Глава тридцать вторая

Из Огня

            — Я не пойду… Мне не нужно в больничное крыло… Не хочу…

            Невнятно тараторил он, пытаясь отступить от Профессора Тофти, который смотрел на Гарри с сильным беспокойством, после того как помог ему добраться до вестибюля. Вокруг столпились ученики, с любопытством разглядывая их.

            — Я… я в порядке, сэр, — бормотал Гарри, вытирая пот с лица. — Правда… Я просто заснул… мне приснился кошмар…

            — Это все из-за экзаменов! — с сочувствием проговорил старый волшебник, дрожащей рукой потрепав Гарри за плечо. — Бывает, молодой человек, бывает! Теперь выпейте немного прохладной воды, и наверное вы сможете вернуться в Большой Зал? Экзамен почти окончен, но вам все же удастся достойно завершить ваш последний ответ?

            — Да, — резковато сказал Гарри. — То есть… нет… Мне кажется…Я сделал… сделал все, что мог…

            — Очень хорошо, очень хорошо, — ласково сказал старый волшебник. — Тогда я пойду, соберу твои экзаменационные бланки и мой тебе совет: пойди полежи немного, отдохни.

            — Я так и сделаю, — энергично кивая, сказал Гарри. — Большое спасибо.

            Дождавшись, пока каблуки старика скроются за порогом Большого Зала, Гарри взбежал по мраморной лестнице, промчался по коридорам с такой скоростью, что портреты, мимо которых он пробегал, недовольно забормотали ему вслед упреки; миновал ещё несколько ступеней и, наконец, ураганом ворвался в двойные двери больничного крыла, что заставило Мадам Помфри, которая как раз вливала в открытый рот Монтаг какую-то светло-голубую жидкость, вскрикнуть от неожиданности.

            — Поттер, что это, по-вашему, вы делаете?

            — Я должен увидеть Профессора МакГонагалл, — выдохнул Гарри, дыхание, казалось, разрывало его легкие. — Сейчас… это срочно!

            — Ее здесь нет, Поттер, — печально сказала Мадам Помфри. — Утром её перевели в больницу Святого Мунго. Четыре Оглушающих Заклятия, направленных прямо в грудь, и это в ее-то возрасте? Удивительно, как она вообще осталась жива.

            — Ее… нет? — потрясенно спросил Гарри.

            Прямо за дверями палаты раздался звонок, и он услышал обычный далекий гул учеников, хлынувших в коридоры, расположенные под и над ним. Он не шелохнулся, глядя на Мадам Помфри. Ужас поднимался внутри него.

            Рассказать больше некому. Дамблдора нет, Хагрида тоже, но ему всегда казалось, что Профессор МакГонагалл будет здесь, возможно, вспыльчивая и непреклонная, но всегда надежная и непоколебимая в своем присутствии…

            — Не удивительно, что вы потрясены, Поттер, — сказала Мадам Помфри с выражением пылкого одобрения на лице. — Можно подумать, кто-нибудь из них рискнул бы открыто оглушить Минерву МакГонагалл при свете дня! Трусость, вот, что это было… Жалкая трусость… если бы меня не тревожило, что сталось бы с вами, учениками, не будь меня, я бы уволилась в знак протеста.

            — Да, — опустошенно проговорил Гарри.

            Он развернулся и, ничего не видя перед собой, зашагал к выходу из больничного крыла в многолюдный коридор; зажатый толпой, он остановился, ощущая, как паника распространяется по его телу словно ядовитый газ. У него закружилась голова, и он никак не мог решить, что же предпринять…

            Рон и Гермиона, прозвучало в его голове.

            Он снова побежал, расталкивая учеников, со своего пути, равнодушно игнорируя сердитые возмущения. Он слетел вниз на два этажа и был уже на верхней ступени мраморной лестницы, когда увидел их, спешащих в его направлении.

            — Гарри! — сразу воскликнула Гермиона, выглядевшая очень испуганной. — Что случилось? Ты в порядке? Ты не болен?

            — Где ты был? — требовательно спросил Рон.

            — Идем со мной, — быстро проговорил Гарри. — Идем, я должен вам кое-что рассказать.

            Он провел их по коридору первого этажа, заглядывая во все двери, и наконец нашел пустой класс, куда и нырнул, закрыв дверь за Роном и Гермионой как только они вошли, и повернулся к ним лицом, прислонившись к двери.

            — Волдеморт схватил Сириуса.

            — Что?

            — Откуда ты…?

            — Видел. Прямо сейчас. Когда заснул на экзамене.

            — Но… но где? Как? — побелев, спросила Гермиона.

            — Не знаю как, — ответил Гарри. — Но точно знаю где. В Департаменте Тайн есть одна комната, в ней полно полок с этими маленькими стеклянными шарами, а они находятся в самом конце 97-ого ряда… Он пытается использовать Сириуса, чтобы получить что-то, что ему нужно оттуда… он его пытает… угрожает убить его!

            Гарри обнаружил, что его голос дрожит, также как и его колени. Он придвинулся к парте и уселся на неё, пытаясь овладеть собой.

            — Как мы собираемся туда попасть? — спросил он.

            На какое-то мгновение наступила тишина. Затем Рон сказал, — П-попасть туда?

            — Попасть в Департамент Тайн, чтобы спасти Сириуса! — громко ответил Гарри.

            — Но… Гарри… — слабо проговорил Рон.

            — Что? Что? — сказал Гарри.

            Он не мог понять, почему эти двое уставились на него так, будто он просил у них что-то немыслимое.

            — Гарри, — довольно испуганно сказала Гермиона, — ммм… как… как Волдеморт сумел попасть в Министерство Магии и никто его не заметил?

            — Откуда я знаю? — проревел Гарри. — Вопрос в том, как мы попадем туда!

            — Но… Гарри, подумай, — приблизившись на шаг сказала Гермиона, — сейчас 5 часов вечера… в Министерстве Магии должно быть полно служащих… Как смогли бы Волдеморт с Сириусом незаметно попасть внутрь? Гарри… они являются, возможно, самыми разыскиваемыми волшебниками в мире… ты думаешь, они могли пробраться незамеченными в здание полное Авроров?

            — Не знаю, Волдеморт воспользовался Мантией Невидимости или чем-то в этом роде! — закричал Гарри. — Как бы-то ни было, Департамент Тайн всегда пустовал, когда бы я ни…

            — Ты там никогда не был, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Это место тебе только снилось.

            — Это не простые сны! — встав и шагнув в её сторону, Гарри выкрикнул ей в лицо. Ему хотелось встряхнуть её. — Как же тогда ты можешь объяснить то, что случилось с отцом Рона, что же это было, как я мог узнать, что с ним произошло?

            — В этом что-то есть, — тихо сказал Рон, глядя на Гермиону.

            — Но это просто… просто настолько невероятно. — В отчаянии проговорила Гермиона. — Гарри, каким образом мог Волдеморт захватить Сириуса, когда тот все время находился в Гриммаулд?

            — Сириусу могло все осточертеть, и он просто захотел глотнуть свежего воздуха, — с тревогой сказал Рон. — Ему же давным-давно отчаянно хотелось выбраться из того дома…

            — Но зачем, — настаивала Гермиона, — зачем, во имя всего святого, Вольдеморту желать использовать Сириуса для того, чтобы завладеть оружием или чем бы там ни было?

            — Не знаю, на то может быть миллион причин! — заорал на неё Гарри. — Может Сириус просто тот, на кого Вольдеморту наплевать, наплевать, если он пострадает…

            — Знаешь, мне тут пришло в голову, — шепотом сказал Рон. — Брат Сириуса ведь был Пожирателем Смерти, не так ли? Возможно он открыл Сириусу секрет как достать оружие!

            — Ага… и именно поэтому Дамблдор все время так старательно пытался удержать Сириуса под замком! — сказал Гарри.

            — Послушайте, я очень сожалею, — закричала Гермиона, — но вы оба делаете просто невероятные предположения, у нас же нет никаких доказательств, никаких доказательств того, что Волдеморт с Сириусом вообще находятся там…

            — Гермиона, Гарри их видел! — сказал Рон, поворачиваясь к ней.

            — Ладно, — Сказала она с испуганным, но все же решительным выражением лица, — Я просто должна это сказать…

            — Что?

            — Ты… я не критикую тебя, Гарри! Но ты… в некотором роде… я имею в виду… тебе не кажется, что ты одержим спасением людей! — сказала она.

            Он уставился на нее.

            — И что же это должно означать, «одержим спасением людей»?

            — Ну… ты… — никогда ещё она не выглядела столь встревоженной. — Я имею в виду… в прошлом году, например… в озере… во время Турнира… тебе не стоило… то есть, ты не должен был спасать ту маленькую Делакур… тебя немного… занесло…

            Волна жаркого, колючего гнева окатила все тело Гарри; как она могла напоминать ему о том промахе сейчас?

            — То есть, это было просто здорово с твоей стороны и всё такое, — быстро сказала Гермиона, не сводя напряженного взгляда с лица Гарри, — все сочли это великолепным поступком…

            — Это любопытно, — сквозь зубы процедил Гарри, — так как я точно помню, как Рон заявил, что я терял время, разыгрывая героя… это то, что ты думаешь? Ты считаешь, я снова хочу изображать из себя героя?

            — Нет, нет, нет! — в ужасе воскликнула Гермиона. — Это совсем не то, что я имела в виду!

            — Ну так роди уже, то что ты должна сказать, потому что мы здесь зря теряем время! — закричал Гарри.

            — Я пытаюсь сказать… Волдеморт знает тебя, Гарри! Он забрал Джинни в Тайную комнату, чтобы заманить туда тебя, это на него очень похоже, ему известно, что ты… из тех, кто придет Сириусу на помощь! Что если он просто пытается затащить тебя в Департамент Та…?

            — Гермиона, это совершенно не важно сделал ли он это, чтобы заманить меня туда или нет — МакГонагалл перевели в больницу Св. Мунго, в Хогвартсе не осталось никого из Ордена, кому мы можем рассказать, а если мы не пойдем, Сириус погиб!

            — Но Гарри… что если твой сон был… был всего лишь сном?

            Гарри издал рев отчаяния. Гермиона, с выражением тревоги на лице, даже отступила на шаг назад.

            — До тебя не доходит! — закричал на неё Гарри. — Мне не кошмары снятся, я не просто вижу сны! Для чего, ты думаешь, было все это Перезагорождение, почему, ты думаешь, Дамблдор так не хотел, чтобы я видел эти вещи? Потому что они НАСТОЯЩИЕ, Гермиона — Сириус попался в ловушку, я его видел. Волдеморт заполучил его, и об этом больше никто не знает, а это значит, что мы единственные, кто может его вытащить, а если ты не хочешь этого делать, прекрасно, но я иду, понимаешь? И если мне не изменяет память, у тебя не было проблем с моей «одержимостью спасением людей», когда я спасал тебя от Дементоров, или… — он повернулся к Рону, — когда я спасал твою сестру от Василиска…

            — Я никогда не говорил, что у меня с этим проблемы! — запальчиво воскликнул Рон.

            — Но Гарри, ты же только что сам сказал, — горячо заговорила Гермиона, — Дамблдор хотел, чтобы ты научился закрывать свой разум от этих вещей, если бы ты сделал Перезагорождение правильно, ты бы никогда и не увидел этого…

            — ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я БУДУ ВЕСТИ СЕБЯ ТАК, СЛОВНО Я НЕ ВИДЕЛ…

            — Сириус ведь сказал, что самое важное для тебя — это научиться закрывать разум!

            — ТАК Я ПОДОЗРЕВАЮ ОН БЫ СКАЗАЛ КОЕ-ЧТО ДРУГОЕ, ЕСЛИ БЫ УЗНАЛ, ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО…

            Дверь класса открылась. Гарри, Рон и Гермиона резко развернулись. С выражением крайнего любопытства на лице, вошла Джинни, сразу за ней следовала Луна, которая, как обычно, выглядела так, словно её занесло сюда совершенно случайно.

            — Привет, — неуверенно сказала Джинни. — Мы узнали голос Гарри. Чего это ты тут орешь?

            — Не твое дело, — резко бросил Гарри.

            Брови Джинни поползли вверх.

            — Нет никакой нужды разговаривать со мной таким тоном, — прохладно сказала она, — я всего лишь хотела узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь.

            — Что ж, не можешь, — коротко ответил Гарри.

            — Знаешь, а ты довольно груб, — невозмутимо сказала Луна.

            Гарри выругался и отвернулся. Разговор с Луной Лавгуд сейчас стоял на самом последнем месте в его списке приоритетов.

            — Погодите, — вдруг заговорила Гермиона. — Погодите… Гарри, они могут помочь.

            Гарри с Роном выжидающе смотрели на нее.

            — Послушайте, — настойчиво сказала она, — Гарри, нам необходимо убедиться в том, что Сириус и в самом деле покинул штаб.

            — Я же сказал тебе, я видел…

            — Гарри, прошу тебя, пожалуйста! — отчаянно воскликнула Гермиона. — Пожалуйста, давайте просто проверим, что Сириус действительно не дома, перед тем, как рванем в Лондон. Если мы обнаружим, что его там нет, клянусь, я не буду пытаться тебя остановить. Я пойду, я с-сделаю все, что потребуется лишь бы его вытащить.

            — Сириуса пытают прямо СЕЙЧАС! — закричал Гарри. — Мы не можем зря тратить время.

            — А вдруг это какая-то хитрость Вольдеморта, Гарри, мы должны проверить, должны.

            — Как? — требовательно спросил Гарри. — Каким образом мы собираемся это проверить?

            — Придется воспользоваться камином Умбридж и проверить, сможем ли мы с ним связаться, — сказала Гермиона, которая при этом выглядела так, словно сама идея её просто ужасала. — Мы снова отвлечем Умбридж, но нам понадобится кто-то, чтобы стоять на страже, и здесь мы можем использовать Джинни с Луной.

            Несмотря на то, что Джинни отчаянно пыталась хоть что-нибудь понять, она немедленно воскликнула, — Да, мы это сделаем, — а Луна спросила, — Когда вы говорите «Сириус», вы имеете в виду Стабби Бордмена?

            Никто не удосужился ответить.

            — Ладно, — агрессивно сказал Гарри, обращаясь к Гермионе, — Ладно, если ты можешь быстро придумать способ это сделать, я с тобой, в обратном случае, я отправляюсь в Департамент Тайн прямо сейчас.

            — Департамент Тайн? — спросила Луна со слегка удивленным выражением. — Но как вы туда попадете?

            И снова Гарри проигнорировал её.

            — Значит так, — начала Гермиона, сплетая руки и вышагивая взад и вперед между столами. — Значит так… ну… один из нас должен пойти и найти Умбридж и… и отправить её в неверном направлении, удержать её подальше от её кабинета. Ей можно сказать… ну, не знаю… что Пивз замышляет что-то ужасное, как обычно.

            — Я это сделаю, — сразу вызвался Рон. — Я скажу ей, что Пивз громит факультет Трансфигурации или что-то в этом роде, это же в жуткой дали от её кабинета.

            Тот факт, что Гермиона не проявила никакого протеста по поводу разгрома факультета Преобразования, привнес в сложившуюся ситуацию нотку серьезности.

            — Хорошо, — сказала она, продолжая вышагивать с наморщенным лбом. — Теперь пока мы вламываемся в её кабинет, нам нужно как-то отвадить оттуда учеников, иначе кто-нибудь из Слизерина обязательно явится, и предупредят её.

            — Мы с Луной можем стоять с двух сторон коридора, — проворно вклинилась Джинни, — и предупреждать народ не ходить туда, так как кто-то выпустил огромное количество Удушающего Газа.

            Гермиона удивилась, той готовности, с которой Джинни выдумала эту ложь; Джинни пожала плечами и сказала, — Фред с Джорджем планировали такую штуку до того как уехали.

            — Хорошо, — сказала Гермиона. — Что ж, тогда, Гарри, мы с тобой наденем Мантию Невидимости и проберемся в кабинет, и ты сможешь поговорить с Сириусом…

            — Его там нет, Гермиона!

            — То есть, ты сможешь… сможешь проверить дома ли Сириус, пока я посторожу, думаю, тебе не стоит находится там одному, Ли уже доказал, что окна — слабое звено, когда послал сквозь них тех Вынюхивателей.

            — Даже сквозь свой гнев и нетерпеливость Гарри признал предложение Гермионы составить ему компанию, отправляясь в кабинет Умбридж, как знак солидарности и преданности.

            — Я… ладно, спасибо, — пробормотал он.

            — Да, но даже если мы все это сделаем, не думаю, что мы можем рассчитывать больше чем на пять минут, — сказала Гермиона, с явным выражением облегчения от того, что Гарри, кажется, согласился с её планом, — в любом случае не с Филчем и не с этими гнусным Отрядом Инквизиторов, рыщущими по округе.

            — Пяти минут вполне достаточно, — сказал Гарри. — Вперед, пошли…

            — Сейчас? — потрясенно спросила Гермиона.

            — Разумеется, сейчас! — сердито сказал Гарри. — Неужели ты думала, что мы подождем до после обеда или ещё когда-нибудь? Гермиона, Сириуса пытают прямо сейчас!

            — Я… ох, ну ладно, — в отчаянии проговорила она. — Ты сходи за Мантией Невидимости, а мы встретим тебя в конце коридора Умбридж, идет?

            Гарри не ответил, лишь вылетел из комнаты и начал прокладывать путь сквозь плотную толпу. Поднявшись на два этажа, он встретил Симуса с Дином, которые оживленно замахали ему и сообщили, что планируют закатить в общей комнате вечеринку от заката до рассвета по случаю окончания экзаменов. Гарри едва слушал их. Они все ещё спорили, какое количество сливочного пива им понадобится, когда он пробрался сквозь закрытый портретом проход, вылез обратно уже с Мантией Невидимости и ножом Сириуса в сумке, и пропал, до того как они обратили на это внимание.

            — Гарри, не хочешь вложить пару галлеонов? Гарольд Дингл считает, что мог бы продать нам немного Огненного виски…

            Но Гарри уже спешил назад по коридору, и через пару минут уже перепрыгивал последние ступеньки, чтобы присоединиться к Рону, Гермионе, Джинни и Луне, столпившимся все вместе в конце коридора Умбридж.

            — Есть, — пропыхтел он, отдуваясь. — Готовы?

            — Хорошо, — прошептала Гермиона, когда компания шумных шестикурсников прошла мимо них. — Итак, Рон — ты идешь и отвлекаешь Умбридж… Джинни, Луна, не могли бы вы потихоньку начать отваживать людей от коридора… мы с Гарри наденем Мантию и подождем пока горизонт очистится…

            Рон зашагал прочь, его ярко-рыжие волосы были видны до тех пор пока он не скрылся за поворотом; тем временем такая же яркая голова Джинни, сопровождаемая блондинистой головой Луны, замелькала среди толкущихся учеников, отправляя их в другом направлении.

            — Давай сюда, — пробормотала Гермиона, вцепившись в запястье Гарри и затаскивая его обратно в нишу, где на колонне стояла отвратительная каменная голова средневекового чародея, что-то бормочущего себе под нос. — Ты… ты уверен, что ты в порядке, Гарри? Ты все ещё очень бледен.

            — Я в норме, — коротко бросил он, вытаскивая из сумки Мантию Невидимости. По правде, его шрам болел, но не очень сильно, так что Гарри что Волдеморт ещё не нанес Сириусу решающий удар, шрам болел гораздо сильнее, когда Волдеморт наказывал Авери…

            — Готово, — сказал он; он набросил на них обоих Мантию Невидимости и они стояли, внимательно прислушиваясь к происходящему в коридоре, стараясь игнорировать латинские бредни стоящего перед ними бюста.

            — Вы не можете тут пройти! — кричала Джинни толпе. — Нет, сожалею, вам придется идти в обход кругом по вращающейся лестнице, кто-то здесь выпустил Удушающий Газ…

            Они слышали недовольные возгласы учеников; какой-то сердитый голос произнес, — Не вижу никакого газа.

            — Так он же бесцветный, — убедительно раздраженным тоном воскликнула Джинни, — но если вам хочется пройти сквозь него, вперед, тогда у нас будет ваше тело как доказательство для следующего идиота, который нам не поверит.

            Медленно толпа мельчала. Новость про Удушающий Газ, казалось, уже распространилась; люди больше не заходили сюда. Когда, наконец, окрестности достаточно опустели, Гермиона тихо сказала, — Думаю, лучше уже не будет, Гарри — пошли, давай это сделаем.

            Они двинулись вперед, укрытые Мантией. В дальнем конце коридора к ним спиной стояла Луна. Когда они проходили мимо Джинни, Гермиона прошептала, — Отлично… не забудь про знак.

            — Что за знак? — пробормотал Гарри, когда они добрались до двери Умбридж.

            — Хор, громко исполняющий «Боже храни Уизли», в случае если появится Умбридж, — ответила Гермиона, в то время как Гарри вставил лезвие ножа Сириуса в щель между дверью и стеной. Замок щелкнул, открываясь, и они вошли в кабинет.

            Безвкусные котята свернулись клубочком на своих тарелочках, греясь в лучах послеобеденного солнца, а в остальном, кабинет был таким же тихим и пустым, как и в прошлый раз. Гермиона облегченно выдохнула.

            — Я думала, она воспользуется какой-нибудь дополнительной охраной после второго то Вынюхивателя.

            Они сняли Мантию; Гермиона бросилась к окну и стала вне поля зрения; глядя вниз на землю, с палочкой наготове. Гарри рванулся к камину, схватил горшок с Летучим порошком и бросил щепотку на каминную решетку, изумрудные языки пламени взметнулись вверх. Он быстро опустился на колени, сунул голову в пляшущее пламя и прокричал:

            — Двенадцатый номер, Гриммаулд!

            Его голова закружилась так, будто он только что прокатился на ракете типа «воздух-земля», хотя его колени твердо стояли на холодном полу кабинета. Он закрыл глаза, чтобы в них не попал пепел, и когда кружение остановилось, открыл их и обнаружил, что смотрит прямо на длинную холодную кухню в Гриммаулде.

            Кухня была пуста. Он ожидал этого, но оказался не готов к ослепляющей волне ужаса и паники, которая, казалось, взорвалась в его желудке при виде пустой комнаты.

            — Сириус? — закричал он. — Сириус, ты здесь?

            Эхо прокатилось по комнате, но ответа не последовало. Гарри услышал лишь слабый, шаркающий звук, донесшийся с правой стороны от камина.

            — Кто там? — позвал он, гадая, может ли это быть всего лишь мышь.

            Кричер, домашний эльф появился перед ним. Он выглядел очень довольным, несмотря на то, что, казалось, недавно он получил довольно серьезные повреждения обеих рук, которые были перевязаны.

            — Это же голова мальчишки Поттера в камине, — проинформировал пустую кухню Кричер, бросая вороватые, странно торжествующие взгляды на Гарри. — Зачем же он сюда явился, гадает Кричер?

            — Где Сириус Кричер? — потребовал ответа Гарри.

            Домашний эльф издал хриплый смешок.

            — Хозяин вышел, Гарри Поттер.

            — Куда вышел? Куда он вышел, Кричер?

            Кричер почти хихикнул.

            — Я тебя предупреждаю! — сказал Гарри, четко осознавая, что возможность наказать Кричера в его положении фактически не существовала. — А Люпин? Шизоглаз? Кто-нибудь, кто-нибудь из них здесь?

            — Здесь нет никого кроме Кричера! — с ликованием произнес эльф, и, отвернувшись от Гарри, медленно направился к двери в конце кухни. — Кричер думает, что сейчас он поболтает со своей госпожой, да, у него уже давно не было такой возможности, хозяин Кричера не давал ему приблизится к ней…

            — Куда ушел Сириус? — заорал Гарри. — Кричер, он отправился в Департамент Тайн?

            Кричер резко остановился. Сквозь лес, состоящий из ножек стульев, Гарри мог различить лишь затылок его лысой головы.

            — Хозяин не рассказывает бедному Кричеру, куда он уходит, — тихо произнес эльф.

            — Но ты же знаешь! — закричал Гарри. — Не так ли? Ты знаешь, где он!

            Последовало мгновение тишины, затем эльф громко хихикнул.

            — Хозяин не вернется из Департамента Тайн! — ликующе провозгласил он. — Кричер и его госпожа снова одни!

            Он стремительно рванулся вперед и исчез за дверью, ведущей в вестибюль.

            — Ты…!

            Но прежде, чем он смог выдать хоть одно ругательство или оскорбление, Гарри ощутил сильную боль в макушке. Он вдохнул огромное количество пепла и, задыхаясь, обнаружил, что его тащат сквозь пламя назад, пока с ужасающей внезапностью, не наткнулся взглядом на широкое, смертельно-бледное лицо профессора Умбридж, которая за волосы вытащила его из огня и сейчас насколько возможно оттягивала его шею назад, будто собираясь перерезать ему горло.

            — Ты думаешь, — прошептала она, ещё дальше наклоняя его шею назад, так что теперь он глядел на потолок, — что после двух Вынюхивателей я позволю проникнуть в мой кабинет без моего ведома ещё одному вонючему, отвратительному созданию? После того, как сюда забрался последний из них, я наложила Заклятие Сенсора Ограблений на весь дверной проход, глупый мальчишка. Забери его палочку, — пролаяла она кому-то, кого он не мог увидеть, и он почувствовал, как чья-то рука залезла в нагрудный карман его мантии и вытащила палочку. — И её тоже.

            Гарри услышал шум потасовки у двери и понял, что Гермиона тоже только что лишилась своей палочки.

            — Я хочу знать, зачем вы забрались в мой кабинет, — сказала Умбридж, тряся кулаком, сжимающим его волосы, так, что он пошатнулся.

            — Я пытался… пытался забрать мой Всполох! — прохрипел Гарри.

            — Лжешь. — Она снова встряхнула его голову. — Твой Всполох находится в подземельях под надежной охраной, и ты это прекрасно знаешь, Поттер. Ты засунул голову в мой камин. С кем ты связался?

            — Ни с кем… — сказал Гарри, попытавшись отодвинуться от нее, и ударился об стол. Теперь он увидел Гермиону, прижатую к стене Миллисентой Балстрод. Малфой стоял, прислонившись к подоконнику. Он самодовольно ухмыльнулся, подбросив в воздух одной рукой палочку Гарри и снова поймав её.

            Снаружи послышалось какое-то волнение и вошли несколько огромных слизеринцев, каждый из них крепко держал Рона, Джинни, Луну и, к изумлению Гарри, Невилла, которого бульдожьей хватке держал Крэбб. Невиллу, казалось, грозила неминуемая смерть от удушья. Рты всех четверых были заткнуты кляпом.

            — Всех взяли, — сказал Уоррингтон, с силой вталкивая Рона в комнату. — Этот, — он ткнул толстым пальцем в Невилла, — пытался не дать мне схватить её, — он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть крупную слизеринку, державшую её, — так я его тоже захватил.

            — Хорошо, хорошо, — сказала Умбридж, наблюдая за попытками Джинни. — Итак, кажется, Хогвартс скоро превратится в зону свободную от Уизли, не так ли?

            Малфой громко и льстиво расхохотался. Умбридж выдала широкую, самодовольную улыбку и опустилась в кресло, обитое ситцем. Рассматривая своих пленников, она моргала, словно жаба на клумбе.

            — Итак, Поттер, — сказала она. — Вы выставили дозор вокруг моего кабинета и послали этого олуха, — она кивнула в сторону Рона, Малфой расхохотался ещё громче, — сказать мне, что полтергейст громит департамент Трансфигурации, когда мне было совершенно точно известно, что он замазывает окуляры школьных телескопов чернилами — мистер Филч как раз сообщил мне об этом.

            — Совершенно очевидно, что вам было очень важно с кем-то поговорить. Это был Альбус Дамблдор? Или полукровка Хагрид? Сомневаюсь, что это была Минерва МакГонагалл, я слышала, она все ещё слишком больна, чтобы говорить с кем-либо.

            При этом Малфой и некоторые другие члены Инквизиторского Отряда рассмеялись. Гарри обнаружил, что дрожит от еле сдерживаемого гнева и ненависти.

            — Не ваше дело с кем я разговариваю, — прорычал он.

            Обвисшее лицо Умбридж, казалось, напряглось.

            — Отлично, — сказала она своим самым опасным, обманчиво-сладким голосом. — Отлично, мистер Поттер… Я предоставила вам шанс рассказать мне все добровольно. Вы отказались. У меня нет другого выхода, как только заставить вас. Драко, позовите профессора Снейпа.

            Малфой спрятал палочку Гарри под своей мантией и, ухмыляясь, покинул комнату, но Гарри почти не обратил на это внимание. Он только что понял; он не мог поверить, что оказался таким идиотом, чтобы забыть об этом. Он думал, что здесь нет никого из Ордена, никого, кто мог бы помочь ему спасти Сириуса — но он ошибался. В Хогвартсе находился ещё один член Ордена Феникса… Снейп.

            В кабинете воцарилась тишина, иногда нарушаемая нервным ерзаньем и потасовками в результате попыток слизеринцев удержать Рона и остальных. Губа Рона кровоточила прямо на ковер Умбридж, когда он попытался высвободиться из под контроля Уоррингтона; Джинни все ещё пыталась наступить на ногу шестикурснице, крепко ухватившей оба её плеча; лицо Невилла медленно принимало ровный фиолетовый оттенок, когда он дергался в руках Крэбба; и Гермиона напрасно пыталась сбросить с себя Миллисенту. Одна Луна спокойно стояла рядом со своим захватчиком, рассеянно глядя в окно, будто все происходящее, казалось ей скучным и обыденным.

            Гарри снова взглянул на Умбридж, которая внимательно наблюдала за ним. Он постарался сохранить невозмутимое выражение лица, когда в коридоре послышались шаги и Драко Малфой вошел в комнату, сразу за ним следовал Снейп.

            — Вы хотели меня видеть, госпожа директор? — спросил Снейп, оглядывая пары сражающихся учеников с выражением полного безразличия.

            — А, профессор Снейп, — сказала Умбридж, широко улыбаясь и снова вставая. — Да, мне нужна ещё бутылка Сыворотки правды, как можно скорее, пожалуйста.

            — Вы взяли мою последнюю бутылку, чтобы допросить Поттера, — сказал он, холодно изучая её сквозь жирную завесу черных волос. Вы, конечно, не использовали её всю? Я же сказал вам, что трех капель вполне достаточно.

            Умбридж вспыхнула.

            — Но вы же можете приготовить еще, не так ли? — сказала она, её голос стал ещё слаще, как всегда, когда она была в ярости.

            — Разумеется, — скривив губы, сказал Снейп. — Потребуется полный лунный цикл, чтобы зелье созрело, оно будет готово примерно через месяц.

            — Через месяц? — раздувшись как жаба, проквакала Умбридж. — Через месяц? Но Сыворотка мне нужна сегодня вечером, Снейп! Я только что обнаружила Поттера, использующего мой камин, чтобы связаться с неизвестным лицом или даже лицами!

            — В самом деле? — спросил Снейп, выказав первый, слабый признак интереса, взглянув на Гарри. — Ну меня это не удивляет. Поттер никогда не выказывал склонности следовать школьным правилам.

            Его холодные темные глаза впились в глаза Гарри, который не поморщившись встретил его взгляд, изо всех сил сосредоточившись на виденном во сне, желая, чтобы Снейп прочитал его мысли, чтобы он понял…

            — Я хочу допросить его! — злобно повторила Умбридж, и Снейп, отвернувшись от Гарри, уставился в её разгневанное лицо. — Я хочу, чтобы вы предоставили мне зелье, которое заставит его рассказать мне правду!

            — Я же уже сказал вам, — мягко произнес Снейп, — что у меня нет в запасе Сыворотки Правды. Разве что, вы желаете отравить Поттера… и уверяю вас, если бы вы это сделали, я был бы с вами полностью солидарен… я не могу вам помочь. Проблема в том, что большинство ядов действуют слишком быстро, что не дает жертве достаточного количества времени на откровенность.

            Снейп снова посмотрел на Гарри, который уставился на него, безумно желая связаться с ним без слов.

            Волдеморт заполучил Сириуса в Департаменте Тайн, отчаянно думал он. Волдеморт заполучил Сириуса.

            — Вы на испытательном сроке! — выкрикнула профессор Умбридж, и Снейп перевел взгляд на нее, его брови слегка поднялись. — Вы намеренно не желаете помогать! Я ожидала большего, Люциус Малфой всегда прекрасно отзывался о вас! Убирайтесь из моего кабинета!

            Снейп иронично поклонился и повернулся к выходу. Гарри понял, что его последняя возможность сообщить Ордену что происходит, собирается выйти за дверь.

            — Он заполучил Бродягу! — закричал он. — Он поймал Бродягу там, где спрятано оно!

            Уже положив руку на ручку двери, Снейп остановился.

            — Бродяга? — воскликнула Умбридж, переводя пристальный взгляд с Гарри на Снейпа. — Кто этот Бродяга? Где спрятано что? О чем он говорит, Снейп?

            Снейп посмотрел на Гарри. По его лицу ничего невозможно было понять. Гарри не мог сказать понял ли он, но он не посмел говорить яснее в присутствии Умбридж.

            — Понятия не имею, — холодно сказал Снейп. — Поттер, когда я захочу, чтобы вы городили чепуху, я дам вам Напиток Лепета. И Крэбб, ослабьте немного ваш захват. Если Лонгботтом задохнется, понадобится много утомительной бумажной работы и, боюсь, мне придется упомянуть об этом в вашем деле, если вы когда-нибудь захотите обратиться с просьбой о принятии на работу.

            Он захлопнул за собой дверь, оставив Гарри даже в более смятенном состоянии, чем до этого: Снейп был его последней надеждой. Он взглянул на Умбридж, которая, казалось, испытывала такие же чувства; её грудь вздымалась от ярости и разочарования.

            — Отлично, — сказала она, и вытащила свою палочку. — Отлично… У меня нет выбора… Дело даже не в школьной дисциплине… на кону безопасность Министерства… да… да…

            Казалось, она уговаривает саму себя. Она нервно переминалась с ноги на ногу, глядя на Гарри, постукивая палочкой о ладонь и тяжело дыша. Наблюдая за ней, Гарри чувствовал себя совершенно беспомощным без своей палочки.

            — Ты вынуждаешь меня, Поттер… Я не хотела этого, — сказала Умбридж, все так же беспокойно переминаясь на одной точке., — но иногда цель оправдывает средства… Я уверена, что Министр поймет, что у меня не было выбора.

            Малфой наблюдал за ней с голодным выражением на лице.

            — Заклятие Круциатус должно развязать твой язык, — тихо сказала Умбридж.

            — Нет! — воскликнула Гермиона. — Профессор Умбридж это же незаконно.

            Но Умбридж проигнорировала её. На её лице появилось отвратительное, нетерпеливое, возбужденное выражение, какого Гарри никогда раньше не видел. Она подняла свою палочку.

            — Министр не хотел бы, чтобы вы нарушили закон, профессор Умбридж! — закричала Гермиона.

            — То, чего Корнелиус не знает, не может ему повредить, — сказала Умбридж, которая теперь слегка дрожала, указывая палочкой на разные части тела Гарри, очевидно пытаясь определить, где будет больнее всего. — Он же не узнал, что я приказала Дементорам преследовать Гарри прошлым летом, но тем не менее, он был рад получить шанс исключить Гарри из школы.

            — Это были вы, — выдохнул Гарри. — Вы натравили на меня Дементоров?

            — Ну, кто-то же должен был действовать, — просипела Умбридж, когда её палочка остановилась, указывая прямо в лоб Гарри. — Они все блеяли о том, что надо заставить тебя замолчать, дискредитировать тебя, но я оказалось единственной, кто, фактически, что-то предпринял… правда, ты и из этого выкрутился, не так ли, Поттер? Но сегодня этого не произойдет, не сейчас… — И глубоко вдохнув, она закричала, — Круц…

            — НЕТ! — надтреснутым голосом закричала Гермиона из-за спины Миллисенты Балстрод. — Нет… Гарри… нам придется рассказать ей!

            — Ни за что! — воскликнул Гарри, глядя на Гермиону или на то, что ему было видно за Миллисентой.

            — Нам придется, Гарри, она же все равно вырвет это из тебя, какой… какой же тогда смысл?

            И Гермиона тихонько заплакала, уткнувшись в мантию Миллисенты. Миллисента немедленно прекратила прижимать её к стене и отступила от неё с выражением крайнего отвращения на лице.

            — Ну-ка, ну-ка! — триумфально воскликнула Умбридж. — Маленькая мисс Хочу-Все-Знать собирается нас кое в чем просветить! Давай, девочка, давай!

            — Эмм-мии-онаааа нет! — пропыхтел Рон сквозь кляп.

            Джинни смотрела на Гермиону так, будто никогда не видела её прежде. Невилл, все ещё хватая ртом воздух, тоже уставился на нее. Однако Гарри обратил внимание на что-то странное. Несмотря на то, что Гермиона отчаянно всхлипывала, закрыв лицо руками, он не заметил никаких следов слез.

            — Мне… мне очень жаль, ребята, — сказала Гермиона. — Но я этого не выдержу…

            — Все хорошо, хорошо, девочка! — говорила Умбридж, схватив Гермиону за плечи, втолкнув её в кресло и наклонившись над ней. — Значит так… с кем Гарри сейчас связывался?

            — Ну, — сглотнула Гермиона, — он пытался поговорить с профессором Дамблдором.

            Рон врос в пол, его глаза широко раскрылись; Джинни прервала попытки наступить на ноги её захватчика-слизеринца; и даже Луна выглядела слегка удивленной. К счастью, все внимание Умбридж и её свиты было приковано к одной Гермионе, так что этих подозрительных признаков они не заметили.

            — С Дамблдором? — нетерпеливо проговорила Умбридж. — Значит, вы знаете, где он находится?

            — Ну… нет! — всхлипывала Гермиона. — Мы попытались связаться с Протекающим Котлом в Косом переулке и с Тремя Метлами и даже с Кабаньей Головой…

            — Глупая девчонка — Дамблдор не сидел бы себе спокойно в пабе, когда его ищет все Министерство! — закричала Умбридж, отчаяние отпечаталось во всех обвисших линиях её лица.

            — Но мы должны были рассказать ему что-то очень важное! — взвыла Гермиона, ещё крепче прижимая ладони к лицу, не из-за боли, понял Гарри, а чтобы скрыть продолжающееся отсутствие слез.

            — Да? — с внезапно воскресшим возбуждением сказала Умбридж. — Что же вы хотели ему рассказать?

            — Мы… мы хотели сказать ему, что все готово! — выдавила Гермиона.

            — Что готово? — потребовала ответа Умбридж, она снова схватила Гермиону за плечи и слегка встряхнула её. — Что готово, девочка?

            — Ору.. Оружие, — ответила Гермиона.

            — Оружие? Оружие? — повторила Умбридж, и её глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит от возбуждения. — Вы разрабатывали какое-то средство сопротивления? Оружие, которое вы могли бы использовать против Министерства? По приказу профессора Дамблдора, разумеется?

            — Д-д-да, — выдохнула Гермиона, — но ему пришлось уехать до того, как все было готово и т-т-теперь мы закончили это для него, и мы н-н-не можем найти его, чтобы рассказать!

            — Что это за оружие? — резко спросила Умбридж, её коренастые руки все ещё крепко держали Гермиону за плечи.

            — Мы не с-с-совсем понимаем, — громко сопя, проговорила Гермиона. — Мы п-п-просто делали то, что п-п-профессор Дамблдор нам говорил.

            Умбридж выпрямилась, весь её вид выражал ликование.

            — Отведи меня к этому оружию, — потребовала она.

            — Я не буду показывать… им, — душераздирающе завизжала Гермиона, глядя сквозь пальцы на слизеринцев.

            — Ты не в том положении, чтобы предъявлять условия, — резко сказала Умбридж.

            — Отлично, — сказала Гермиона, снова всхлипывая в ладони. — Отлично… дайте им взглянуть не оружие, надеюсь, они воспользуются им против вас! Вообще-то, я бы хотела, чтобы вы пригласили кучу народа прийти и посмотреть! Т-так вам и надо, о, мне бы очень хотелось, чтобы в-в-вся школа узнала, где оно находится, и как им п-п-пользоваться, и затем, если вы достанете кого-нибудь из них, они смогут вас в-в-вышвырнуть!

            Эти слова возымели немедленный эффект на Умбридж: она стремительно и с подозрением оглядела свой Инквизиторский Отряд, её выпуклые глаза на мгновение задержались на Малфое, который не успел спрятать проступившее на его лице выражение нетерпения и алчности.

            В течение одного долгого мгновения Умбридж задумчиво изучала Гермиону, и затем заговорила тоном, который она, очевидно, искренне принимала за материнский.

            — Хорошо, дорогая, давай оставим это между нами… мы также возьмем с собой Поттера, правда? Вставай.

            — Профессор, — пылко заговорил Малфой, — профессор Умбридж, мне кажется, кому-нибудь из Отряда стоит пойти с вами, чтобы присмотреть за…

            — Я являюсь полностью квалифицированным официальным представителем министерства, Малфой, вы что, действительно считаете, что я не смогу сама справиться с двумя подростками, не имеющими даже палочек? — резко сказала Умбридж. — В любом случае, мне не кажется, что это оружие должны видеть школьники. Вы останетесь здесь до моего возвращения и убедитесь, что ни один из этих… — она указала на Рона, Джинни, Невилла и Луну, — не сбежал.

            — Ладно, — с сердитым и разочарованным выражением сказал Малфой.

            — А вы оба можете идти впереди и показывать дорогу, — сказала Умбридж, указывая палочкой на Гарри с Гермионой. — Вперед.