В последнее время у литератора Дамкина обнаружилось новое хобби: как только у него появлялись хоть какие-нибудь деньги, он покупал килограмм чего-либо, причем, подлец! выбирал чего подороже - то изюм, то грецкие орехи - и кормил голубей. - Совсем Дамкин съехал, - жаловался его соавтор литератор Стрекозов. - Я же не виноват, что я добрый и люблю голубей! - возражал Дамкин. - А им тоже кушать хочется. - Вот и корми их хлебом! Так ведь нет! Ты всякую фигню подороже покупаешь! - Ну ты и жадина, Стрекозов, - удивился Дамкин. - А если тебя только хлебом кормить и больше не давать ни пива, ни воблы? Жадина-баранина! - Сам ты задница говяжья! - обиделся Стрекозов. - На что я пива куплю, когда ты все наши деньги на этих мерзких голубей перевел?! - Ты ничего не понимаешь! - молвил Дамкин, рассыпая по асфальту килограмм тыквенных семечек. - А еще литератор! Посмотри, ведь это же почти как люди! Вот этот с перебитой ногой - инвалид, никто его не любит, все отталкивают, обжирают. Он такой грустный... - Как я, - сказал Стрекозов. - А вот этот - гопник. Смотри, как всех гоняет и все сам жрет! Ну, ведь круто, а? - Фу! - плюнул Стрекозов. - Какие они жадные, противные! Жрут и жрут! Вот этот толстый сейчас вообще лопнет от жадности! - Да брось ты, - кротко сказал Дамкин. - Божья птичка... И тут "божья птичка" лопнула от жадности. - Вот черт! - только и вымолвил пораженный Дамкин, разглядывая загаженные брюки. - Ну и сволочь! - Я же предупреждал, - злорадно ухмыльнулся Стрекозов. - Лучше бы пошли пиво пить. - Много не пей, - сказал Дамкин. - А то тоже лопнешь. - Я же не от жадности пью, а от жажды, - возразил Стрекозов. - Да и как выпьешь много, ты ведь почти все деньги потратил на своих дурацких голубей! - Но зато как он взорвался! - протянул Дамкин с восхищением и, призадумавшись, добавил, - Да... Однако, плохо быть жадным...