри, сползая с постели на ноги, но спустя доли секунд понял, что грабители не разговаривали бы так громко, как те, кто сейчас ходили по кухне, нисколько не заботясь, что их услышат.

            Гарри схватил свою палочку с тумбочки и стал лицом к своей двери, прислушиваясь. В следующий момент, когда замок издал громкий щелчок и дверь распахнулась, он резко отпрыгнул в сторону. Гарри стоял не в силах пошевелиться, и смотрел в дверной проем на лестничную площадку, напрягая слух, но ничего не происходило. Гарри поколебался момент, затем вышел тихо и стремительно из своей комнаты на верхнюю площадку лестницы. Сердце колотилось где-то в горле. Внизу, в тени холла, стояли несколько людей, их силуэты четко вырисовывались в свете уличного фонаря; восемь или девять из них, все кого Гарри мог видеть, смотрели прямо на него.

            — Опусти свою палочку, мальчик, пока ты никому глаз не выколол, — сказал низкий, ворчливый голос.

            Сердце Гарри заколотилось ещё сильнее. Он знал этот голос, но палочку не опустил.

            — Профессор Хмури? — неуверенно спросил Гарри.

            — Я не знаю, как на счет «Профессора», — проворчал голос. — Я ведь ни когда не учил, правда? Спускайся, мы хотим увидеть тебя.

            Гарри легко опустил свою палочку, но не расслабил хватку на ней и не двинулся с места. У него имелись очень хорошие причины для подозрения.

            Он недавно провел целых девять месяцев с тем, про кого думал, что он Шизоглаз Хмури, пока не обнаружили, что это не Хмури на самом деле, а самозванец; кроме того, этот самозванец пытался убить Гарри.

            Но прежде чем он принял решение, что делать дальше, слегка хриплый голос донесся до него.

            — Все в порядке, Гарри. Мы пришли, чтобы забрать тебя.

            Сердце Гарри подпрыгнуло. Он знал этот голос, хотя не слышал его больше года.

            — П-профессор Люпин? — удивленно произнес он. — Это вы?

            — Почему это мы стоим в темноте? — произнес третий женский голос, который был полностью незнаком Гарри. — Люмос.

            Конец палочки вспыхнул, освещая прихожую магическим светом. Все ещё молодой, Люпин выглядел уставшим и скорее больным; его волосы ещё больше поседели с того момента, как Гарри в последний раз сказал ему до свидания и его роба была ещё более поношенная, чем когда-либо. Тем не менее, он широко улыбался Гарри, который пробовал улыбаться в ответ, не смотря на свое шокированное состояние.

            — Ох, он выглядит так, как я и думала, — сказала ведьма, которая держала свою светящуюся палочку. Она выглядела самой молодой; у неё было овальное лицо, темные глаза, короткие волосы с сильным фиолетовым оттенком.

            — Мда. Теперь я понимаю, что ты имел в виду Ремус, — сказал лысый мрачный колдун, который стоял в самом конце. У него был глубокий тихий голос, в ухо вдета единственная золотая серьга. — Он выглядит совсем как Джеймс.

            — Кроме глаз, — сказал простуженный голос колдуна с серебряными волосами, стоявшего позади. — Глаза как у Лили.

            Шизоглаз Хмури, у которого были длинные седые, серые волосы и нос, лишенный большого куска, подозрительно косился на Гарри, своими глазами разного размера. Один был маленький, темный и словно бусина, другой большой, круглый и цвета электрик — магический глаз, который был способен видеть сквозь стены, двери и что происходит за спиной у Хмури.

            — Ты совершенно уверен, что это он, Люпин? — прорычал старый аврор. — Было бы неплохо, если бы мы принесли назад какого-нибудь Упивающегося Смертью исполняющего роль мальчика. Мы должны спросить его только то, что знает реальный Поттер. Если только никто из вас не захватил какой-нибудь Признавалиум.

            — Гарри, какую форму принимает твой Патронус? — спросил Люпин.

            — Оленя, — нервно ответил Гарри.

            — Это он, Шизоглаз, — сказал Люпин.

            Все продолжали смотреть на него, пока Гарри спускался по ступенькам, пряча свою палочку в задний карман джинсов.

            — Не клади туда свою палочку, мальчик! — проревел Хмури, — Что если она загорится? Знаешь? Волшебники, получше тебя, теряли свои ягодицы.

            — И кого вы знаете, из таких людей? — заинтересовано спросила ведьма с фиолетовыми волосами.

            — Никогда не возражайте, просто держите свою палочку подальше от заднего кармана, — проворчал Хмури. — Элементарная безопасность палочки, никто уже не беспокоится об этом больше.

            И он заковылял по направлению к кухне.

            — Я видел это, — раздраженно добавил он, когда женщина подняла глаза к потолку.

            Люпин пожал руку Гарри.

            — Как ты? — спросил он, рассматривая крестника.

            — Прекрасно…

            Гарри с трудом верил, что это реально. Четыре недели без единого намека на план, как его вытащить с Привет Драйв, и вдруг целая группа колдунов появившихся в доме так, как если бы это долго планировалось. Он посмотрел на людей, которые окружили Люпина; они ещё жадно разглядывали его. Гарри резко осознал факт, что он уже четыре дня как не расчесывался.

            — Я… Вам действительно повезло, что Дурслеев нету дома, — пробормотал он.

            — Повезло, ха! — сказала женщина с фиолетовыми волосами. — Это была я, которая завлекла их из дому. Послала письмо по маггловской почте, сказала им, что они выбраны лауреатами Всеанглийского конкурса На Самую Ухоженную Загородную Лужайку. Они сейчас идут на получение приза… по крайней мере, они так думают.

            Гарри живо представил себе лицо дяди Вернона, когда он поймет, что это не Конкурс за Лучший Газон.

            — Так мы уезжаем, не так ли? — спросил он. — Скоро?

            — Да, скоро, — сказал Люпин. — Мы как раз ждем, чтобы вокруг было пусто.

            — А куда мы пойдем? В Пристанище? — полный надежд спросил Гарри.

            — Нет, не в Пристанище, — ответил Люпин, подталкивая Гарри по направлению к кухне; маленькая группа колдунов последовала за ними, все ещё любопытно рассматривая Гарри. — Слишком рискованно. Мы установили штаб, там, где его не обнаружат. Потребуется лишь время…

            Шизоглаз Хмури теперь сидел за кухонным столом потягивая из карманной фляги, его волшебный глаз крутился во всех направлениях, зыркая на кухонные маггловские приборы.

            — Это Аластор Хмури, Гарри, — продолжил Люпин, указывая в сторону Хмури.

            — Да, я знаю, — неловко сказал Гарри. Он чувствовал себя странно, быть представленным, как он думал, тому, кого знал целый год.

            — А это Нимфадора…

            — Не называй меня Нимфадорой, Ремус, — вздрогнула молодая ведьма. — Просто Тонкс.

            — Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы её знали только по её фамилии, — закончил Люпин.

            — Ты бы тоже так поступал, если бы твоя мать, ради шутки, назвала бы тебя Нимфадорой, — пробормотала Тонкс.

            — А это Кингсли Чаклеболт. — он указал на высокого темного колдуна, который поклонился.

            — Эльфиас Додж, — колдун с простуженным голосом кивнул.

            — Дедалус Диглл…

            — Мы раньше встречались, — пропищал возбужденный Диглл, роняя свою фиолетовую шляпу.

            — Эммелайн Венс.

            Пышно выглядевшая ведьма в изумрудно зеленой шали, наклонила свою руку.

            — Старгис Подмор.

            Колдун, с квадратной челюстью и с густыми бледно-желтыми волосами, подмигнул.

            — И Хестия Джонс.

            Розовощекая, темноволосая ведьма махнула рукой рядом с тостером.

            Гарри неловко кивнул головой каждому из них, когда они были представлены. Он хотел бы, чтобы на него не смотрели так, как если бы он стоял на сцене. Ему было также интересно, почему так много людей было здесь.

            — Я удивлен количеству людей, которые присоединились к нам, — сказал Люпин, будто бы прочитав мысли Гарри; уголки его рта слегка дернулись.

            — Да, хорошо. Чем больше, тем лучше, — мрачно сказал Хмури. — Мы — твоя охрана, Поттер.

            — Мы как раз ждем сигнала, который скажет нам, что выходить будет безопасно, — сказал Люпин, поглядывая в кухонное окно. — У нас есть примерно 15 минут.

            — Какие чистюли, не так ли, эти магглы? — сказала ведьма, которую надо было звать Тонкс и которая с большим интересом изучала кухню. — Мой отец, магглорожденный и он страшный неряха. Я полагала, что у волшебников всегда почище?

            — Ээ…Да, сказал Гарри. — Слушайте, — он повернулся к Люпину. — Что происходит, я ничего ни от кого не слышал, что с Вол…?

            Несколько ведьм и колдунов сделали странные шипящие звуки; Дедалус Диглл снова уронил свою шапку а Хмури прорычал:

            — Замолчи!

            — Почему? — спросил Гарри.

            — Здесь мы ничего не обсуждаем, это слишком рискованно, — сказал Хмури, поворачивая свой нормальный глаз к Гарри. Его магический глаз сфокусировался и остановился на потолке.

            — Это проклятье, — злобно добавил он, дотрагиваясь до своего магического глаза. — Его надо держать приклеенным — каждый раз эта пена беспокоит меня.

            И с противным хлюпающим звуком, больше похожим на затычку, вытянутую из раковины, он вытащил свой глаз.

            — Шизоглаз, ты же знаешь, что это отвратительно, не так ли? — спросила Тонкс.

            — Гарри, подай мне, пожалуйста, стакан воды, — потребовал Хмури.

            Гарри подошел к посудомоечной машине, достал чистый стакан и наполнил его водой из под крана, продолжая нетерпеливо наблюдать за группой волшебников. Их пристальные взгляды начали раздражать его.

            — Спасибо, — сказал Хмури, когда Гарри передал ему стакан. Он кинул магический глаз в воду и начал полоскать его; глаз непрерывно крутился, глядя на всех вокруг. — Я хочу 360 градусов видимости после возвращения из путешествия.

            — Как мы собираемся уходить отсюда? — спросил Гарри.

            — Метла. Единственный выход. Ты ещё молод для аппарирования, а они будут наблюдать за кружаной сетью. И это лучше, чем создание портключа.

            — Ремус говорил, что ты хорошо летаешь, — сказал Кингсли Чаклеболт своим глубоким голосом.

            — Он превосходен, — сказал Люпин поглядывая на часы. — Но в любом случае, тебе лучше пойти и упаковать вещи, Гарри, мы должны быть готовы, когда поступит сигнал.

            — Я помогу тебе, — вызвалась Тонкс.

            Она проследовала за Гарри, осматривая все вокруг с большим интересом.

            — Забавное местечко, — сказала она. — Тут как-то слишком чисто, понимаешь что я имею ввиду? Немного неестественно. О вот это лучше, — добавила она, когда они вошли в спальню Гарри и она включила свет.

            * * *

            Его комната без сомнения была намного грязнее, чем остальная часть дома. В эти четыре дня полной апатии он не очень то стремился поддерживать порядок.

            Большинство принадлежащих ему книг были разбросаны по полу, когда он пытался развлечь себя одной из них, и отбрасывал в сторону; клетка Хедвиги нуждалась в чистке, и уже начинала вонять; его сундук стоял открытым, показывая смесь маггловской одежды с робами волшебника, часть которых были разбросаны на полу вокруг сундука. Гарри начал поднимать книги и поспешно швырять их в свой сундук.

            Тонкс остановилась напротив открытого гардероба, рассматривая свое отражение в зеркале, которое было на внутренней стороне дверцы.

            — Знаешь, не думаю что фиолетовый действительно мой цвет, — сказала она, подергивая локон своих волос, — Как думаешь, не делает ли это меня немного выделяющейся?

            — Ээ… — сказал Гарри, разыскивая «Квиддичные Команды Великобритании и Ирландии».

            — Да, так и есть, — решительно сказала Тонкс. Она напряженно прищурилась, как будто пыталась что-то вспомнить. Секунду спустя её волосы окрасились в жевачно-розовый цвет.

            — Как вы это сделали? — спросил Гарри, широко открыв рот.

            — Я Метаморфмаг, — сказала она, снова поглядывая на свое отражение и крутя головой , чтобы рассмотреть волосы со всех сторон, — Это значит, что я могу менять свой внешний вид когда захочу, — добавила она, заметив озадаченный взгляд Гарри, в зеркале.

            — Это с рождения. Когда я училась на аврора, то получала самые высокие оценки по Маскировке, хотя никогда не учила этот предмет. Это было здорово.

            — Вы аврор? — удивленно спросил Гарри.

            Ловец Темных Магов — только это он рассматривал в качестве будущей профессии после окончания Хогвартса.

            — Да, — сказала Тонкс, она выглядела гордой. — Кингли тоже, но он немного выше меня. Я квалифицировалась только год назад. Мне не хватает Хитрости и Слежки. Я ужасно неуклюжая, ты слышал, как я разбила тарелку, когда мы появились внизу?

            — А вы можете научить меня метаморфмагии? — спросил Гарри, выпрямляясь и полностью забыв про вещи.

            Тонкс хихикнула.

            — Уж не собираешься ли ты иногда прятать этот шрам, а?

            Ее глаза нашли шрам в виде молнии на лбу Гарри.

            — Нет, не собираюсь, — промямли Гарри, отвернувшись. Ему никогда не нравилось повышенное внимание людей, которые пялились на его шрам.

            — Что ж, это будет очень трудно, — сказала Тонкс. — Метаморфмагия очень редкая, с ней рождаются, а не учатся. Большинству волшебников надо использовать палочку, чтобы изменить свой вид. Но нам пора идти, Гарри, и предполагалось, что ты должен был упаковать свои вещи, — виновато добавила она, смотря на то, что было разбросано по полу.

            — Ах да, — спохватился Гарри, хватая ещё несколько книг.

            — Не глупи, будет гораздо быстрее, если это сделаю я, — крикнула Тонкс, широко размахивая палочкой над полом.

            Книги, одежда, телескоп и весы, все взлетело в воздух и вперемешку упало в сундук.

            — Конечно, не все так аккуратно, — сказала Тонкс, подходя к сундуку и разглядывая беспорядок внутри. — Моя мама имеет привычку самой собирать вещи. Она пытается приучить себя к порядку — даже носки берется сама складывать. Но я никогда не пыталась делать так же — это своего рода ритуал, — Она сделала ещё один жест своей палочкой и один из носков Гарри сделал мертвую петлю в воздухе и плюхнулся в сундук.

            — Ладно, хорошо, — сказала Тонкс, захлопывая крышку сундука. — По крайней мере, все. Мы немного и тут приберемся, тоже, — сказала она, указывая на клетку Хедвиги. — Scourgify.

            Несколько перьев и помет исчезли.

            — Что ж, так будет немного лучше. Но я никогда не использую заклинания такого рода в домашнем хозяйстве. Ну ладно, все взял? Котел? Метлу? Ухты! Всполох.

            * * *

            Она восхищенно распахнула глаза, увидев метлу в правой руке Гарри. Это была его гордость и радость, подарок от Сириуса, стандартная международная метла.

            — А я все ещё летаю на комете 2-60, — с завистью сказала Тонкс. — Ну ладно… Палочка все ещё у тебя в джинсах? Обе ягодицы на месте? ОК, пошли. Locomotor сундук.

            Сундук Гарри взмыл на несколько дюймов в воздух. Держа свою палочку как указку кондуктора, Тонкс заставила сундук парить через спальню в открытую дверь впереди них. В левой руке она несла клетку Хедвиги. Гарри спустился следом за ней, неся свою метлу.

            Когда они возвратились на кухню, Хмури уже поместил свой глаз на место, который теперь вращался так быстро после его мойки, что Гарри почувствовал тошноту от этого взгляда. Кингсли Чаклеболт и Старгис Подмор изучали микроволновку, а Хестия Джонс смеялась над картофелечисткой, она бродила поперек открытых выдвижных ящиков. Люпин подписывал письмо, адресованное Дурслеям.

            — Превосходно, — сказал, когда Тонкс и Гарри вошли на кухню. — У нас есть примерно минута, я думаю. Нам, возможно, придется выбираться через сад, так что будьте готовы. Гарри, я оставил письмо твоим дядя и тете, чтоб они не переживали…

            — Они не будут, — сказал Гарри.

            — …что ты в безопасности.

            — Это огорчит их.

            — …и ты увидишь их следующим летом.

            — А я должен?

            Люпин улыбнулся, но не ответил.

            — Пойдем мальчик, — грубо сказал Хмури, подзывая мальчика вперед своей палочкой. — Мне надо тебя сделать невидимым.

            — Вам надо что? — нервно спросил Гарри.

            — Disillusionment Заклятье, — сказал Хмури, вздымая палочку. — Люпин говорит, что у тебя есть плащ Невидимка, но он не будет сидеть спокойно, пока мы будем лететь. Это замаскирует тебя лучше. Ну начали…

            Он тяжело постучал ему по макушке и Гарри почувствовал странное ощущение, как будто Хмури только что разбил яйцо у него на голове; как будто холодные струйки побежали вниз по его телу, от точки, где прикоснулась палочка.

            — Отличная работа, Шизоглаз, — оценивающие сказала Тонкс, смотря куда-то на Гарри.

            Гарри посмотрел вниз, на свое тело, или вернее, то что было его телом, он уже выглядел не так, как раньше. Он не был невидимкой; он принял цвет и структуру, тех вещей, что стояли позади него. Было похоже, что он стал человеком-хамелеоном.

            — Пойдем, — сказал Хмури, открывая волшебной палочкой заднюю дверь.

            Они все вышли на прекрасно сохраненный газон дяди Вернона.

            — Чистая ночь, — хрюкнул Хмури, его магический глаз сканировал небеса. — Могли немного облаками покрыть. Так, ладно, ты… — он кашлянул на Гарри. — Мы собираемся лететь в тесном порядке. Тонкс будет прямо перед тобой, так что держись её хвоста. Люпин будет прикрывать нас снизу. Я буду лететь сзади. Остальные будут окружать нас. Мы не хотим портить шеренгу, из-за чего-либо, понял? Если одного из нас убьют…

            — А это возможно? — с опаской спросил Гарри, но Хмури проигнорировал его.

            — …другие продолжают лететь, не останавливаясь, не порча шеренгу. Если они поймают нас всех, а ты выживешь, Гарри, арьергард стоит и дожидается нас. Продолжай лететь на восток и они присоединятся к тебе.

            — Перестань быть таким веселым, Шизоглаз, не то он будет думать, что мы не принимаем это всерьез, — сказала Тонкс, в то время, как она привязала сундук Гарри и клетку Хедвиги в упряжь, свисающую с её метлы.

            — Я просто рассказываю мальчику план, — прорычал Хмури. — Наша работа — доставить его в целости в Штаб, и если мы умрем в попытке…

            — Никто не собирается умирать, — сказал Кингсли Чекелболт своим глубоким спокойным голосом.

            — Седлайте метлы, вон он первый сигнал! — резко сказал Люпин, указывая на небо.

            Далеко — далеко над ними ливень ярко красных искр вспыхнул среди звезд. Гарри сразу узнал их: искры из палочки. Он перекинул правую ногу через Всполох, крепко ухватился за него и почувствовал его очень легкую вибрацию, как будто бы метла желала так же сильно, как и Гарри, подняться в воздух ещё раз.

            — Второй сигнал! поехали! — громко сказал Люпин, когда ещё больше искр, на этот раз зеленых, взорвались высоко над ними.

            Гарри тяжело оттолкнулся от земли. Прохладный ночной воздух свистел сквозь его волосы, в то время как четкие квадратные сады Привет Драйв удалялись, быстро сморщиваясь в мешанину темно-зеленого и черного, и каждая мысль о слушании в Министерстве выветривалась из его разума, как будто быстрый воздух выдувал их из головы. Он чувствовал себя так, будто его сердце готово взорваться от удовольствия; он снова летит, летит прочь от Привет Драйв, о чем он мечтал все лето, он летит домой… Спустя несколько великолепных моментов все его проблемы, похоже, превратились в ничто, незначительными в обширном звездном небе.

            — Держитесь левее, держитесь левее, там магглы смотрят, — проорал Хмури сзади. Тонкс отклонилась и Гарри последовал за ней, наблюдая за тем, как его сундук широко раскачивается под её метлой.

            — Нам нужно набрать высоту…дать ещё одну четверть мили!

            У Гарри от холода заслезились глаза, когда они поднялись ещё выше; теперь он ничего внизу не видел кроме крошечных огоньков света от автомобильных фар и уличных фонарей. Два огонька из крошечных огоньков, могли принадлежать машине дяди Вернона… Дурслеи должно быть прямо сейчас возвращаются назад, в пустой дом, полные ярости из-за несуществующего Газонового Конкурса… И Гарри громко рассмеялся от этой мысли, его голос как будто утонул в колыхающихся робах других, в скрипящей упряжи, держащей его сундук и клетку, и в свисте ветра в их ушах, когда они проносились сквозь воздух. Он не чувствовал себя таким бодрым и счастливым уже месяц.

            — Берем южнее! — прокричал Шизоглаз. — Впереди город!

            Они повернули направо, избегая пролетать непосредственно над сверкающей паутиной огней внизу.

            — Держитесь юго-востока и набирайте высоту. Здесь низкие облака, мы можем затеряться в них! — позвал Хмури.

            — Мы не полетим сквозь облака, — злобно проорала Тонкс. — Мы все намокнем, Шизоглаз!

            Гарри успокоился, услышав, что она сказала; из-за держания Всполоха его руки начинали неметь. Он пожалел, что не взял пальто: его уже пробивала дрожь. Они изменяли свой курс каждый раз согласно инструкций Шизоглаза. Глаза Гарри опять подвергались натиску холодного ветра, который заставлял его уши болеть; он смог вспомнить, когда ему было ещё так холодно на метле: на протяжении квиддичного матча против Хаффлпафа на третьем году обучения, который проходил в шторм. Охрана Гарри непрерывно кружила вокруг него, как большие птицы, словно он был их добычей. Гарри потерял счет времени. Он гадал, как долго они летят, он чувствовал, что где-то примерно час.

            — Сворачиваем на юго-запад! — проорал Хмури. — Мы хотим избежать автострады!

            Гарри было настолько холодно, что с тоской думал об уютных сухих салонах проезжающих внизу машин или с ещё большей тоской о путешествии на Дымолетном порошке (или кружаная мука); возможно, некомфортно вращаться в камине, но по крайней мере в пламени было тепло… Кингсли Чаклеболт резко кружил вокруг него, своей лысой головой и ярко сверкая своей серьгой в лунном свете.. Вот Эммелайн Венс справа, её палочка находилась у неё в руках, а голова вертелась то влево то вправо … потом она тоже резко взмыла над ним, чтобы её сменил Старгис Подмор …

            — Мы должны раздвоиться и отлететь немного назад, просто чтобы убедиться, что за нами не следят! — прокричал Хмури.

            — ТЫ С УМА СОШЕЛ, ШИЗОГЗАЗ? — заверещала Тонкс впереди. — Мы все примерзнем к этим метлам. Если мы полетим на круг, а мы конечно не полетим, то доберемся до места только на следующей неделе. Кроме того, мы теперь уже близко!

            — Время начать снижаться! — донесся голос Люпина. — Следуй за Тонкс, Гарри!

            Гарри нырнул вслед за Тонкс. Они направлялись к самой большой коллекции огней, которую ему только доводилось видеть: огромная, падающая перекрещенная масса, которая блестела в линиях и сетках, рассыпанная на лоскутки (обрывки) в глубокой темноте. Они спускались все ниже и ниже, пока Гарри не увидел отдельные фары и фонари, дымовые трубы и телевизионные антенны. Гарри очень захотел добраться до земли, как будто он был уверен, что кто-нибудь отогреет его от метлы.

            — Вот мы и приехали! — позвала Тонкс и пару секунд спустя, приземлилась.

            Гарри опустился прямо сзади неё и соскочил на неухоженую траву посередине маленького сквера. Тонкс уже расстегнула сундук Гарри. Дрожа, Гарри огляделся. Зловещие фасады окружающих домов никого не приветствовали; у некоторых из них были разбиты окна, тускло мерцали в свете уличных фонарей, краска отлупилась от многих дверей, и кучи мусора лежали на передних ступеньках некоторых домов.

            — Где мы? — спросил Гарри, но Люпин тихо сказал: «Минуточку».

            Хмури что-то искал в своем плаще, его кривые руки были неуклюжими от холода.

            — Есть, — пробормотал он и вознес то, что напоминало серебряную зажигалку в воздух, и кликнул ей. Ближайший фонарь потух с легким «пум». Он кликнул выключалкой ещё раз, и следующая лампа потухла; он продолжал кликать до тех пор, пока все лампы в сквере не погасли, и лишь один, нетронутый свет исходил из занавешенных окон и от серповидной луны у них над головами.

            — Позаимствовал у Дамблдора, — проворчал Хмури, убирая в карман выключалку. — Это избавит от любых магглов, глазеющих в окно, понимаете? А теперь пошли, быстро.

            Он схватил Гарри за руку и повел его по траве, через дорогу на тротуар; Люпин и Тонкс следовали за ними, неся сундук Гарри, схватив его за ручки каждый со своей стороны; остальная охрана с палочками наизготовку прикрывали их. Приглушенная музыка стерео доносилась из верхнего окна ближайшего дома. Вокруг воняло гниющим мусором, который то тут, то там вываливался из сломанных контейнеров.

            — Здесь, — пробормотал Хмури, впихивая лист пергамента в Disillusioned руку Гарри и держа горящую палочку так, что бы осветить написанное. — Читай быстро и запоминай.

            Гарри посмотрел на листок бумаги. Узкий почерк был смутно знаком. Там говорилось:

            Штаб ордена феникса может быть основан в номере 12, поместье Гриммолд, Лондон.