ОПАСНАЯ БЕГЛЯНКА

            На следующее утро события помчались, как скорый поезд.

            Первым в тот день в школу шел Коля Садовский. Шел он так рано потому, что не было смысла оставаться дома, где гремел большой скандал. Виновником скандала был, как всегда, сам Коля. Он задумался еще с вечера: как же получается в математике - плюс на плюс дает плюс, а минус на минус тоже дает плюс. Он стал рассуждать: если у тебя подушка сшита из мягкой, чистой, выглаженной материи - это плюс? А если она набита при этом мягким пухом, это плюс? А если мягким пухом набить чистую наволочку, все вместе приведет к образованию очень удобной и положительной подушки. Плюс? Плюс.

            С этой мыслью Коля уснул на мягкой и положительной подушке. А проснулся и стал думать дальше. Если взять что-нибудь совершенно непригодное для набивания подушек и вложить это во что-то совершенно непригодное для создания наволочки, получится ли положительная подушка? Надо попробовать. Разумеется, Коля знал, что ничего не получится, но ему очень понравилось размышлять философски. Поэтому он пошел с утра на кухню, взял десяток яиц, две электрические лампочки и утюг, все это положил в сетку, с которой его мать ходила за картошкой, отнес в ванну, положил на пол и лег на эту подушку.

            Плюса не получилось.

            Коля набил шишку об утюг, измазался яйцами и обрезался осколком электрической лампочки. Его заставили мыть пол в ванной, собирать стекло, потом оставили без завтрака - и все это случилось в семь часов утра.

            Вот он и ушел из дому.

            А на подходе к школе его остановил очень толстый человек в длинном черном плаще и шляпе, натянутой на самые уши.

            - Здравствуйте, - сказал толстяк. - Вы из шестого класса "Б"?

            - А почему вы так думаете? - спросил Коля. - Неужели просвечивает?

            - Что просвечивает? - спросил толстяк.

            - Мой номер, - сказал Коля.

            Он говорил, просто чтобы говорить, даже не задумывался. А толстяк ему не понравился. Уж очень у него было доброе лицо, словно нарочно нарисованное. Поэтому Коля попросил толстяка:

            - Вы не будете любезны снять маску?

            - Какую маску?

            - Под которой у вас спрятаны клыки.

            Толстяк даже ощупал свое лицо, словно и в самом деле опасался, не вылезают ли клыки из-под маски.

            Садовский не стал ждать, пошел дальше. Он решил изобрести способ хождения под землей. Такой способ очень выгоден, потому что можно переходить улицу где хочешь, даже на красный свет. Вот только руки будут грязные.

            - Погодите, - догнал его толстяк. - Вы знаете в вашем классе Колю?

            - Вам честно ответить или нечестно? - спросил Садовский.

            - Честно! - сказал толстяк. - Честность - это самое лучшее человеческое качество.

            - Если честно, то я Коля.

            - Нет, - сказал толстяк, - ты не Коля. Или не тот Коля.

            - Как точно вы заметили! - сказал Коля Садовский. - Я и сам в последнее время задумываюсь, тот ли я Коля, что был сначала. Уж очень я рыжий. Вам не кажется?

            - А что, раньше ты другой был? - Толстяк внимательно разглядывал Колю.

            - Раньше я был блондин, - сказал Коля. - И притом девочка.

            Толстяк вздохнул.

            - Еще один вопрос, - сказал он. - Ты знаешь Алису?

            - Она уже кончила школу, - сказал Коля. Нет, толстяк ему положительно не нравился. Коле хотелось поскорее от него избавиться. И уж тем более он не хотел рассказывать ему об Алисе. - И улетела на Памир. Просила передать вам, чтобы вы не трогали ее любимую собачку. Больше вопросов нет?

            - Ты очень невоспитанный мальчик, - сказал толстяк. - У нас таких уже нет.

            - Всех истребили? - спросил Коля.

            - И до тебя доберемся! - прошипел толстяк так, чтобы не слышали проходившие мимо прохожие. - Я твою рыжую физиономию запомню!

            - Какое счастье! - сказал Коля, но на всякий случай отступил на шаг назад. - Поэтому, когда вас приведут ко мне вы будете отказываться от своих слов?

            - Куда приведут? - спросил толстяк.

            - Ко мне в кабинет. Я же главный инспектор милиции по распутыванию особо серьезных преступлений против шестиклассников. Разве не слышали? Моя фамилия Холмс. Николай Шерлокович. Будем знакомы. А вас как зовут?

            Но толстяк уже куда-то исчез. Словно сквозь землю провалился.

            Коля постоял немножко, потом вздохнул и сказал:

            - Он меня обогнал. Он умеет ходить под землей. Придется изобрести что-нибудь новенькое, а то столкнешься с ним под мостовой - задавит.

            Минут через пять на этом самом месте с толстяком встретилась Мила Руткевич.

            Толстяк как гора встал у нее на пути.

            - Простите, девочка, - сказал он, - вы из шестого "Б"?

            - Да, - ответила Мила.

            - Скажи на милость! - сказал толстяк. - Не дашь ли ты мне ценную информацию?

            Толстяк пошел рядом с Милой. Говорил он вежливо, даже подобострастно.

            - А что я могу вам рассказать? - спросила Мила.

            - У меня большое личное несчастье, - сказал толстяк. - И только вы, добрая девочка, можете мне помочь.

            - Но ведь я спешу в школу, - сказала Мила. - У нас первый урок английский, и мне надо повторить перевод.

            - Я не займу больше двух минут твоего драгоценного времени, девочка, - сказал толстяк. - Мне нужно поговорить с тобой об Алисе.

            - О какой Алисе? - насторожилась Мила.

            - Я не знаю, под какой фамилией она фигурирует в вашем классе. Но, наверно, у вас одна Алиса?

            - Алиса Селезнева? - спросила Мила. - А что случилось?

            - Надеюсь, ничего страшного. Пока ничего страшного.

            И толстяк сделал длинную, значительную паузу.

            - А что может случиться? - спросила Мила, закидывая за спину черную косу. - Вы из милиции?

            - В некоторой степени, - сказал толстяк. - Когда и почему Алиса появилась в вашем классе?

            - Сегодня третий день, - сказала Мила. - Она живет у Юли Грибковой. Они вместе в больнице лежали.

            - Та-а-а-ак, - сказал толстяк. - Все сходится.

            Они проходили мимо маленького скверика, где стояла пустая скамейка.

            - Если вы не возражаете, - сказал толстяк, - присядем на минутку.

            Мила кивнула. Время еще было. Она была заинтригована. Особенно если учесть, что Алиса ей совсем не нравилась.

            - А не замечали ли вы в ее поведении чего-нибудь странного? - спросил толстяк. - Чего-нибудь не нашего, из ряда вон выходящего?

            Мила пожала плечами.

            - Как сказать...

            - Ясно, - сказал толстяк. - Вы не хотите говорить плохо о своей приятельнице. Это похвально, разумеется, похвально. Вы производите впечатление очень разумной девушки. Но сейчас разговор между нами такой серьезный и тайный, что придется говорить чистую правду. Нравится ли вам ее характер?

            - Нет! - вырвалось у Милы помимо воли.

            - Почему?

            - Она выскочка, - сказала Мила.

            Мила в самом деле так думала. Всегда она была первой отличницей в классе. Все годы. Ее ставили в пример учителя и хвалили на родительских собраниях. И вдруг пришла в класс какая-то Алиса, которая, оказывается, и английский знает лучше Милы, и географию, и математику, а уж о физкультуре и говорить нечего. Неприятно, что уж говорить.

            - В самом деле? - спросил толстяк. - Это тоже сходится с нашими наблюдениями. А не показывала ли, девочка, Алиса каких-нибудь знаний больше, чем нужно?

            - Как вам сказать... - ответила Мила. - Особенных способностей я у нее не заметила, но показать себя она умеет.

            - Правильно! - воскликнул толстяк. - А в классе у вас есть некий Коля?

            - Коля? У нас три Коли.

            - А с каким из них дружит Алиса?

            - Она ни с кем не дружит, кроме Грибковой, - сказала Мила. - Хотя я чужими делами не занимаюсь.

            - Похвально, - сказал толстяк. - Теперь вы должны нам помочь.

            - Кому?

            - Дело в том, что я работаю главным врачом в больнице для особо опасных детей. В прошлом году к нам поступила неизлечимо испорченная девочка по имени Алиса. У нее склонность к жестокому хулиганству. Это болезнь. Она била детей и взрослых, кусалась, а потом украла в школьном музее чучело тигра, оделась в тигровую шкуру и ночью грабила прохожих. Когда Алису поймали, она искусала трех милиционеров, задушила служебную собаку, и нам пришлось Алису связать.

            - Ой, какой ужас! - сказала Мила.

            - Нет, не ужас. Надо пожалеть Алису. Она ведь не виновата, что заболела, - раздался мелодичный женский голос.

            Мила увидела, что рядом стоит миловидная маленькая хрупкая женщина в белом халате с красным крестом на рукаве.

            - Ах, познакомьтесь, - сказал толстяк. - Это доктор Иванова. Она провела сто бессонных ночей, успокаивая несчастного ребенка, давая ей лекарства и рассказывая сказки.

            - Да, это так, - сказала доктор Иванова. - Но все мои усилия пошли прахом. И эта негодная девчонка убежала ночью из больницы, выломав плечом дверь и прыгнув с пятого этажа.

            - И ничего? - спросила Мила.

            - Ничего. Осталась только вмятина в асфальте под окном. Глубиной в полтора метра. В таком состоянии больным ничего не страшно. Мы обошли уже все школы и больницы, но она исчезла бесследно. И вдруг мы узнали, что похожая по описанию девочка была замечена в вашем классе.

            - Но на вид она такая спокойная, - сказала Мила. - И так хорошо знает английский язык.

            - Это ненормальность, - сказал толстяк. - У нее весь ум направлен на то, чтобы обманывать окружающих и притворяться, что она совершенно нормальная. В этом ее опасность. И ее ответы на уроках тоже ненормальность. Скажите нам, может ли нормальная девочка так много знать, как ваша Алиса?

            Этот вопрос Миле очень понравился. Он сразу уничтожал все ее сомнения. Конечно же, Алиса просто ненормальная, поэтому она так хорошо все знает. Обычный человек ничего бы этого не знал. Ни один здоровый шестиклассник не может быть умнее Милы Руткевич.

            И когда Мила все это поняла, раздражение против Алисы как рукой сняло. Ей даже стало жалко Алису.

            - А когда ее найдете, вы что сделаете? - спросила Мила.

            - Мы возьмем ее с собой.

            - Погодите, - сказала Мила. - Алиса ведь так тихо себя ведет. Может быть, ей лучше в школе, с ребятами? И она у нас выздоровеет и станет хуже учиться... как все.

            - А если она снова начнет буйствовать? Если она кого-нибудь укусит? Вы забыли о своих товарищах, которые подвергаются опасности.

            - Ах, - сказала Мила, - я об этом не подумала. Пошли скорей к директору школы и все расскажем.

            - Нет, так не годится, - сказал печально толстяк. - А если мы ошиблись? Если это не та Алиса? Представляете, какую травму мы нанесем невинному ребенку?

            - Это та, та, - настаивала Мила. - Она совершенно ненормально все знает.

            - Но мы очень деликатные люди, - сказала хрупкая доктор Иванова. Сначала мы заглянем в класс и убедимся, что это наша беглянка. Ты нам должна помочь.

            - А как?

            - Проведи нас в школу задним ходом так, чтобы нас Алиса не видела. И покажи, где ваш класс. Все остальное мы берем на себя. О твоем участии в этой операции никто не узнает. Хорошо?

            - Если это нужно для медицины и для безопасности других людей, я согласна, - сказала Мила. - Только пойдемте быстрее, потому что скоро звонок.

            И она провела их двором, через школьный ботанический участок. Показала, как подняться на третий этаж, и сказала:

            - Только не надо ее забирать прямо из класса. Мне ее очень жалко.

            - Не беспокойся, девочка, - сказала добрым голосом доктор Иванова. Мы будем гуманные и добрые. Мы всегда такие.