СУПЕРГЕРЛА!

            В актовом зале составили в ряд столы и поставили на них тридцать шахматных досок. Гроссмейстер был худой, загорелый и похожий на веселого курчавого разбойника. Алиса поднялась на цыпочки, высматривая Сулиму.

            Боря Мессерер протолкался к ней и сказал:

            - Я знаю, как тебя называть, - сказал он.

            Ребята обернулись. Катя Михайлова спросила:

            - Как?

            - Алиса в волейбол играет лучше всех. Математику знает. В Лондоне была, в Австралию летала, по-английски разговаривает даже лучше меня. Она супермен.

            - Чепуха какая! - возмутилась Алиса. - Смотрю я на тебя, Мессерер, и думаю, до чего ты легкомысленный!

            - Поменьше думай, облысеешь, - сказал Коля Садовский.

            - Супермен - это мужчина, - сказала Катя Михайлова.

            - Значит, она супергерл, - сказал Коля Садовский.

            - Не супергерл, а супергерла, - поправил Мессерер. - Надо знать законы русского языка.

            Фимы Королева не было видно.

            Алиса увидела Сулиму и старалась подойти поближе.

            Вдруг Алиса оглянулась, увидела Юльку:

            - Вспомнила!

            - Что вспомнила? - спросила Юлька.

            Алиса приблизила губы к уху Юльки и прошептала:

            - Это самая страшная тайна, которую я тебе могу рассказать. Но у нас дома есть книга, которая называется "Творчество Бориса Мессерера".

            - Однофамилец, - отмахнулась Юлька. - Ничего из него не получится, потому что он несерьезный.

            - Садитесь, шахматные бойцы, - сказал Эдуард Петрович.

            Ребята начали двигать стулья, рассаживаться. Из девчат играли только Мила Руткевич и одна девочка из восьмого класса.

            - Ну, все готовы? - спросил Эдуард Петрович.

            - А где Тимошкин? - спросил кто-то.

            Место рядом с Колей Сулимой пустовало.

            - Тимошкин заболел.

            - Ну ладно, - сказал Эдуард, - начнем без Тимошкина.

            - Алиса, - спросил Боря Мессерер, - может, ты и в шахматы играешь? Как у вас, у супергерлов?

            - У супергерл, - поправила его Юлька.

            - Эдуард Петрович, - громко сказал Боря, - Селезнева хочет играть вместо Тимошкина.

            - Селезнева? - сказал Эдуард. - Да-да, конечно. Садись. Только быстрее. - И он показал на свободный стул рядом с Колей Сулимой.

            - Ну, девочка, - сказал гроссмейстер и улыбнулся, - не стесняйся.

            Все в зале уставились на Алису. Она быстро села рядом с Сулимой.

            - Здравствуй, коллега, - сказал Коля и улыбнулся. - Если туго станет, я тебе постараюсь помочь.

            - Спасибо, - сказала Алиса. - Только лучше уж я самостоятельно поиграю.

            Гроссмейстер пошел вдоль ряда стульев, быстро протягивая вперед руку и двигая на два поля королевскую пешку. Некоторые ребята сразу отвечали, другие начали думать. Когда гроссмейстер второй раз пошел по этому же маршруту, оказалось, что все, кроме Милы Руткевич, сделали ответный ход. Гроссмейстер, мельком взглянув на доску, делал второй ход в зависимости от того, как ответил ему противник. После четвертого хода он отошел от стола, поговорил о чем-то с Эдуардом, закурил, и никто не сделал ему замечания. Болельщики стояли за спинами самых сильных игроков и смотрели на доски. Таких игроков было человек шесть. У Сулимы было по крайней мере двадцать болельщиков.

            На пятом ходу случилось несчастье на второй доске. Один пятиклассник получил детский мат, и гроссмейстер сказал: "Простите", как будто случайно наступил ему на ногу. Пятиклассник покраснел и потихоньку выполз из-за стола.

            Мила Руткевич сдалась, когда за столами оставалось не меньше десяти человек, - она зевнула ладью, потому что очень переживала и боялась что-нибудь зевнуть.

            Сулима надолго задумался, и гроссмейстер уже два раза проходил мимо и не делал хода, потому что фигуры Коли оставались без движения. Вдруг Алиса, которая все время поглядывала на соседнюю доску, сказала:

            - Конем на эф-6. - И отвернулась.

            - Ого! - сказал Коля Наумов, который внимательно следил за делами Коли. - Ты посмотри, точно, на эф-6! А если он ладьей, то ты дальше.

            - Не подсказывайте! - сказал Коля сердито. - Теперь уж я так не пойду.

            - Ну что, молодой человек, - спросил гроссмейстер, - вы готовы?

            Коля молчал.

            - Он хотел пойти конем на эф-6, - сказал Боря, - но сомневается.

            Гроссмейстер улыбнулся.

            - А что же, разумный ход. Попробуйте. Могут получиться интересные осложнения.

            И Коля послушно подвинул коня.

            Гроссмейстер задумался. Но не стал двигать вперед ладью, как решил за него Наумов, а отступил королем.

            Теперь уже почти все зрители столпились за Колиной спиной и напирали ему на спину, так что Эдуарду пришлось вмешаться и сказать:

            - Ребята, не мешайте играть. Вы же опрокинете стол.

            Все так переживали за Колю, что, кроме Юльки, никто не обратил внимания на то, как долго стоял гроссмейстер у Алисиной доски, потом вздохнул и сказал задумчиво самому себе:

            - Нет, этой жертвы я не приму.

            Двинул вперед пешку и перешел к оставшейся на конце стола доске. Но с полпути вернулся, еще раз взглянул на Алисину доску, покачал головой.

            Алиса ответила на ход пешки и стала смотреть, что собирается делать Коля с помощью советчиков, которые его дружно сбивали с толку, хотя Эдуард требовал, чтобы не подсказывали.

            - Ферзем, ферзем! - шептали, шипели, говорили, даже кричали за его спиной.

            - Слоном! - настаивали другие.

            Вот-вот могла начаться потасовка.

            Коля в полной рассеянности взглянул на Алису. Она на его доску не смотрела. Одними губами сказала:

            - Пешкой на аш-4.

            И когда гроссмейстер подошел, Коля двинул пешку на аш-4.

            Гроссмейстер обрадовался за Колю.

            - Молодец! - сказал он. - Этого хода я боялся.

            Но, видно, раз боялся, заранее придумал ответ.

            - Шах, - сказал он.

            - Ой! - раздалось в толпе болельщиков.

            Коля схватился за голову.

            - Я же говорил, - сказал Боря. - Я же предупреждал!

            Тем временем гроссмейстер вернулся к Алисе, и там положение ему совсем не понравилось.

            - Да, - сказал он, - я увлекся.

            Юлька потянула за рукав Колю Наумова.

            - Ты только погляди! - прошептала она.

            - А что? - Коля и смотреть не хотел.

            - Погляди же!

            Наконец гроссмейстер прошел в тот конец стола, поставил мат очкастому десятикласснику. Теперь у него оставалось только два противника. Эдуард Петрович встал напротив Алисы, оценил позицию, покачал головой и сказал Юльке Грибковой заговорщическим голосом:

            - Надо, чтобы она осталась у нас в школе. Если ты патриот, ты этого, Грибкова, добьешься.

            Тогда Юлька поняла, что Алиса может выиграть у самого гроссмейстера.

            - Я бы сама мечтала, - сказала она физкультурнику.

            А Алиса смотрела на доску Коли Сулимы и никак не могла придумать, как одолеть гроссмейстера. Получалось, что гроссмейстер навяжет Коле обмен ферзей, а потом добьется вечного шаха. Получится ничья.

            - Сдаваться? - спросил Коля Алису.

            - Ты с ума сошел!

            В этот момент подошел гроссмейстер.

            - Каково ваше решение? - спросил он у Сулимы.

            - Можно я еще подумаю? - спросил Сулима.

            - Думайте.

            Гроссмейстер вернулся к Алисе.

            - Так, - сказал он, увидев ее ход. - Что ж, спасибо. Мне урок за самоуверенность. Сдаюсь. - Он пожал Алисе руку.

            Алиса встала и сказала:

            - Вам спасибо. На вашем месте я из тридцати партий десять бы проиграла. Это же тяжелый труд - держать в голове столько позиций.

            - Нет, вы не правы, - сказал гроссмейстер. - Я держал в голове только три-четыре позиции. Остальные не вызывали у меня опасений.

            Они повернулись к Коле Сулиме.

            Он еще думал.

            Кроме Юльки и Эдуарда Петровича, никто не заметил, что гроссмейстер проиграл Алисе. Все уставились на доску Коли Сулимы.

            Коля три раза тянул руку к своему королю, все никак не мог решить, куда его отвести, хотя это уже не играло роли.

            Гроссмейстер двинул вперед своего ферзя.

            - Шах.

            - И вилка на твоего ферзя, - сказала Мила Руткевич вслух, хотя и без нее всем это было ясно.

            Коля взглянул в отчаянии на соседний стул, где должна была сидеть Алиса, но там ее не было.

            - Ешь королеву, - сказал Наумов, который играл плохо и поэтому называл все фигуры по-любительски.

            - Не "ешь королеву", а "возьми ферзя", - поправила его Мила.

            Коля в полной тишине поставил своего ферзя на место гроссмейстерского, и тот тут же объявил ему вечный шах ладьей и конем. Три раза они повторили ходы.

            - Ничья! - объявил Эдуард Петрович.

            - Ничья! - закричали болельщики. - Ничья! Ура!

            - Сулима с гроссмейстером вничью сыграл!

            - Минуту внимания! - сказал Эдуард Петрович. - Разрешите от вашего имени поблагодарить Владимира Аркадьевича за то, что он не пожалел своего времени, приехал к нам и провел этот сеанс.

            Все захлопали в ладоши.

            - Общий счет сеанса, - продолжал Эдуард Петрович, - двадцать восемь с половиной на полтора в пользу гроссмейстера.

            Все так и ахнули.

            - А кто же еще вничью сыграл? - спросила Мила Руткевич. - Это, наверно, ошибка.

            - Никакой ошибки, - сказал гроссмейстер. - Я тоже благодарен вам, ребята. Некоторые из моих сегодняшних соперников показали себя настоящими бойцами. Я даже думаю, что если бы мой последний соперник, с которым мы сыграли вничью, был немножко решительнее и меньше слушался своих болельщиков, он мог бы выиграть у меня, как и та девочка...

            - Какая девочка? - спросила Мила Руткевич.

            Гроссмейстер стал искать глазами Алису.

            - Так это же Алиса Селезнева! - не выдержала Юлька. - Она выиграла у гроссмейстера!

            - Где Алиса? Какая Алиса?

            Ребята из других классов Алису еще не знали, и поднялась суета, и громче всех был слышен голос Бори Мессерера:

            - Я же вам говорил, что она супергерла! Мое открытие! Я ее первый нарисовал!