ПИППИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЯРМАРКУ

        В этом маленьком-премаленьком городке наступило время ярмарки. Ярмарку устраивали раз в году, и каждый раз все дети в городке были  без  ума от радости в ожидании чего-то необыкновенного. Городок  выглядел  в  это время совсем не так, как всегда. Повсюду толпились  люди,  были  подняты флаги, а на площади стояли прилавки и можно  было  купить  уйму  замечательных вещей. Словом, царило такое оживление,  что  удовольствием  было хотя бы просто пройтись по улицам. А лучше всего было то, что возле  таможни устроили большой луна-парк с каруселями, тиром, театром и  всевозможными прочими развлечениями. А еще там был зверинец. Настоящий  зверинец со всеми дикими зверями на свете: тиграми и  удавами,  обезьянами  и морскими львами. Можно было постоять около  зверинца,  послушать  удивительное рычание и рев, какого ты никогда не слышал за всю жизнь. А  тот, у кого были деньги, мог, ясное дело, даже войти внутрь  и  поглядеть  на зверей.

       Неудивительно, что, когда Анника в день открытия ярмарки  стояла  нарядно одетая и готовая идти, бант у нее на голове дрожал, а Томми второпях разом проглотил целый бутерброд с сыром. Мама Томми и Анники спросила детей, хотят ли они пойти на ярмарку вместе с ней. Но тут Томми и Анника замялись и сказали, что, мол, если мама  не  возражает,  они  лучше пойдут с Пиппи.

       - Ведь ты знаешь, - объяснил Томми Аннике, когда они проскользнули  в калитку сада Виллы Вверхтормашками, - если идти с  Пиппи,  будет  больше всяких приключений.

       И Анника была с ним согласна.

       Пиппи стояла в кухне наготове, поджидая их. Она  нашла  наконец  свою шляпу, похожую на мельничное колесо. Шляпа лежала в дровяном ларе.

       - Я и забыла, что недавно носила дрова, -  сказала  она  и  надвинула шляпу на глаза. - Ну, как я выгляжу, хорошо?

       Томми и Анника не могли не согласиться с ней. Она накрасила брови углем, а губы и ногти - красной краской, надела длинное бальное платье. На спинке платья был большой вырез, так что виднелся красный лифчик. Из-под подола торчали большие черные туфли, к которым Пиппи  привязала  зеленые бантики, что делала только в торжественных случаях.

       - Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, нужно выглядеть как  настоящая дама, - сказала она и засеменила по дороге настолько элегантно, насколько ей позволяли огромные туфли.

       Она слегка подобрала подол платья и время от  времени  повторяла  каким-то не своим голосом:

       - Очаровательно! Очаровательно!

       - А что это у тебя очаровательное? - спросила Анника.

       - Я сама, - ответила Пиппи, вполне довольная собой.

       Томми и Аннике в день ярмарки все казалось  очаровательным.  Очаровательно было проталкиваться сквозь уличную толпу, ходить  по  площади  от прилавка к прилавку и рассматривать разложенные на продажу  вещи.  Пиппи сделала им ярмарочные подарки: Аннике она подарила красный шелковый платок, а Томми - шапочку с козырьком, о которой он всегда мечтал и которую мама ему не соглашалась купить.

       У другого прилавка Пиппи купила для них два стеклянных  колокольчика, наполненных крошечными розовыми и белыми сахарными цыплятами.

       - Ах, какая ты добрая, Пиппи! - воскликнула Анника, зажав в руке свой колокольчик.

       - О да, я очаровательная! - сказала Пиппи, приподняв двумя руками подол своего платья.

       В сторону таможни двигался целый поток людей. Пиппи, Томми  и  Анника тоже направились туда.

       - Вот это веселье! - в восторге крикнул Томми.

       Шарманка играла, карусель кружилась, люди шумели и смеялись.  Метание стрел и разбивание фарфора шло полным ходом. Возле тира толпились  любители показать свое искусство стрельбы по мишеням.

       - А вот на это я хочу посмотреть поближе, - сказала Пиппи и  потянула за собой в тир Томми и Аннику. В тот момент народу в тире не было,  и  у дамы, продававшей билеты и выдававшей ружья, вид был кислый. Трое  детей - какие уж это клиенты! Она не обращала на них вовсе никакого  внимания. Пиппи с интересом разглядывала мишень. Она представляла собой картонного человечка в синем пиджаке и с круглым, как шар, лицом.  Посередине  лица был намалеван ярко-красный нос. Как раз в него-то и нужно было  попасть. Во всяком случае, попасть куда-нибудь поблизости. Если не попадешь в лицо, считай, что промазал.

       Наконец даме надоело, что дети так долго не уходят. Она ждала  клиентов, которые умеют стрелять и готовы за это платить.

       - Долго вы еще будете здесь болтаться? - спросила она со злостью.

       - Мы не болтаемся, - серьезно ответила Пиппи, - сидим  на  площади  и щелкаем орешки.

       - Ну что уставились? - спросила дама еще злее. - Ждете, чтобы кто-нибудь пришел и начал стрелять?

       - Не-а, - сказала ей Пиппи в ответ, - мы ждем, когда вы  начнете  кувыркаться через голову.

       И в эту минуту клиент все-таки вошел. Это был важный господин с золотой цепочкой на животе. Он взял ружье и взвесил его на руке.

       - Сделать, что ли, пяток выстрелов? - сказал он. - Только  для  того, чтобы показать вам, как это делается!

       Он оглянулся, чтобы убедиться, есть ли публика. Но, кроме Пиппи, Томми и Анники, в тире никого не было.

       - Смотрите, дети, - сказал он, - пусть это будет ваш первый  урок  по искусству стрельбы. Нужно делать вот так!

       Он приложил ружье к щеке. Прозвучал первый выстрел - промах, второй тоже мимо. Третий и четвертый - мимо и мимо. Пятый задел край подбородка картонного человечка.

       - Препаршивое ружье! - сказал с досадой важный господин и швырнул его на прилавок.

       Пиппи взяла ружье и зарядила его.

       - О, как ты здорово стреляешь, дядя! - воскликнула она. - В следующий раз я сделаю точно как ты нас научил. А не так вот!

       Пиф-паф-пиф-паф-пиф! Пять выстрелов, и все пришлись картонному  человечку прямо в нос.

       Пиппи протянула даме из тира золотую монетку, и они ушли.

       Карусель была такая прекрасная, что при виде нее у Томми и Анники дыхание перехватило от восторга.

       У черных, белых и коричневых лошадей были настоящие  белые  гривы,  и сами они выглядели почти что живыми. Седла и упряжь  у  них  тоже  были. Можно было выбирать любую лошадь. Пиппи купила билеты на  целую  золотую монету. Билетов ей дали столько, что они едва уместились  в  ее  большом кошельке.

       - Если бы я дала еще одну монетку, я закупила бы всю эту крутилку,  сказала Пиппи ожидавшим ее Томми и Аннике.

       Томми выбрал черную лошадь, а Анника - белую. Пиппи посадила господина Нильссона на третью лошадь, которая  казалась  совсем  необъезженной. Господин Нильссон тут же начал рыться у нее в  гриве,  чтобы  проверить, нет ли там блох.

       - А что, господин Нильссон будет тоже кататься на карусели?  -  удивленно спросила Анника.

       - Конечно! - ответила Пиппи. - Если бы я подумала об этом  раньше,  я взяла бы с собой и свою лошадь. Ей  ведь  тоже  нужно  немножко  повеселиться. А лошадь, которая едет на лошади, была бы для лошадей чем-то новеньким.

       Сама Пиппи прыгнула в седло коричневой лошади, и секунду спустя карусель завертелась, а шарманка заиграла: "Помнишь детские года, время  золотое".

       До чего же здорово кататься на карусели, решили Томми и Анника. Видно было, что Пиппи это тоже понравилось. Она стояла выпрямившись на  голове на лошадиной спине. Длинное бальное платье упало ей на шею. Люди, стоявшие возле карусели, видели только ее красный лифчик, зеленые штанишки  и длинные тонкие ноги - одна  в  коричневом  чулке,  другая  в  черном,  и большие черные туфли, которые весело болтались тудасюда.

       - Вот так должна вести себя настоящая дама, катаясь  на  карусели,  заявила Пиппи, когда закончился первый тур.

       Дети катались целый час, и под конец у Пиппи стало рябить  в  глазах, вместо одной карусели она стала видеть целых три.

       - Теперь мне даже трудно выбрать, на которой из  них  я  хочу  прокатиться, - сказала она. - Пошли лучше домой!

       У нее еще осталась целая куча билетов, и она раздала  их  стоявшим  у карусели малышам, у которых не было денег, чтобы прокатиться хоть разок.

       Возле одной палатки стоял зазывала и кричал:

       - Новое представление! Начало через пять минут.  Пользуйтесь  случаем посмотреть исключительную драму "Убийство графини Авроры, или  Кто  крадется в кустах? "!

       - Раз кто-то крадется в кустах, нужно тут же узнать, кто  это  такой. Да побыстрее! - сказала Пиппи. - Пошли!

       Пиппи подошла к кассе.

       - Можно мне купить билет за полцены, если я буду смотреть одним  глазом? - спросила она, решив вдруг быть экономной.

       Но кассирша и слышать об этом не хотела.

       - Я не вижу здесь никаких кустов, и никто в них не крадется, - заявила недовольная Пиппи, когда они все трое уселись в первом ряду у  самого занавеса.

       - Так ведь это еще не начало, - объяснил Томми.

       В тот же самый момент занавес поднялся, и они увидели графиню Аврору, ходившую взад-вперед по сцене. Она заламывала  руки  и  выглядела  очень опечаленной. Пиппи следила за ней с большим интересом.

       - Она точно чем-то расстроена, - обратилась Пиппи к Томми и Аннике. А может, у нее где-то булавка расстегнулась и колет.

       Но графиня Аврора в самом деле была опечалена. Она  подняла  глаза  к потолку и жалобно сказала:

       - Есть ли на свете человек столь же несчастный, как я? Моих  детей  у меня отобрали, муж исчез, я сама окружена бандитами и негодяями, которые хотят меня убить.

       - Ой, какой ужас! - воскликнула Пиппи, и глаза у нее покраснели.

       - О, лучше бы мне умереть! - продолжала графиня.

       Тут Пиппи ударилась в слезы.

       - Миленькая, не говори так, - всхлипнула она. - Ведь все может исправиться. Дети вернутся, мужа ты можешь найти нового.  Мало  ли  на  свете муж-чи-и-ин! - сказала она, икая между всхлипываниями.

       Но тут подошел директор театра - это он стоял перед представлением  у палатки и зазывал зрителей - и сказал ей, что нужно сидеть тихо или  немедленно выйти из театра.

       - Я попробую, - пообещала ему Пиппи и стала тереть глаза.

       Спектакль был жутко интересный. Томми так переживал,  что  все  время мял и вертел свою шапочку, а Анника сидела крепко стиснув руки.

       Пиппи не сводила глаз с графини Авроры. Дела бедной графини  шли  все хуже и хуже. Вот она брела по саду, ни о чем не подозревая. И вдруг послышался вой. Это взвыла Пиппи. Она заметила  человека,  очень  злого  на вид, прятавшегося за деревом. Графиня Аврора явно услышала какой-то  шорох, потому что спросила:

       - Кто это крадется в кустах?

       - Я знаю! - воскликнула Пиппи. - Это хитрый, противный дядька с  черными усами. Беги скорей в сарай и запрись хорошенько!

       Тут директор театра подошел к Пиппи и сказал, что она  должна  немедленно выйти вон.

       - И оставить графиню одну с этим страшилой? Да вы  просто  не  знаете меня!

       На сцене действие развивалось дальше. Противный дядька вдруг  выбежал из кустов и бросился на графиню Аврору.

       - Настал твой последний час, - прошипел он сквозь зубы.

       - Ну, это мы еще посмотрим! - крикнула Пиппи и в момент  прыгнула  на сцену. Она схватила негодяя поперек туловища и, продолжая плакать, швырнула его в зрительный зал.

       - Да как ты посмел? Что тебе сделала графиня? Подумай только,  у  нее забрали и мужа и детей! Теперь она совсем одинока!

       Она подошла  к  графине,  которая  бессильно  опустилась  на  садовую скамью.

       - Ты можешь жить у меня на Вилле Вверхтормашками,  если  захочешь,  пыталась она ее утешить.

       С громким плачем потопала Пиппи вон из театра. За ней  по  пятам  шли Томми и Анника. И директор театра. Он махал  вслед  Пиппи  кулаками.  Но зрители хлопали в ладоши. Представление им понравилось.

       Выйдя из театра, Пиппи высморкалась в подол платья и сказала:

       - Раз уж мы так расстроились, нужно постараться развеселиться.

       - Пошли в зверинец! - предложил Томми. - Мы еще там не были.

       И они отправились туда. Но сначала подошли к киоску с бутербродами  и Пиппи каждому купила по два бутерброда и по бутылке лимонада.

       - Мне всегда есть охота после того, как поплачу, - сказала она.

       Да, в зверинце было на что посмотреть! Слон, два тигра в одной  клетке, много морских львов, которые умели бросать друг другу мяч, целая куча обезьян, гиена и две огромные змеи. Пиппи тут же  поднесла  господина Нильссона к клетке с обезьянами, чтобы он мог  поздороваться  со  своими родственниками. Там сидел печальный старый шимпанзе.

       - Давай-ка, господин Нильссон, - сказала Пиппи, - поздоровайся вежливо. Я думаю, это двоюродный племянник твоего прадедушки по отцу и сынишка двоюродной тетки твоей бабушки по матери.

       Господин Нильссон приподнял свою  соломенную  шляпу  и  поздоровался, стараясь изо всех сил быть вежливым. Но шимпанзе и не  подумал  отвечать на приветствие.

       Оба удава-боа лежали в большом ящике. Через каждый час красивая укротительница змей фрейлейн Паула вынимала их из ящика и показывала на эстраде. Детям повезло: как раз в тот момент начинался показ. Анника ужасно боялась змей, она все время держала Пиппи за руку. Фрейлейн Паула подняла одну из змей, большущую противную страшилу, и надела ее себе на  плечи, как настоящее боа.

       - Кажется, это удав-боа, - шепнула Пиппи Аннике и Томми, - интересно, а что там за вторая змея?

       Она подошла к ящику и вынула оттуда вторую змею. Эта была еще  больше и противнее. Пиппи обвила ее вокруг своей шеи точь-в-точь  как  фрейлейн Паула. Все зрители в ужасе закричали. Фрейлейн Паула кинула свою змею  в ящик и бросилась спасать Пиппи от верной смерти. Шум и суматоха разозлили змею, которая оказалась на шее у какой-то рыжей девочки,  а  не,  как всегда, у фрейлейн Паулы. Она решила укусить на память эту  рыжую  бесстыдницу и сжала шею девочки с силой, которая задушила бы быка.

       - Брось свои старые штучки, со мной это не пройдет! - сказала ей Пиппи. - Уж поверь мне, в Дальней Индии я видела змей побольше твоего.

       Она разжала змеиное кольцо и положила удава обратно в ящик.  Томми  и Анника стояли белые как мел.

       - Это был тоже удав, - объяснила Пиппи и  застегнула  расстегнувшуюся резинку чулка. - Я так и думала.

       Фрейлейн Паула долго ругалась на каком-то иностранном  языке.  А  все посетители зверинца вздохнули с облегчением. Но  они  вздохнули  слишком рано, потому что в этот день суждено  было  случиться  многому.  Позднее никто не мог объяснить, как все это произошло.

       Тиграм дали большие красные куски мяса. Служитель уверял,  что  запер дверцу клетки крепко-накрепко. Только чуть погодя раздался крик:

       - Тигр на свободе!

       Так оно и было. Этот полосатый зверь стоял возле зверинца, готовый  к прыжку. Люди бросились врассыпную. Но одна маленькая девочка стояла, зажатая в углу, совсем рядом с тигром.

       - Стой, не шевелись! - кричали ей люди, думая, что тогда зверь ее  не тронет.

       - Что делать? Что делать? - говорили люди, ломая в отчаянии руки.

       - Надо бежать за полицией! - предложил один.

       - Нет, лучше вызвать пожарную команду!

       - Позвать Пиппи Длинныйчулок! - сказала Пиппи и вышла вперед.

       Она села на корточки метрах в двух от тигра и поманила его:

       - Кис! Кис! Кис!

       Тигр зарычал и показал свои страшные зубы. Пиппи предупреждающе  подняла указательный палец.

       - Если ты укусишь меня, то я укушу тебя, будь уверен, - сказала она.

       И тут тигр прыгнул прямо на нее.

       - Да что ты, спятил? Шуток не понимаешь? - спросила Пиппи и отшвырнула его от себя.

       Со страшным рычанием, от которого у людей мороз пошел по  коже,  тигр снова бросился на Пиппи. Было ясно, что он  собирается  вцепиться  ей  в горло.

       - Ну, как хочешь, - сказала Пиппи. - Только помни, ты первый начал!

       Одной рукой она зажала ему пасть, другой подхватила его и бережно понесла в клетку, напевая: "Посмотри на моего кисаньку-котенка! "

       И тут люди второй раз вздохнули с облегчением, а  маленькая  девочка, стоявшая в углу, бросилась к своей маме и сказала, что она больше ни  за что не пойдет в зверинец.

       Тигр порвал подол платья Пиппи. Она посмотрела на лохмотья и  спросила:

       - Есть у кого-нибудь ножницы?

       У фрейлейн Паулы были, и она больше не сердилась на Пиппи.

       - Вот, возьми, храбрая малышка! - сказала она, подавая Пиппи ножницы.

       И Пиппи отрезала большущий кусок, так что ее платье стало гораздо выше колен.

       - Ну вот, - сказала она, довольная. - Теперь я  еще  наряднее.  Вырез сверху и снизу. Красивее не бывает.

       И она пошла прочь до того элегантно, что  коленки  стукались  одна  о другую на каждом шагу.

       - Очаровательно! - сказала она на ходу.

       Можно подумать, что теперь-то на ярмарке наконец станет тихо.  Но  на ярмарке тихо никогда не бывает, и к тому же оказалось,  что  люди  и  во второй раз вздохнули слишком рано.

       В этом маленьком-премаленьком  городке  жил  хулиган.  Он  был  очень сильный, и все дети его боялись. Да и не только дети. Его  боялись  все. Когда Лабан выходил на военную тропу,  полицейские  старались  не  попадаться ему на глаза. Он бушевал так не всегда, а только после того,  как напьется пива. А в ярмарочный день он, конечно, напился.  Он  явился  на Стургатан с криком и руганью, размахивая огромными ручищами.

       - С дороги, вшивота! - орал он. - Лабан идет!

       Люди в страхе жались к стенкам домов, а многие дети в испуге заплакали. Полицейского нигде не было видно. Под конец он добрался до  таможни. На него было страшно смотреть: длинные черные волосы, свисающие на  лоб, большой красный нос и торчащий изо рта желтый зуб. Людям, собравшимся  у таможни, он казался страшнее тигра. Там стоял киоск, в котором низенький старичок продавал колбаски. Лабан подошел к нему, ударил кулаком по прилавку и закричал:

       - Гони колбасу! Да побыстрее!

       Старичок тут же подал ему колбаску.

       - С вас двадцать пять эре, - угодливо сказал он.

       - Так ты еще и деньги хочешь за свою колбасу? - спросил Лабан. - И не стыдно тебе, старик! Радуйся, что у тебя берет ее такой благородный  человек! Давай сюда еще одну!

       Старик попросил Лабана сначала заплатить за первую. Тогда Лабан схватил старика за уши и немного его потряс.

       - Давай еще колбаску, тебе говорят! Немедленно!

       Пришлось старичку послушаться. Стоявшие рядом люди зашептались  между собой. А один из них набрался храбрости и сказал:

       - Стыдно так обращаться с бедным стариком!

       Лабан обернулся и посмотрел на людей налитыми кровью глазами:

       - Кто это тут гундосит?

       А когда испуганные люди стали расходиться, он прорычал:

       - Ни с места! Первому, кто шевельнется, я размозжу череп! Сейчас  Лабан даст вам небольшое представление.

       Он схватил целую пригоршню колбасок и стал жонглировать ими - подбрасывая их в воздух, ловил ртом и руками, но некоторые из  них  падали  на землю. Бедный продавец чуть не плакал. Тут от толпы отделилась маленькая фигурка.

       Перед Лабаном возникла Пиппи.

       - И чей же это маленький мальчик? - ласково спросила она. - И что  же скажет его мама на то, что он кидает на землю свой завтрак?

       Лабан издал страшный рев.

       - Кому сказано, не двигаться с места! - прорычал он.

       - Ты всегда так орешь, что даже за границей слышно? - спросила Пиппи.

       Лабан поднял с угрозой сжатый кулак и заорал:

       - Ах ты, соплюха! Заткнись, или я тебя сейчас размажу по стенке.

       Пиппи, подбоченясь, с интересом смотрела на него.

       - Как это ты подбрасывал колбаски? Вот так?

       Она подкинула Лабана высоко в воздух, поймала и еще  подбросила  несколько раз. Толпа ликовала. Продавец колбасок улыбался, всплескивая  маленькими морщинистыми руками, и хлопал в ладоши.

       После того как Пиппи наконец отпустила Лабана, он сел  беспомощно  на землю и испуганно смотрел по сторонам.

       - Теперь тебе, забияка, - сказала Пиппи, - самое время идти домой.

       И Лабан ничего против этого не имел.

       - Только сначала давай заплати за колбаски, - напомнила Пиппи.

       Лабан поднялся, заплатил за восемнадцать колбасок и ушел,  не  сказав ни слова. И с этого дня он сильно изменился.

       - Да здравствует Пиппи! - закричали люди.

       - Ура, Пиппи! - кричали Томми и Анника.

       - Нам в городе просто не нужна полиция, пока здесь живет Пиппи  Длинныйчулок, - сказал один человек.

       - Точно, - подтвердил другой. - С ней нам не страшны ни тигры, ни хулиганы.

       - Ясное дело, полиция нам нужна, - сказала Пиппи. - А то кто же  станет смотреть, чтобы велосипеды стояли там, где надо!

       - Ах, Пиппи! Какая ты нарядная! - сказала Анника по дороге домой.

       - О да, я очаровательная! - воскликнула Пиппи,  взяв  двумя  пальцами край своей прекоротенькой юбки. - Ну просто очаровательная!