Глава шестнадцатая

КОМНАТА СЕКРЕТОВ

            — Мы столько раз бывали в этом туалете, и она всё время была в каких-то трех сидениях от нас, — горько сокрушался Рон на следующий день за завтраком, — в любой момент могли её обо всём расспросить, а сейчас…

            Ребятам и так слишком долго всё сходило с рук — и поход за пауками, и пребывание в женском туалете — они умудрились не попасться никому из учителей. Но теперь, учитывая обстоятельства, пробраться в туалет прямо рядом с местом первого преступления нечего было и мечтать.

            Однако, на первом же уроке, на превращениях, произошло нечто, что впервые за долгое время заставило мальчиков позабыть про Комнату Секретов. Через десять минут после начала урока профессор Макгонаголл объявила, что с первого июня, то есть ровно через неделю, начинаются экзамены.

            — Экзамены? — взвыл Симус Финниган. — Их не отменили?

            За спиной у Гарри что-то с шумом упало. Это Невилль Лонгботтом выронил волшебную палочку. Во время падения палочка стукнула по ножке стола, и та исчезла. Профессор Макгонаголл починила стол изящным движением своей собственной палочки и, нахмурив брови, повернулась к Симусу.

            — Школа потому и не закрылась, несмотря на трудные времена, чтобы вы могли получать образование, — строго произнесла она. — Следовательно, экзамены должны состояться как положено, и я очень надеюсь, что вы будете усердно к ним готовиться.

            Усердно готовиться! Гарри и в голову не приходило, что при нынешнем положении вещей могут быть какие-то экзамены! По классу побежал бунтарский шепоток, и профессор Макгонаголл насупилась ещё больше.

            — Профессор Думбльдор просил, чтобы в школе, по возможности, всё шло как обычно, — сказала она. — А это означает, — не понимаю, почему надо вам это объяснять, — что мы должны проверить, чему вы научились за этот год.

            Гарри грустно опустил глаза на двух белых кроликов, которых ему нужно было превратить в шлёпанцы. Чему же он научился за этот год? Ничего, что могло бы оказаться полезным на экзамене, в голову не приходило

            Рон выглядел так, словно его только что сослали в Запретный лес на вечное поселение.

            — Представляешь, как я буду сдавать экзамены вот с этим? — и он сунул под нос Гарри свою волшебную палочку, отчего-то выбравшую именно этот момент для того, чтобы громко засвистеть.

            За три дня до первого экзамена, перед завтраком, профессор Макгонаголл сделала ещё одно объявление.

            — У меня для вас хорошие новости, — сказала она, и Большой зал, вместо того чтобы затихнуть, взорвался криками:

            — Думбльдор возвращается! — радостно завопили некоторые.

            — Пойман Наследник Слизерина! — взвизгнула девочка за столом «Равенкло».

            — Возобновятся квидишные игры! — исступленно проорал Древ.

            Когда гвалт прекратился, профессор Макгонаголл продолжила:

            — Профессор Спаржелла известила меня, что мандрагоры наконец-то созрели, и их можно срезать. Сегодня вечером мы сможем оживить Окаменевших. Вам не нужно напоминать, что кто-то из них, вполне вероятно, сможет назвать нам имя нападавшего — или сказать, что это было за существо. Я надеюсь, что этот страшный год закончится поимкой преступника.

            Стены зала задрожали от счастливых воплей. Гарри бросил взгляд на слизеринский стол и вовсе не удивился, заметив, что Драко Малфой не радуется вместе со всеми. Зато Рон был счастливее, чем когда-либо за все последнее время.

            — Значит, теперь уже неважно, допросили мы Миртл или нет! — сказал он Гарри. — Скорее всего, у Гермионы на всё найдутся ответы, когда она проснется! Но ты только представь, что с ней будет, когда она узнает, что через три дня экзамены! А она не занималась. Да она с ума сойдёт! Пожалуй, пока экзамены не кончатся, её нужно так подержать, в окаменении, из соображений человеколюбия.

            В это время подошла Джинни Уэсли и села рядом с братом. Вид у неё был нервный, напряженный; Гарри заметил, что она ломает руки, хотя и старается держать их спокойно, на коленях.

            — Что такое? — спросил Рон, накладывая себе ещё овсянки.

            Джинни ничего не ответила, только переводила взгляд с одного предмета на столе на другой. Испуганное выражение её лица кого-то Гарри напоминало, только он никак не мог сообразить, кого именно.

            — Давай, выкладывай, — подбодрил Рон, заметивший её смущение.

            Тут вдруг Гарри осознал, на кого сейчас так похожа Джинни. Она качалась взад-вперёд на краешке стула точно так же, как делал Добби, когда не мог решиться выдать секретную информацию.

            — Мне нужно вам кое-что сказать, — промямлила Джинни, избегая встречаться с Гарри глазами.

            — В чём дело? — спросил Гарри.

            Джинни мялась, как будто не могла найти нужных слов.

            — Ну что? — почти крикнул Рон.

            Джинни открыла рот, но всё равно не могла издать ни звука. Гарри наклонился к ней и тихим голосом, так, чтобы его могли слышать только Рон да Джинни, спросил:

            — Это касается Комнаты Секретов? Ты что-то видела? Кто-то сделал что-то странное?

            Джинни набрала побольше воздуху, но в этот самый момент подошёл Перси, уставший, даже изнурённый.

            — Если ты уже позавтракала, Джинни, я сяду на твоё место. Умираю с голоду, я только что с ночного дежурства.

            Джинни вскочила, как будто стул под ней внезапно сделался электрическим, глянула на Перси быстрым, испуганным взором и убежала. Перси сел и схватил кружку с подноса в центре стола.

            — Перси! — сердито воскликнул Рон. — Она как раз собиралась рассказать нам что-то важное!

            Перси, набравший в рот чаю, поперхнулся.

            — Что ещё важное? — кашляя, с трудом выговорил он.

            — Я спросил её, не видела ли она чего-нибудь необычного, и она собралась было говорить…

            — Ах, это… это не имеет никакого отношения к Комнате Секретов, — сразу же сказал Перси.

            — А ты откуда знаешь? — Рон высоко поднял брови.

            — Ну… ммм… раз уж тебе так хочется знать, Джинни, ммм, застала меня позавчера, когда я…. ну, это неважно… главное, что она застала меня за одним занятием и я, ммм, попросил её никому об этом не рассказывать. Надо заметить, я был уверен, что она сдержит своё обещание. Но это неважно, правда, я бы…

            Первый раз на памяти Гарри Перси до такой степени смутился.

            — А чем же ты занимался, Перси? — хитро ухмыльнулся Рон. — Валяй, признавайся, мы не будем смеяться.

            Перси не улыбнулся в ответ.

            — Передай мне, пожалуйста, булочку, Гарри, я ужасно проголодался.

            Хотя Гарри и знал, что уже завтра загадка должна разрешиться без их с Роном помощи, он всё-таки не хотел упускать шанса поговорить с Миртл, если таковой представится — и, к его полнейшему восторгу, он представился. Это случилось ближе к полудню, когда Сверкароль Чаруальд отводил ребят на историю магии.

            Чаруальд, который так часто уверял их, что опасность миновала, и чьи заверения были столь позорно опровергнуты, теперь пребывал в искреннем убеждении, что не стоит больше беспокоиться о том, чтобы провожать детей с урока на урок. Волосы его были уложены не так аккуратно, как всегда, видимо, ночью учитель не спал, а дежурил на четвёртом этаже.

            — Попомните мои слова, — заявил он, когда процессия завернула за угол, — первыми словами несчастных Окаменевших будут: «это сделал Огрид». Честно, я удивляюсь, что профессор Макгонаголл всё ещё считает необходимыми эти меры предосторожности.

            — Согласен с вами, сэр, — поддакнул Гарри, и Рон от изумления выронил книжки.

            — Спасибо, Гарри, — вежливо поблагодарил Чаруальд. Им пришлось подождать, пока освободится коридор — навстречу шла группа хуффльпуффцев. — Я хотел сказать, что у нас, у учителей, достаточно забот помимо того, чтобы водить учащихся из класса в класс и стоять на страже по ночам…

            — Точно, — подхватил Рон. — Почему бы вам, сэр, не оставить нас здесь, ведь осталось дойти всего ничего, один коридорчик…

            — Ты знаешь, Уэсли, пожалуй, я так и сделаю, — обрадовался Чаруальд. — Мне и впрямь надо пойти подготовиться к следующему уроку…

            И он торопливо удалился.

            — Подготовиться к следующему уроку, — презрительно скривился Рон, глядя вслед учителю, — скажи лучше, завить кудряшки.

            Они незаметно отстали от остальных гриффиндорцев, а затем пулей кинулись в боковой коридор и помчались к туалету Меланхольной Миртл. Но, как раз в тот момент, когда они поздравляли друг друга с великолепно удавшейся операцией…

            — Поттер! Уэсли! Что вы здесь делаете?

            Это была профессор Макгонаголл. Её рот был сжат в самую узкую из всех узких полосок.

            — Мы хотели… нам надо… — начал запинаться Рон. — Мы собирались… пойти и…

            — Навестить Гермиону, — закончил Гарри. И Рон, и профессор Макгонаголл посмотрели на него с удивлением.

            — Мы её сто лет не видели, профессор, — быстро-быстро заговорил Гарри, встав Рону на ногу, — и хотели потихонечку прокрасться в палату, понимаете, и сказать ей, что мандрагоры практически готовы и что, ммм, ну, чтобы она не беспокоилась…

            Профессор Макгонаголл продолжала неподвижно смотреть на них, и Гарри, на какую-то секунду, показалось, что она сейчас разразится криком, но вместо этого суровая дама заговорила странно надтреснутым голосом.

            — Разумеется, — начала она, и Гарри с изумлением заметил, как в её птичьем глазу блеснула слезинка. — Разумеется, я понимаю, как трудно приходилось тем, чьи друзья… я всё понимаю. Да, Поттер, конечно, вы можете навестить мисс Грэнжер. Я сообщу профессору Биннзу, куда вы пошли. Скажите мадам Помфри, что я вам разрешила.

            Гарри с Роном удалились, с трудом веря в то, что им удалось избежать наказания. Едва завернув за угол, они явственно услышали, что профессор Макгонаголл громко высморкалась.

            — Это, — пламенно заявил Рон, — было твоё самоё лучшее враньё!

            Зато теперь у них не оставалось другого выбора, кроме как пойти и сказать мадам Помфри, что профессор Макгонаголл разрешила им навестить Гермиону.

            Мадам Помфри впустила их неохотно.

            — Какой смысл разговаривать с Окаменевшим человеком, — буркнула она, и мальчики были вынуждены с ней согласиться, особенно, когда сели рядом с постелью подруги. Гермиона явно не имела ни малейшего понятия о том, что к ней пришли посетители, и можно было с тем же успехом просить не беспокоиться тумбочку у её кровати.

            — Хотел бы я знать, видела ли она нападавшего? — спросил Рон, печально глядя на неподвижное лицо Гермионы. — Потому что если он нападал исподтишка, то, может быть, никто из жертв его и не видел…

            Гарри смотрел не на лицо Гермионы. Его гораздо больше заинтересовала её правая рука. Она лежала поверх одеяла и, наклонившись поближе, Гарри увидел краешек какой-то бумажки, зажатой в кулаке.

            Удостоверившись, что мадам Помфри нет поблизости, Гарри обратил на бумажку внимание Рона.

            — Попробуй её вытащить, — шепнул Рон, передвинув свой стул так, чтобы загородить собой Гарри от мадам Помфри.

            Легко сказать «вытащить». Рука Гермионы была очень крепко сжата; Гарри боялся порвать бумажку. Рон сторожил, а Гарри тащил и вертел листочек так и сяк, и наконец, после десяти весьма напряженных минут, добился своего.

            Это оказалась страничка из древней библиотечной книжки. Гарри энергично расправил её, и они с Роном склонились и стали читать:

            Среди многих страшилищ и чудовищ, которые населяют наши края, нет более загадочного и более смертоносного существа, чем василиск, известный также как Змеиный Король. Этот змей, который может достигать гигантских размеров и жить многие сотни лет, появляется на свет из петушиного яйца, высиженного жабой. Это чудовище владеет удивительным способом убивать свою жертву. Помимо ядовитых зубов, Василиск обладает смертоносным взглядом. Каждый, кто попадает в поле действия луча, испускаемого глазами змея, погибает на месте. Василиск чрезвычайно страшен для пауков, они всеми силами стараются избегать встречи с ним, а сам василиск боится одного лишь петушиного крика, являющегося для него смертельным.

            Под этим текстом рукой Гермионы было написано одно-единственное слово: «Трубы».

            В мозгу у Гарри словно включился свет.

            — Рон, — выдохнул он. — Вот оно! Вот ответ! Монстр из Комнаты Секретов — это василиск — гигантский змей! Поэтому я повсюду слышал его голос, а никто другой его слышать не мог. Ведь я — змееуст!

            Гарри обвел взглядом постели вокруг.

            — Василиск убивает людей взглядом. Но никто не умер — потому что никто не смотрел ему прямо в глаза. Колин видел его через окошко фотоаппарата. Василиск выжег всю плёнку, помнишь, но зато Колин всего-навсего Окаменел. Джастин… Джастин посмотрел на Василиска сквозь Почти Безголового Ника! Ник получил полную порцию, но ведь он не мог умереть снова… а Гермиону и ту девочку, старосту из «Равенкло», нашли с зеркальцем. Гермиона только что догадалась, что монстр — это Василиск. Клянусь чем угодно, она предупредила первого же человека, который ей попался по дороге, что нужно смотреть в зеркало, прежде чем заворачивать за угол! И девочка вытащила своё зеркальце и…

            Рон открыл рот.

            — А миссис Норрис? — прошептал он с интересом.

            Гарри задумался, постаравшись воссоздать в памяти картину, которая предстала перед их глазами в Хэллоуин.

            — Потоп, — медленно произнес он. — Вода из туалета Меланхольной Миртл. Уверен, миссис Норрис увидела только отражение…

            Он ещё раз пробежал глазами страничку, которую держал в руке. И чем дольше смотрел, тем больше смысла в ней находил.

            — … петушиного крика… являющегося смертельным… — вслух прочитал он. — Петухов Огрида кто-то убивал! Наследник Слизерина не хотел, чтобы около замка были петухи! Чрезвычайно страшен для пауков! Всё сходится!

            — Но каким образом Василиск передвигался по замку? — спросил Рон. — Гигантский змей? Кто-нибудь должен был его увидеть…

            И на этот вопрос у Гарри был готов ответ. Он показал нацарапанное Гермионой слово внизу странички.

            — Трубы, — коротко сказал он. — Трубы… Рон, змей ползал по канализационным трубам. Я слышал голос внутри стен…

            Рон вдруг схватил Гарри за руку.

            — Вход в Комнату Секретов! — хрипло выговорил он. — Что, если он в туалете? Что, если он…

            — В туалете у Меланхольной Миртл! — подхватил Гарри.

            Они едва могли усидеть на месте, так захватила их эта догадка.

            — И это значит, — сказал Гарри, — что я не единственный змееуст в школе. Наследник Слизерина тоже. Так он управляет василиском.

            — И что нам делать? — спросил Рон. Глаза у него горели. — Идти прямо к Макгонаголл?

            — Давай пойдём в учительскую, — предложил Гарри, вскакивая со стула. — Она будет там через десять минут. Уже почти перемена.

            Они побежали вниз по лестнице. Не желая больше попадаться учителям в коридорах, они направились прямиком в учительскую. Там было пусто. Это была просторная комната, обшитая панелями. В ней стояло множество коричневых деревянных столов. Гарри с Роном принялись мерить комнату шагами, слишком возбужденные, чтобы сидеть.

            Но колокол так и не прозвонил.

            Вместо этого, эхом отдаваясь по коридорам, раздался голос профессора Макгонаголл, магически усиленный.

            — Всем учащимся немедленно вернуться в общежития колледжей. Всем учителям вернуться в учительскую. Немедленно, прошу вас.

            Гарри на каблуках повернулся к Рону.

            — Неужели снова нападение? Опять?

            — Что нам делать? — в панике спросил Рон. — Идти в башню?

            — Нет, — решил Гарри, осмотревшись по сторонам. Слева стоял страшенный гардероб, полный учительской одежды. — Давай спрячемся. Послушаем, в чём дело. А потом расскажем им, что мы выяснили.

            Они залезли в шкаф, прислушиваясь к топотанию ног на верхнем этаже. Дверь в учительскую с шумом распахнулась. Сидя среди складок затхлого платья ребята наблюдали за тем, как учителя собираются в комнате. Некоторые из них явно недоумевали, в чём дело, другие выглядели напуганными. Вскоре прибыла профессор Макгонаголл.

            — Случилось ужасное, — сообщила она умолкнувшему собранию: — Монстр забрал ученицу. Прямо в Комнату.

            Профессор Флитвик тоненько закричал. Профессор Спаржелла прижала ладони к губам. Злей вцепился в спинку стула и выдавил:

            — Как вы можете быть уверены?

            — Наследник Слизерина, — ответила профессор Макгонаголл, побелевшая как полотно, — оставил записку. На стене, прямо под первой надписью. «Её скелет будет лежать в Комнате Секретов вечно.»

            Профессор Флитвик разрыдался.

            — Кого он забрал? — спросила мадам Самогони. Ноги отказались держать её, и она медленно опустилась в кресло. — Какую ученицу?

            — Джинни Уэсли, — ответила профессор Макгонаголл.

            Гарри почувствовал, как за его спиной Рон молча сполз по стенке шкафа.

            — Завтра мы должны будем отослать всех учащихся по домам, — сказала профессор Макгонаголл. — Для «Хогварца» это конец. Думбльдор всегда говорил…

            Дверь в учительскую снова хлопнула. Один безумный миг Гарри был уверен, что это Думбльдор. Но это пришел Чаруальд, искрящийся и сияющий.

            — Прошу прощения… задремал… и наверняка пропустил что-нибудь интересненькое?…

            Он, казалось, не замечал, что остальные учителя смотрят на него с откровенной ненавистью. Злей вышёл вперёд.

            — Пропустил, — сказал он. — Преступника. Монстр похитил девочку. Забрал её в Комнату Секретов. Ваш час настал, Чаруальд.

            Чаруальд побелел от страха.

            — Да-да, Сверкароль, — поддержала Злея профессор Спаржелла, — разве не вы говорили нам вчера, что прекрасно знаете, где находится Комната Секретов?

            — Я?… Ну, я только… — пролепетал Чаруальд.

            — Не вы ли говорили мне, что абсолютно точно знаете, кто скрывается в Комнате? — тонким голосом вставил профессор Флитвик.

            — Разве? Я не пом…

            — А вот я точно помню, как вы сказали — незадолго до ареста Огрида — что сожалеете, что вам не дали попытки поймать чудовище, — сказал Злей. — Не вам ли принадлежат слова: «все лезут не в своё дело и только всё портят, в то время как следовало бы с самого начала предоставить мне полную свободу?»

            Чаруальд ошарашенным взором обводил каменные лица коллег.

            — Я… на самом деле я ни разу… вы не так поняли…

            — Что ж, теперь мы поручаем это дело вам, — решительно сказала профессор Макгонаголл. — Сегодня вам предоставляется великолепная возможность показать себя. Обещаю, никто не будет вам мешать. Вы сможете схватить монстра исключительно самостоятельно. Полная свобода — наконец-то.

            Чаруальд озирался в полнейшем отчаянии, но никто не пришел ему на помощь. Бедняга растерял всю свою внешнюю привлекательность. С трясущимися губами, в отсутствие белозубой улыбки, он выглядел жалким хлюпиком с безвольным подбородком.

            — Оч-ч-чень хорошо, — пролопотал он. — Я… я буду у себя в кабинете… я должен подготовиться.

            Он выскочил из учительской.

            — Так, — сказала профессор Макгонаголл. Её ноздри гневно раздувались. — По крайней мере, от него мы избавились, не будет путаться под ногами. А сейчас завучи колледжей должны пойти проинформировать учащихся о случившемся. Скажите им, что «Хогварц-Экспресс» отправляется завтра рано утром. И, пожалуйста, проследите, чтобы никто не покидал общежитий.

            Учителя, один за другим, вышли из комнаты.

            Это был один из самых ужасных, а, возможно, и ужаснейший, день в жизни Гарри. Он, Рон, Фред и Джордж забились в уголок гриффиндорской гостиной и молча сидели рядом, не в силах произнести ни слова. Перси с ними не было. Он ходил посылать сову родителям, а потом заперся в спальне.

            Никогда раньше ни один день не тянулся так долго, и никогда раньше башня «Гриффиндора» не была столь же безмолвна, сколь и переполнена. Незадолго до заката, Фред с Джорджем ушли спать — они не могли больше выносить бесцельного сидения.

            — Она что-то знала, Гарри, — сказал Рон, заговорив в первый раз с того момента, когда они забрались в шкаф в учительской. — Поэтому её и похитили. Она хотела поговорить вовсе не о Перси. Она что-то выяснила про Комнату Секретов. Видимо, поэтому её и… — Рон сердито вытер слёзы. — Понимаешь, у неё ведь чистая кровь. Причин забирать её не было.

            Гарри смотрел, как солнце, кроваво-красное, утопает за линией горизонта. Никогда раньше он не чувствовал себя так ужасно. Если бы они могли хоть что-то сделать. Хоть что-нибудь.

            — Гарри, — выговорил Рон. — Как ты думаешь, есть хоть какой-то шанс, что она… ну, ты понимаешь…

            Гарри не знал, что ответить. Он не верил, что Джинни может быть всё ещё жива.

            — Знаешь, что? — вдруг оживился Рон. — По-моему, надо пойти поговорить с Чаруальдом. Рассказать ему всё, что мы знаем. Пусть он попробует пробраться в Комнату. Мы скажем ему, где она, по нашему мнению, находится, и про василиска тоже скажем.

            Поскольку Гарри не приходило в голову ничего другого, и поскольку он не мог сидеть сложа руки, он согласился. Сидевшие вокруг гриффиндорцы были так подавлены и так сильно сочувствовали Уэсли, что даже не сделали попытки остановить Гарри и Рона, когда они поднялись с кресел, пересекли гостиную и выбрались в отверстие за портретом.

            Тьма сгущалась по мере того, как они спускались к кабинету Чаруальда. Внутри, за дверью, явно кипела работа. Было слышно какое-то шарканье, шварканье, звук торопливых шагов.

            Гарри постучался. За дверью воцарилась напряженная тишина. Затем в двери приоткрылась узенькая-преузенькая щелочка, и ребята увидели испуганный глаз Чаруальда.

            — Ох — мистер Поттер — мистер Уэсли, — пробормотал он, открывая дверь чуточку пошире. — Я сейчас, знаете ли, занят — могу уделить вам совсем немного времени…

            — Профессор, у нас есть для вас кое-какая информация, — сказал Гарри. — Нам кажется, это может помочь.

            — Эээ… что же… это не так уж… — на той стороне лица Чаруальда, что была обращена к мальчикам, отражалось крайнее замешательство. — Я хочу сказать… ну… ладно…

            Он открыл дверь, и ребята вошли.

            Кабинет был почти полностью разорён, стены оголены. На полу стояли два сундука с открытыми крышками. В одном из них валялись наспех скомканные робы, нефритовые, лиловые, цвета ночного неба; в другом горой высились книжки. Фотографии, раньше висевшие на стенах, были кое-как рассованы по ящикам, стоявшим на письменном столе.

            — Вы куда-то собираетесь? — непонимающе спросил Гарри.

            — Ммм, да, вообще-то, — буркнул Чаруальд и с этими словами сорвал с внутренней стороны двери огромный, в натуральную величину, плакат с изображением самого себя и начал скатывать его в трубочку. — Меня вызвали… срочно… нельзя отказаться… должен ехать…

            — А как же моя сестра? — отрывисто спросил Рон.

            — Ну, что касается этого… что же поделаешь… такая неприятность… — бормотал Чаруальд, не глядя ребятам в глаза. Одновременно он выдвинул ящик стола и свалил в пакет содержимое. — Кто больше меня может сожалеть об этом…

            — Вы учитель по защите от сил зла! — крикнул Гарри. — Вы не можете уехать! Сейчас, когда силы зла творят беззаконие!

            — Ну… должен сказать… когда меня пригласили на работу… — промямлил Чаруальд, складывая стопки носков поверх платья, — то в описании обязанностей не было… я не ожидал…

            — Вы хотите сказать, что вы сбегаете? — не веря собственным ушам, спросил Гарри. — После всего того, о чём вы пишете в своих книгах…

            — Книги иногда не вполне адекватно отражают реальность, — деликатно заметил Чаруальд.

            — Но вы же их сами написали! — завопил Гарри.

            — Милый ребёнок, — сказал Чаруальд, выпрямился и впервые поглядел на Гарри, нахмурив брови. — Подумай головой. Мои книги не продавались бы и вполовину так хорошо, как сейчас, если бы люди думали, что не я проделал все те чудеса, которые в них описаны. Никому неинтересно читать про старого уродливого армянского ведьмака, пусть бы он спас хоть сто деревень от оборотней. Представьте себе, как бы выглядела его фотография на обложке! И одевается он безвкусно! А у ведьмы, которая изгнала Бэндон-Банши, была заячья губа. Понятно? Так что, давайте не будем…

            — То есть, вы попросту присвоили себе заслуги других людей?! — продолжая не верить тому, что видит и слышит, воскликнул Гарри.

            — Гарри, Гарри, — Чаруальд нетерпеливо покачал головой, — всё совсем не так просто. Я вложил свой труд. Я нашёл этих людей. Расспросил их, как конкретно они проделали то, что проделали. Потом мне пришлось наложить на них заклятие забвения, чтобы они забыли о том, что сделали. Если есть что-то, чем я могу гордиться, так это умение накладывать заклятие забвения. Так что я вложил мно-о-ого своего труда, Гарри. Это тебе не просто книжечки подписывать и для журналов сниматься. Хочешь славы — готовься к тяжёлой утомительной работе.

            Он захлопнул сундуки и запер замки.

            — Дайте-ка подумать, — сказал он. — Кажется, ничего не забыл. Да. Осталась только одна вещь.

            Он достал волшебную палочку и повернулся к ребятам.

            — Страшно извиняюсь, детки, но сейчас мне придётся наложить заклятие забвения и на вас. Я же не могу позволить вам выболтать мои маленькие тайны. Я тогда не смогу продать больше ни одной книжки…

            Но Гарри опередил Чаруальда. Учитель едва успел поднять палочку, а Гарри уже взревел: «Экспеллиармус! »

            Чаруальда отбросило назад, и он опрокинулся через сундук; его палочка взлетела высоко в воздух; Рон поймал её и выкинул в открытое окно.

            — Не надо было разрешать профессору Злею обучать нас этому, — свирепо рыкнул Гарри, ногой отпихивая сундук в сторону. Чаруальд взглянул на него с пола, снова слабый и беззащитный. Гарри держал его на прицеле волшебной палочки.

            — Что вы от меня хотите? — дрожащим голосом выговорил Чаруальд. — Я понятия не имею, где находится Комната Секретов. Я ничем не могу вам помочь.

            — Вам повезло, — сказал Гарри, кончиком палочки заставляя Чаруальда встать, — мы знаем, где находится Комната Секретов. И кто находится внутри. Пойдемте.

            Под конвоем они вывели Чаруальда из кабинета и повели к ближайшей лестнице по тёмному коридору, где на стене светились зловещие надписи, к туалету Меланхольной Миртл.

            Чаруальда втолкнули первым. Гарри со злорадством отметил, что учитель трясётся от страха.

            Меланхольная Миртл сидела на краешке последнего унитаза.

            — А, это ты, — фыркнула она, заметив Гарри. — Чего тебе на этот раз?

            — Я хочу знать, как ты умерла, — без обиняков спросил Гарри.

            В мгновение ока Миртл изменилась до неузнаваемости. Она просияла от счастья, как будто ей сроду не задавали такого приятного вопроса.

            — Оооооо, это было ужа-а-а-сно, — со смаком начала рассказывать она. — Это случилось прямо здесь. Я умерла в этой самой кабинке. Я так хорошо всё помню. Я спряталась, потому что Оливия Хорнби дразнила меня из-за очков. Я заперла дверь и стала плакать, а потом услышала, что кто-то вошёл. И сказал что-то непонятное. На другом языке, я так думаю. Но, на самом деле, меня удивило то, что это говорил мальчик. Я открыла дверь, чтобы сказать ему, что ему сюда нельзя, чтобы он шёл в свой туалет, и тут… — Миртл многозначительно перевела дух, её лицо сияло, — я умерла.

            — Отчего? — спросил Гарри.

            — Понятия не имею, — ответила Миртл страшным шепотом. — Я только помню два огромных, гигантских, желтых глаза. Моё тело как будто окаменело, потом я полетела прочь… — она мечтательно посмотрела на Гарри. — А потом я опять вернулась. Понимаешь, я решила преследовать Оливию Хорнби. О, уж она пожалела, что смеялась над моими очками.

            — А где именно ты видела эти глаза? — спросил Гарри.

            — Где-то там, — неопределенно показала Миртл в сторону раковины напротив её унитаза.

            Гарри с Роном кинулись туда. Чаруальд стоял далеко сзади, с выражением смертельного ужаса на лице.

            В раковине не было ничего необычного. Они изучили её дюйм за дюймом, внутри и снаружи, включая трубы под ней. И тут Гарри увидел: на одной из сторон медного краника была нацарапана картинка: крохотная змейка.

            — Этот кран никогда не работал, — радостно сообщила Миртл, когда ребята попытались отвернуть его.

            — Гарри, — шепнул Рон. — Скажи что-нибудь. Что-нибудь на серпентарго.

            — Но… — Гарри усиленно задумался. Те два раза, когда ему удавалось заговорить на серпентарго, он оказывался лицом к лицу со змеей. Он сосредоточился на миниатюрной гравировке, стараясь себе представить, что это — настоящая змея.

            — Откройся, — сказал он.

            И оглянулся на Рона.

            — Английский, — покачал головой Рон.

            Гарри снова вгляделся в змейку и приказал себе поверить, что перед ним живая змея.

            — Откройся, — сказал он.

            Но услышал вовсе не эти слова; странное шипение вырвалось у него изо рта. Кран засиял ослепительным алмазным светом и стал вращаться. В следующую же секунду раковина начала двигаться; точнее сказать, она куда-то исчезла, оставив открытым вход в трубу, широкую настолько, что взрослый человек легко мог бы провалиться в неё.

            Гарри услышал судорожный выдох Рона и снова поднял глаза. Он понял, что ему нужно делать, он решился.

            — Я спускаюсь вниз, — решительно объявил он.

            Он уже не мог остановиться, только не теперь, когда они нашли вход в Комнату Секретов, не теперь, когда появился жалкий, ничтожный, почти безнадежный, но всё-таки шанс спасти Джинни.

            — Я с тобой, — сказал Рон.

            Возникла пауза.

            — Вряд ли я могу быть вам полезен, — небрежно бросил Чаруальд, и на его лице появилась тень былой улыбки. — Я всего лишь…

            Он положил было ладонь на ручку двери, но мальчики выставили на него волшебные палочки.

            — Пойдете первым! — приказал Рон.

            С белым как мел лицом, без палочки, Чаруальд приблизился к дыре.

            — Мальчики, — прошептал он еле слышно, — мальчики, что в этом толку?

            Гарри палочкой подтолкнул его в спину. Чаруальд опустил ноги в трубу.

            — Я правда не думаю, — начал он, но Рон пнул его, и он соскользнул вниз и исчез из виду. Гарри сразу же последовал за ним. Он осторожно опустился в трубу и отцепил руки.

            Это было бесконечное, скользкое падение в кромешной тьме. Он едва различал другие трубы, отходящие в стороны во всех направлениях, но ни одна не была такой широкой, как эта. Труба изгибалась, выворачивая куда-то, неуклонно опускаясь всё вниз и вниз, и Гарри понял, что они падают гораздо ниже уровня школьных подземелий. Позади себя он слышал Рона, глухо стукавшегося об стенки на поворотах.

            Затем, как раз когда Гарри стал тревожиться о том, что будет, когда они упадут на землю, падение закончилось; он выстрелил из трубы и с влажным звуком плюхнулся на мокрый пол темного каменного тоннеля, достаточно высокого для того, чтобы можно было встать во весь рост. Чаруальд как раз поднимался чуть в стороне, покрытый слизью и белый как привидение. Гарри отодвинулся, и из трубы со свистом вылетел Рон.

            — Мы, наверное, на много миль под замком, — сказал Гарри, и его голос эхом отозвался в темноте тоннеля.

            — А может, даже под озером, — добавил Рон, вглядываясь в черноту покрытых слизью стен.

            Все трое повернулись и посмотрели в уходившее куда-то мрачное пространство.

            — Люмос! — пробормотал Гарри палочке, и та зажглась. — Пошли, — позвал он Рона и Чаруальда, и они отправились, громко шлёпая по мокрому полу.

            В тоннеле было так темно, что они едва могли видеть на пару шагов вперёд. Их тени на влажных стенах в свете волшебной палочки выглядели страшными чудовищами. Они осторожно продвигались вперёд.

            — Помните, — предупредил Гарри тихо, — малейший шорох, и вы сразу же закрываете глаза.

            Но в тоннеле было тихо как в могиле. Первым неожиданным звуком был громкий хруст, раздавшийся, когда Рон наступил на нечто, оказавшееся крысиным черепом. Гарри опустил палочку ниже, чтобы осмотреть пол и увидел, что тот усеян косточками мелких животных. Старательно прогоняя всякую мысль о том, как будет выглядеть Джинни, когда они найдут её, Гарри осторожно начал поворачивать за угол — труба резко изгибалась.

            — Гарри… там что-то есть… — хрипло сказал Рон, хватая Гарри за плечо.

            Они застыли, выжидая. Гарри различал лишь резные контуры чего-то огромного, что лежало посреди тоннеля. Оно не шевелилось.

            — Может, оно спит? — выдохнул он еле слышно, оборачиваясь к своим спутникам. Чаруальд зажимал глаза руками. Гарри снова взглянул на нечто. Сердце его билось так быстро, что в груди было больно.

            Очень-очень медленно, сощурив глаза насколько было возможно, Гарри двинулся вперёд с высоко поднятой волшебной палочкой.

            Луч света упал на гигантскую пустую змеиную шкуру яркого ядовито-зелёного цвета. Она причудливо изгибалась на полу тоннеля. Существо, сбросившее эту шкуру, не могло быть меньше двадцати футов в длину.

            — Жуть, — слабым голосом произнёс Рон.

            Сзади неожиданно послышалось какое-то движение. У Сверкароля Чаруальда подогнулись колени.

            — Вставай! — резко сказал Рон, угрожающе тыча палочкой.

            Чаруальд поднялся на ноги — после чего, стремительно нырнув, бросился на Рона и свалил его на землю.

            Гарри прыгнул к ним, но было слишком поздно — Чаруальд уже поднимался, тяжело дыша, с палочкой Рона в руке и с сияющей улыбкой на лице.

            — Приключение окончено, мальчики! — торжествующе крикнул он. — Я отнесу кусок этой шкуры обратно в школу, скажу, что было поздно спасать девочку, и что вы двое, к несчастью, потеряли память при виде её изуродованного тела — всё, скажите своей памяти «до свидания! »

            Он взмахнул над головой обмотанной колдолентой палочкой и выкрикнул: «Обливиато! ».

            Раздался мощный взрыв, сравнимый со взрывом небольшой бомбы. Гарри обхватил руками голову и побежал, споткнувшись на кольцах змеиной шкуры, спасаясь от огромных глыб, которые падали с потолка. В следующее мгновение, он уже стоял в одиночестве, глядя на выросшую перед ним стену обвалившихся камней.

            — Рон! — крикнул он. — Ты в порядке? Рон!

            — Я здесь! — донёсся приглущённый голос Рона из-за завала. — Я в порядке — а вот этот идиот нет — его шибануло залпом…

            Раздался глухой звук удара и громкое «оуу! ». Кажется, Рон пнул Чаруальда куда не следовало бы.

            — И что теперь? — безнадёжно спросил голос Рона. — Нам не пройти — это займёт целую вечность…

            Гарри взглянул на потолок. На нём появились огромные трещины. Он никогда до этого не разбивал с помощью магии такую толстую стену, и пробовать сейчас не стоило, момент неподходящий — что, если завалит весь тоннель?

            Из-за стены донесся звук ещё одного удара и ещё одно «оуу! ». Они теряют время. Джинни находится в Комнате Секретов уже много часов… У Гарри не оставалось никакого другого выхода.

            — Ждите здесь, — крикнул он Рону. — С Чаруальдом. А я пойду… Если не вернусь через час…

            Повисло тягостное молчание.

            — Я попробую разобрать завал, — сказал Рон, явно старавшийся унять дрожь в голосе, — Чтобы… чтобы ты мог пройти назад. И ещё, Гарри…

            — Увидимся, — сказал Гарри, попытавшись придать своему голосу хоть чуточку уверенности.

            И, мимо пустой змеиной шкуры, отправился вдаль.

            Вскоре шум, который производил Рон своими попытками разобрать камни, затих в отдалении. Тоннель изгибался и изгибался. У Гарри противно дрожали все поджилки. Он и хотел, чтобы тоннель привёл его куда-нибудь, и смертельно боялся этого момента. И вот наконец, очередной раз повернув за угол, он увидел перед собой стену, на которой были вырезаны две переплетенные змеи. В глазах у этих змей сверкали огромные изумруды.

            Гарри приблизился. Во рту у него пересохло. Ему не нужно было воображать, что эти каменные змеи настоящие; глаза их светились совершенно живым светом.

            Он догадался, что нужно делать. Он прочистил горло, и изумрудные глаза мигнули — или так показалось.

            — Откройся, — сказал Гарри низким, тихим шипением.

            Змеи разделились, так как стена раскололась надвое, половинки неслышно скользнули в стороны и исчезли из виду. Гарри, дрожа всем телом, вошёл внутрь.