ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В «ХОГВАРЦ ЭКСПРЕССЕ»

            Проснувшись на следующее утро, Гарри сразу почувствовал, что воздух пронизан тоскливым настроением окончания каникул. В окна барабанили тяжёлые капли бесконечного дождя. Гарри надел джинсы и свитер; в школьную форму они переоденутся в поезде.

            Не успели они с Роном и близнецами спуститься на первый этаж, как у подножия лестницы появилась очень встревоженная миссис Уэсли.

            — Артур! — громко позвала она. — Артур! Срочное сообщение из министерства!

            Гарри пришлось вжаться в стенку — мимо него прогрохотал мистер Уэсли в надетой задом наперёд робе. Он тут же скрылся из виду. Когда ребята вошли в кухню, миссис Уэсли судорожно перерывала ящики комода — «У меня же где-то было перо! » — а мистер Уэсли, нагнувшись к очагу, разговаривал с…

            Гарри, желая убедиться, что зрение не обманывает его, сильно зажмурился, а потом снова открыл глаза.

            В камине, похожая на большое бородатое яйцо, восседала голова Амоса Диггори. Совершенно не обращая внимания ни на летающие вокруг искры, ни на языки пламени, лижущие уши, голова очень быстро говорила:

            — …соседи-муглы услышали шум и крики, поэтому они вызвали… как-бишь-их-там… полуцельских. Артур, тебе придётся туда отправиться…

            — Вот! — беззвучно выдохнула миссис Уэсли и сунула в руки мистеру Уэсли лист пергамента, чернильницу и мятое перо.

            — … огромная удача, что я узнал об этом, — продолжала голова мистера Диггори, — мне нужно было прийти в контору пораньше, разослать несколько сов, и там я застал в полном сборе отдел неправомочного использования колдовства, они все собирались на место происшествия… Если Рита Вритер прознает об этом, Артур…

            — А что говорит сам Шизоглаз? — спросил мистер Уэсли, открывая чернильницу. Он обмакнул перо и приготовился записывать.

            Голова мистера Диггори закатила глаза.

            — Говорит, что слышал, как кто-то лезет к нему во двор. И будто бы они подбирались к дому, но попали в засаду, устроенную мусорными баками.

            — А что сделали мусорные баки? — мистер Уэсли деловито строчил.

            — Они отстреливались мусором и вообще устроили жуткий тарарам, — сказал мистер Диггори. — Как я понял, когда прибыли полуцельские, один из баков продолжал вовсю палить…

            Мистер Уэсли застонал.

            — А что насчёт того, который залез во двор?

            — Артур, ты же знаешь Шизоглаза, — голова опять закатила глаза. — Думаешь, кто-то действительно шатался у него по двору среди ночи? Скорее всего, это была какая-нибудь контуженная кошка в картофельных очистках. Но подумай, если люди из отдела неправомочного использования колдовства наложат на Шизоглаза свои лапы, считай, он пропал — вспомни его досье! — надо его как-то отмазать, по какому-нибудь несерьёзному обвинению, по твоему ведомству — что там полагается за стреляющую помойку?

            — Наверно, предупреждение, — мистер Уэсли, не переставая очень быстро писать, нахмурил брови. — Палочку Шизоглаз не использовал? Ни на кого не нападал?

            — Я-то уверен, что он, как вскочил с кровати, так и пошёл накладывать заклятия на всё, что было видно в окно, — ответил мистер Диггори, — но пусть они попробуют это доказать, пострадавших-то нет.

            — Ладно, я помчался, — мистер Уэсли затолкал записи в карман и выбежал из кухни.

            Голова мистера Диггори перевела взгляд на миссис Уэсли.

            — Прости, Молли, — более спокойным тоном произнесла она, — я вас так рано побеспокоил и всё такое… просто Артур единственный, кто может вытащить Шизоглаза, а ведь у Шизоглаза, по идее, сегодня первый день на новой работе. Зачем ему понадобилось устраивать переполох именно сегодня ночью…

            — Ничего страшного, Амос, — успокоила миссис Уэсли. — Ты, случайно, не хочешь бутербродик или что-нибудь ещё, перекусить перед дорожкой?

            — А? Вообще-то, давай, — согласился мистер Диггори.

            Миссис Уэсли взяла с вершины бутербродной горки на кухонном столе кусок хлеба с маслом и сквозь языки пламени отправила его в рот мистеру Диггори.

            — Фпафибо, — невнятно поблагодарил он, а потом, с лёгким хлопком, испарился.

            Гарри услышал, как мистер Уэсли торопливо прощается с Биллом, Чарли, Перси и девочками. Не прошло и пяти минут, как он вернулся в кухню. Роба теперь была надета правильно, и он наспех причёсывался.

            — Ну, я побежал — учитесь хорошо, мальчики, — пожелал мистер Уэсли Гарри, Рону и близнецам, укутываясь в плащ и готовясь дезаппарировать. — Молли, ты сможешь сама отправить ребят на Кингс-Кросс?

            — Конечно, смогу, — заверила она, — ты, главное, разберись с Шизоглазом, а уж мы как-нибудь справимся.

            Мистер Уэсли исчез, и тут же в кухню вошли Билл и Чарли.

            — Кто тут сказал: «Шизоглаз»? — спросил Билл. — Что он ещё натворил?

            — Он утверждает, что ночью кто-то пытался пробраться к нему в дом, — ответила миссис Уэсли.

            — Шизоглаз Хмури? — задумчиво произнёс Джордж, намазывая джем на хлеб. — Этот тот псих, который…

            — Ваш отец очень высокого мнения о Шизоглазе Хмури, — сурово изрекла миссис Уэсли.

            — Ну, так папа и сам собирает штепсели, — тихо сказал Джордж. Миссис Уэсли в это время понадобилось за чем-то выйти из кухни. — Одного поля ягоды…

            — В своё время Хмури был великим колдуном, — проговорил Билл.

            — Он ведь старый друг Думбльдора, да? — спросил Чарли.

            — Думбльдора тоже нормальным не назовёшь, согласитесь, — вмешался Фред, — ну, то есть, он, конечно, гений и всё такое…

            — А кто такой Шизоглаз? — спросил Гарри.

            — Сейчас он на пенсии, а раньше работал в министерстве, — ответил Чарли. — Папа как-то брал меня с собой на работу, и я его видел. Он в своё время был аврором — одним из лучших… выслеживал чёрных магов, — добавил Чарли, встретив непонимающий взгляд Гарри. — Половина камер Азкабана была заполнена благодаря его усилиям. Зато и врагов у него больше чем достаточно… в основном, семьи тех, кого из-за него посадили… Но я слышал, что к старости он стал настоящим параноиком. Совершенно никому не доверяет. Ему повсюду мерещатся чёрные маги.

            Билл с Чарли тоже захотели поехать на вокзал, а Перси принёс глубочайшие извинения, сказав, что ему действительно очень нужно на работу.

            — Я не могу себе позволить отсутствовать в такое сложное время, — объявил он во всеуслышанье, — мистер Сгорбс уже привык во всём на меня полагаться.

            — Ага, и знаешь ещё что, Перси? — серьёзно закивал Джордж. — Мне кажется, скоро он даже запомнит твою фамилию.

            Миссис Уэсли решилась позвонить по телефону из деревенского почтового отделения и вызвать три обычных мугловых такси до Лондона.

            — Артур пытался взять машины в министерстве, — шепнула она Гарри, когда они стояли на залитом дождём дворе и смотрели, как таксисты грузят в багажники шесть тяжёлых сундуков, — но свободных не было… что-то у них не очень довольный вид, тебе не кажется?

            Гарри не стал объяснять миссис Уэсли, что в мугловом мире таксисты редко занимаются перевозкой бешеных сов — Свинринстель, надо сказать, поднял действительно оглушительный шум. Также некстати случайно открылась крышка сундука Фреда, взорвалось некоторое количество фантастических холодных петард мокрого запуска д-ра Филибустера, и тогда один из таксистов в ужасе заорал — Косолапсус, выпустив когти, стал спасаться по его ноге.

            Поездка в переполненных машинах оказалась очень тяжёлой. Косолапсусу понадобилось много времени на то, чтобы успокоиться — пока доехали до Лондона, он успел исцарапать и Гарри, и Рона, и Гермиону. У вокзала Кингс-Кросс они с облегчением покинули такси, несмотря на то, что дождь полил сильнее, и все насквозь промокли, пока носили сундуки через запруженную машинами улицу.

            Гарри давно уже привык к диковинному способу проникновения на платформу девять три четверти. Нужно было всего лишь пройти сквозь металлический барьер, разделяющий платформы девять и десять. Единственная тонкость заключалась в том, чтобы сделать это незаметно, не привлекая внимания муглов. Сегодня ребята проделывали это группами; первыми пошли Гарри, Рон и Гермиона (самая подозрительная троица, поскольку с ними были Свинринстель и Косолапсус); беспечно болтая, они небрежно прислонились к барьеру, боком проскользнули сквозь него… и перед ними мгновенно материализовалась платформа девять три четверти.

            «Хогварц Экспресс», сверкающий малиновый паровоз, уже стоял на путях, выпуская клубы дыма, в котором смутно вырисовывались призрачные, похожие на привидения, силуэты учеников «Хогварца» и их родителей. Свинринстель, заслышав разносящееся в тумане уханье многочисленных сов, заверещал пуще прежнего. Гарри, Рон и Гермиона в поисках свободных мест отправились вдоль вагонов и вскоре уже грузили сундуки в купе посередине состава. Потом они спрыгнули обратно на платформу, чтобы сказать «до свидания» миссис Уэсли, Биллу и Чарли.

            — Возможно, мы увидимся раньше, чем вы думаете, — улыбнулся Чарли, обнимая на прощание Джинни.

            — Как это? — проницательно посмотрел на него Фред.

            — Увидишь, — неопределённо ответил Чарли. — Только не говорите Перси, что я упомянул об этом… в конце концов, это же «секретная информация, не подлежащая разглашению вплоть до специального решения министерства».

            — Да, пожалуй, в этом году я не отказался бы снова учиться в «Хогварце», — держа руки в карманах и чуть ли не с тоской глядя на поезд, проговорил Билл.

            — Почему? — настойчиво спросил Джордж.

            — Этот год обещает быть очень интересным, — в глазах Билла сверкнули огоньки, — может, я даже выберу время и приеду посмотреть…

            — Посмотреть на что? — спросил Рон.

            В это время раздался свисток, и миссис Уэсли стала заталкивать всех в поезд.

            — Спасибо, что вы нас к себе пригласили, миссис Уэсли, — сказала Гермиона. Они уже зашли в купе, закрыли дверь и высунулись из окна.

            — Да, спасибо за всё, миссис Уэсли, — сказал и Гарри.

            — О, мне это было в радость, милые, — ответила миссис Уэсли. — Я бы пригласила вас всех на Рождество, но… хм… подозреваю, вы захотите остаться на каникулы в школе, учитывая… хм… все обстоятельства.

            — Мама! — раздражённо крикнул Рон. — Что вы трое знаете такого, чего не знаем мы?

            — Я думаю, вы тоже всё узнаете сегодня же вечером, — улыбнулась миссис Уэсли. — Это очень интересно — и знаете, я безумно рада, что они изменили правила…

            — Какие правила? — хором спросили Гарри, Рон, Фред и Джордж.

            — Я уверена, профессор Думбльдор вам всё расскажет… ну, ведите себя хорошо, обещаете? Обещаете, Фред?… Джордж?

            Громко зашипел пар в поршнях, и поезд тронулся.

            — Да скажите же, что такое будет в «Хогварце»? — закричал из окна Фред быстро уносящимся миссис Уэсли, Биллу и Чарли. — Что за правила они изменили?

            Но миссис Уэсли только загадочно улыбалась и махала рукой. Билл с Чарли дезаппарировали раньше, чем поезд завернул за угол.

            Гарри, Рон и Гермиона вернулись в купе. Шёл такой сильный дождь, что за окнами практически ничего не было видно. Рон открыл сундук, достал свою парадную бордовую робу и накинул её на клетку Свинринстеля, чтобы заглушить вопли.

            — Даже Шульман хотел рассказать, что будет в этом году в «Хогварце», — проворчал он, садясь рядом с Гарри. — На матче, помните? А моя собственная мать, видите ли, не хочет! Интересно, в чём там…

            — Ш-ш-ш! — вдруг прошептала Гермиона, прижав палец к губам и показывая на соседнее купе. Гарри с Роном прислушались. Сквозь открытую дверь до них донёсся знакомый тягучий голос:

            — … понимаете, папа вообще-то думал отдать меня в «Дурмштранг», а не в «Хогварц». Он знаком с директором. Ну, вы же знаете, какого он мнения о Думбльдоре — этом муглофиле — а в «Дурмштранг» всякую шушеру не принимают. Но мама не захотела отпускать меня так далеко. Папа считает, что в «Дурмштранге» гораздо более разумно относятся к чёрной магии. На самом деле, её там изучают, не просто дурацкую защиту от сил зла, как у нас, а…

            Гермиона встала, на цыпочках подошла к двери в соседнее купе и закрыла её, чтобы голоса Малфоя не было слышно.

            — Значит, «Дурмштранг» ему подходит! — в сердцах воскликнула она. — Жаль, что его туда не отдали, тогда нам не пришлось бы его терпеть.

            — «Дурмштранг» — это колдовская школа? — спросил Гарри.

            — Да, — презрительно скривилась Гермиона, — и у неё ужасная репутация. Согласно «Сравнительному анализу колдовского обучения в Европе», там уделяют особое внимание чёрной магии.

            — По-моему, я что-то слышал об этой школе, — протянул Рон. — Где она? В какой стране?

            — Этого же никто не знает, — подняла брови Гермиона.

            — А… почему? — удивился Гарри.

            — Так уж сложилось, что между колдовскими школами существует негласное соперничество. «Дурмштранг» и «Бэльстэк» скрывают своё местонахождение, чтобы никто не выкрал их секреты, — как само собой разумеющееся объяснила Гермиона.

            — Брось, — Рон засмеялся. — «Дурмштранг», наверное, такой же большой, как и «Хогварц», как можно спрятать такой огромный замок?

            — Но ведь «Хогварц» же спрятан, — воскликнула удивлённая Гермиона, — это всем известно… по крайней мере, тем, кто читал «Историю «Хогварца».

            — Значит, одной тебе, — констатировал Рон. — Давай, продолжай — каким образом можно спрятать такой большой замок?

            — Он околдован, — объяснила Гермиона. — Если на него смотрят муглы, то они видят старые замшелые развалины с надписью у входа: «ОПАСНО, НЕ ВХОДИ, УБЬЁТ».

            — Значит, посторонним «Дурмштранг» тоже кажется развалинами?

            — Возможно, — пожала плечами Гермиона, — а может, на него нанесены муглорепеллентные заклятия, как на стадион во время финала кубка. А чтобы его не могли найти иностранные колдуны, его, скорее всего, сделали Ненаносимым…

            — Чего?

            — Ну, здание можно заколдовать таким образом, что его план нельзя нанести на карту, ты же знаешь.

            — М-м-м… раз ты так говоришь, — промямлил Гарри.

            — Но мне кажется, что «Дурмштранг» должен находиться где-то далеко на севере, — задумчиво произнесла Гермиона. — Где-то, где очень холодно, раз у них в форму входят куртки на меху.

            — Ах, вы только подумайте, какие бы нам могли представиться возможности, — мечтательно сказал Рон, — можно было бы незаметненько столкнуть Малфоя со льдины и выдать это за несчастный случай… жалко, что у него есть мать, которая его любит…

            По мере продвижения поезда на север дождь становился всё сильнее и сильнее. Стало темно, окна сильно запотели, поэтому лампы зажгли уже к полудню. По коридору загромыхала тележка с едой, и Гарри купил на всех большую упаковку котлокексов.

            Потом, в течение дня, к ним заглянуло множество приятелей, включая Симуса Финнигана, Дина Томаса и Невилля Лонгботтома, круглолицего мальчика, отличавшегося невероятной забывчивостью. Он воспитывался у бабушки, очень грозной ведьмы. Симус ещё не снял ирландской розетки. Волшебство в ней уже заканчивалось; она продолжала выкрикивать: «Трой! Муллет! Моран! », но очень слабым, усталым голосом. Спустя полчаса или около того Гермиона утомилась от нескончаемых квидишных разговоров, зарылась носом в «Сборник заклинаний (часть четвёртая) » и принялась учить Призывное заклятие.

            Невилль с завистью слушал рассказы о финале кубка.

            — Бабушка не захотела ехать, — сказал он несчастным голосом, — и не купила билеты. А то, что вы рассказываете, так здорово!

            — Так оно и было, — подтвердил Рон. — Вот, взгляни, Невилль…

            Он порылся рукой в сундуке, лежавшем на багажной полке и выудил оттуда миниатюрного Виктора Крума.

            — Ух ты! — воскликнул Невилль, когда Рон позволил Круму перепрыгнуть на его пухлую ладонь.

            — Мы его видели прямо вот так близко, — рассказывал Рон. — Мы сидели в Высшей Ложе…

            — Первый и последний раз в жизни, Уэсли.

            В дверях появился Драко Малфой. Позади стояли Краббе и Гойл, его громадные, бандитского вида приятели. За лето оба подросли по меньшей мере на фут. Судя по всему, они подслушали разговор ребят через дверь купе, которую Дин с Симусом оставили приоткрытой.

            — Не припомню, чтобы мы тебя звали, Малфой, — ледяным тоном бросил Гарри.

            — Уэсли… а это что ещё за пакость? — вытаращил глаза Малфой, показывая на клетку Свинринстеля. Свисающий с неё рукав парадной робы качался в такт движению поезда, и кружево очень отчётливо выступало на манжете.

            Рон сделал быстрое движение, чтобы спрятать рукав, но Малфой оказался проворнее; он ухватился за манжет и потянул.

            — Только взгляните! — в экстазе завопил Малфой, потрясая робой перед Краббе и Гойлом. — Уэсли, ты же не собираешься это носить? Это, конечно, было очень модно году этак в 1890…

            — Чтоб тебе навозом подавиться, Малфой! — от души пожелал Рон, с лицом такого же цвета, как и парадная роба. Он выхватил робу у Малфоя. Тот издевательски захохотал; Краббе и Гойл тоже тупо заржали.

            — Итак… ты будешь участвовать, Уэсли? Может, попробуешь прославить свою семейку? Впрочем, тут ведь и денег можно заработать… если выиграешь, сможешь купить себе приличную парадную одежду…

            — О чём это ты? — огрызнулся Рон.

            — Ты будешь участвовать? — повторил Малфой. — Уж ты-то, Поттер, точно будешь? Ты же никогда не упускаешь случая покривляться перед публикой.

            — Либо объясни, что ты имеешь в виду, либо уходи, Малфой, — с презрением сказала Гермиона поверх «Сборника заклинаний (часть четвёртая) ».

            По бледному лицу Малфоя разлилась довольная улыбка.

            — Только не говори мне, что ты не знаешь! — в восторге продолжал кричать он. — У тебя и отец, и брат в министерстве, а ты не знаешь? Господи, мой папа рассказал мне обо всём сто лет назад! … Узнал от Корнелиуса Фуджа. С другой стороны, мой папа общается с высокопоставленными чиновниками… а твой, Уэсли, наверное, слишком незначительное лицо и ему ни о чём не рассказывают… да, точно… наверное, при нём не разговаривают о важных вещах…

            Снова рассмеявшись, Малфой поманил за собой Краббе и Гойла, и все трое удалились.

            Рон бросился за ними следом и так шарахнул по разделяющей купе двери, что стекло разбилось на множество осколков.

            — Рон! — укоризненно воскликнула Гермиона. Она вытащила палочку, пробормотала: «Репаро! », и осколки объединились в единое целое, а потом влетели обратно в раму.

            — А чего он… изображает, что всё знает, а мы дураки… — рявкнул Рон. — Мой папа общается с высокопоставленными чиновниками… А мой мог бы в любой момент получить повышение… только он не хочет…

            — Конечно, мог бы, — спокойно согласилась Гермиона. — Рон, не давай Малфою доставать себя…

            — Что?! Он? Меня? Вот ещё! — Рон схватил котлокекс и раскрошил его кулаком.

            Весь остаток пути Рон пребывал в плохом настроении. Он молча переоделся в школьную форму и всё ещё сидел с недовольным видом, когда «Хогварц Экспресс» начал замедлять ход, а потом наконец остановился в кромешной темноте у станции Хогсмёд.

            Двери поезда открылись. В это время в небе ударил гром. Гермиона укутала Косолапсуса мантией, а Рон оставил свою парадную робу на клетке Свинринстеля. Пригибая головы и жмурясь, они сошли с поезда навстречу косому ливню. Дождь достиг такой силы, что казалось, будто с неба непрерывно выливаются ушаты ледяной воды.

            — Привет, Огрид! — проорал Гарри, завидев гигантский силуэт в дальнем конце платформы.

            — Порядок, Гарри? — послышалось в ответ. Огрид помахал рукой. — Увидимся на пиру, ежели не утопнем!

            Согласно традиции, Огрид перевозил первоклассников в замок через озеро на лодках.

            — Бррр! Не хотела бы я плыть по озеру в такую погоду! — с чувством воскликнула Гермиона. Она дрожала. Вместе с толпой ребята медленно передвигались по платформе. Возле станции их дожидалось множество незапряжённых лошадьми экипажей. Гарри, Рон, Гермиона и Невилль возблагодарили небо, когда наконец сели в один из них. Дверь захлопнулась, и спустя несколько мгновений длинная процессия сильно кренящихся карет, громыхая и разбрызгивая грязь, двинулась к замку «Хогварц».