Однажды Мормышкин решил сходить на митинг либеральных коммунистов.
Стоящих у власти демократов он слышал каждый день по радио и видел по
телевизору, а вот что из себя представляет партия либеральных коммунис-
тов, было непонятно, так как в средствах массовой информации их обильно
поливали грязью, а Мормышкин еще с застойных времен привык не верить га-
зетам и телевидению.
Одевшись празднично и прихватив с собой малолетнего сынишку, Мормыш-
кин отправился на митинг.
На площади стояла большая трибуна, обитая кумачом, вокруг толпились
люди с мрачными лицами профессиональных революционеров. У многих в руках
красовались плакаты с лозунгами типа "Назад в СССР!", "Дерьмократы -
шпионы мирового империализма!", "Банду Елкина - под суд!".
Маленький Павлик сидел на плечах у отца и радостно вертел головой.
Узрев коммерческий ларек, он тут же стукнул папу по макушке и заявил:
- Хочу пить!
Мормышкин купил сыну маленький пакетик сока, и удовлетворенный на
время Павлик начал с хлюпом потягивать сок через соломинку.
К трибуне подъехали три машины, из которых вывалились мускулистые
добры молодцы с квадратными физиономиями. Оглядевшись по сторонам, они
открыли дверцу средней машины, и из нее вылез лидер либеральных комму-
нистов - товарищ Зюбановский. Народ восторженно взревел, а Зюбановский,
кивая направо-налево и делая ручкой, важно прошествовал на трибуну.
- Хочу мороженого! - потребовал Павлик, расправившись с соком.
Горько вздохнув, Мормышкин купил мороженое. Павлик с чавканьем при-
нялся его кушать.
Зюбановский забрался на трибуну и постучал пальцем по микрофону. Его
опухшее лицо было решительно и, по всей видимости, беспощадно к врагам
либерального коммунизма.
- Товарищи! - объявил он.
- Ура! - заорали "товарищи".
- Хочу писать, - сообщил Павлик на ухо Мормышкину.
Мормышкин выбрался из толпы и около заборчика снял сына с шеи, огля-
дываясь на митингующих. Павлик оросил забор и снова влез отцу на шею.
Зюбановский тем временем начал выкрикивать лозунги, что, мол, демок-
раты Союз развалили, Россию продали, деньги пенсионеров украли, а зарп-
лату не платят.
- Хочу есть, - сказал мальчик.
- Ты только что съел мороженое, - попытался возразить Мормышкин.
- Мороженое - это разве еда? - маминым тоном спросил Павлик.
- Не еда, - согласился Мормышкин и купил сосиску в тесте. Капая на
отцовский пиджак кетчупом, Павлик занялся сосиской.
Мормышкин вытянул шею, чтобы лучше видеть. Зюбановский подпрыгивал на
трибуне, грозил кому-то кулаком и что-то кричал, но народ вокруг Мормыш-
кина вопил громче Зюбановского, поэтому Мормышкин ни слова не разобрал.
- Хочу запить, - молвил Павлик, дожевывая. - Хочу коку-колу!
Мормышкин покорно купил мальчику стакан кока-колы и снова попытался
вникнуть в происходящее. Из народных выкриков он выяснил, что Зюбановс-
кий призывает восстановить СССР, демократов расстрелять, капиталистов
повесить, передать всю власть ему, Зюбановскому, и снова в едином трудо-
вом порыве строить развитой социализм.
- Хочу какать, - снова дернул отца за уши маленький Павлик.
- А потерпеть не можешь? - возмутился Мормышкин. - То тебе покушать,
то тебе покакать! Ты мне уже надоел!
- Хочу! - захныкал мальчик.
- Ничего, потерпишь! Папа хочет послушать!
Зюбановский тем временем предложил пойти всем демонстрацией на Кремль
и потребовать отставки Президента.
- Хочу какать! - ныл Павлик, но Мормышкин уже не обращал на него вни-
мания.
Вдруг стоящий рядом мужчина отшатнулся от Мормышина и зажал нос. За-
тем еще два старичка отскочили в сторонку. Мормышкин почувствовал запах.
Толстая женщина перед Мормышкиным подозрительно оглянулась и поморщи-
лась, а стоявший сзади мужик с красным носом радостно сообщил:
- Э! Да у тебя пацан-то обосрался!
Вокруг Мормышкина образовалось пустое пространство, а Павлик громко
заплакал. Сгорая со стыда, Мормышкин выскочил из толпы и побежал с Пав-
ликом домой.
Больше он на митинги никогда не ходил.
|