Несколько последних лет Гарольд Паркетт всегда ужасно гордился аккуратно подстриженным газоном перед своим домом. Купив однажды большую, выкрашенную в серебряную краску газонокосилку "Лонбой", он скрупулезно следил за тем, чтобы его газоны никогда не оставались неподстриженными. Подстригал их один парень, живший неподалеку от него в том же квартале всего по пять долларов за каждую подстрижку. В те золотые деньки Гарольд Паркетт частенько любил разваливаться в своем кресле в обществе баночки пива, лениво послушать радиорепортаж об игре Бостонских "Ред Сокс" и неторопливо порассуждать о том, что Бог, как всегда, на небесах, а на земле, как всегда, все в порядке, включая и его собственный газон. Однако, в середине октября прошлого года судьба сыграла с Гарольдом Паркеттом скверную шутку. Однажды, когда тот парень в последний раз за этот сезон подстригал газон, жизнерадостно и ни о чем не подозревая толкал перед собой мерно стрекочущую газонокосилку, соседский пес - это была собака Кастонмейеров - загнал прямо под ее ножи кошку других соседей - Смитов.

                Испугавшись предсмертного вопля бедного животного, дочь Гарольда пролила на свой новый джемпер полкварты шерри "Коул-Эйд", а его жена целую неделю после этого мучалась ночными кошмарами - даже несмотря на то, что ничего не видела своими глазами и не слышала. Она появилась несколько минут спустя и увидела только, как парень счищает с ножей газонокосилки красно-зеленое с клочьями шерсти и перемолотыми костями месиво. Плачущие миссис Смит и Алисия наблюдали за всем этим, стоя немного поодаль. Алисия, однако, уже успела переодеться и была в светло-голубых джинсах и в одном из своих отвратительных коротких свитеров. Обе бросали сквозь слезы безжалостные и совершенно несправедливые проклятия в адрес ни в чем, в общем-то, неповинного "убийцы".

                Прослушав с неделю стоны и бормотание жены во сне, Гарольд решил избавиться от газонокосилки. Он подумал, что теперь она ему просто не нужна. В том году он нанимал ПРОСТО газонокосильщика, а в будущем году наймет газонокосильщика СО СВОЕЙ газонокосилкой. Может быть, думал он, жена перестанет после этого стонать по ночам и к нему снова вернется нормальный сон.

                Итак, он отвез серебряного "Лонбоя" в магазин Фила Саноко и выменял его на совершенно новый черный костюм от Келли, а Фил выставил газонокосилку рядом с каком-то насосом и повесил на нее написанную от руки табличку "ПРОДАЕТСЯ".

                Ну а в этом году он как-то все откладывал и откладывал наем нового газонокосильщика, хотя это и было уже необходимо. Когда он позвонил, наконец, все тому же, кстати, парню, его мать сказала, что Фрэнк поступил в университет и теперь здесь не живет. Гарольд удивленно пожал плечами и пошел к холодильнику, чтобы взять банку пива, думая по дороге о том, как неумолимо летит время и покачивая от удивления головой.

                "Ред Сокс" никак не могли подняться выше четвертого места и Гарольд отложил наем нового газонокосильщика до начла мая, а потом и до начала июня. Все уикенды он просиживал на веранде, мрачно наблюдая за нескончаемым потоком все новых и новых парней, вертевшихся вокруг его уже повзрослевшей и полногрудой дочери, меняющихся чуть ли не каждую неделю и каждый раз неизменно уводящих ее в местных кинотеатришко, почтительно кивнул ему головой на прощание, а трава тем временем все росла и росла. Этим летом была очень хорошая погода - три дня сияло солнце, на четвертый шел небольшой теплый дождик, три дня солнце, на четвертый - дождь. Почти как по часам. Трава разрасталась с невероятной быстротой и буйством.

                Вот прошел и июнь, и к середине июля газон выглядел скорее как какой-нибудь задний двор, поросший бурьяном или, в лучшем случае, как некошеный луг с кормовыми травами. Джек Кастонмейер уже начал отпускать разные шуточки по поводу того, например, какие нынче цены на люцерну и вообще на сено. А четырехлетняя дочка Дона Смита Дженни стала прятаться в этой траве, когда ее звали к завтраку или к ужину есть овсяную кашу.

                Однажды, уже в конце июля, Гарольд вышел во внутренний дворик и увидел соседскую курицу, нахально косившуюся на него из высоченной густой травы, которой заросла даже задняя дорожка. Ну что ж, решил он, тянуть с этим делом больше не следует. Он вернулся в дом, выключил радио, взял в руки свежую газету и раскрыл ее на отделе рекламных объявления. Уже в середине первого столбца он нашел то, что ему было нужно: "ПОДСТРИЖКА ГАЗОНОВ. НЕДОРОГО. 776-2390".

                Гарольд набрал указанный номер, ожидая услышать противный голос какой-нибудь домохозяйки, гнусаво подзывающей к телефону своего оболтуса-сына. Вместо этого в трубке профессионально зазвучал приятный голос секретарши: "Пастэрел Гринери", услуги по вызовам. Чем мы можем вам помочь?"

                В двух словах Гарольд объяснил голосу, чем "Пастэрел Гринери" может помочь ему, удивляясь тому, что газонокосильщики имеют уже даже секретарш. Поинтересовавшись оплатой, он услышал в ответ вполне приемлемую цифру.

                Гарольд повесил трубку с каким-то странным тревожным чувством и снова вышел на веранду. Усевшись в кресло, он включил радио и отрешенно уставился на субботние облака, проплывавшие по субботнему небу. Карла и Алисия ушли навестить его мать, и он был в доме один. Для них будет приятным сюрпризом, подумал он, если газонокосильщик закончит свою работу до их возвращения.

                Он открыл банку пива и, услышав по радио, что Дик Дрэго удален с поля за двойное касание, недовольно покачал головой. Снаружи прямо в остекленение веранды задул легкий ветерок. В траве недовольно застрекотали сразу несколько потревоженных им сверчков. Гарольд пробурчал что-то нелестное в адрес Дика Дрэго и задремал.

                Через полчаса его разбудил неприятно-дребезжащий звонок во входную дверь. Медленно поднявшись, он допил пиво и пошел открывать.

                На крыльце стоял толстяк в грубой хлопчатобумажной робе, измазанной зеленым соком скошенной травы. В углу рта у него была зажата зубочистка.

                Комбинезон на его животе оттопыривался так сильно, что Гарольд подумал, что толстяк, может быть, проглотил баскетбольный мяч.

                - Да? - вяло промямлил Гарольд, не проснувшись еще и наполовину.

                Толстяк улыбнулся, перекинул зубочистку из одного уголка рта в другой, поддернул комбинезон за лямки и сдвинул на затылок свою зеленую бейсболку. Ее козырек был испачкан свежим машинным маслом. И вот он стоял, улыбался и благоухал свежескошенной травой, землей и машинным маслом.

                - Я из "Пастэрел", приятель, - весело проговорил он, непринужденно почесывая себя чуть пониже живота и не переставая улыбаться. - Это ведь вы звонили, не так ли? Не так ли, приятель?

                - Хм... Насчет газона? так это вы?

                - Да, я, - ответил газонокосильщик и жизнерадостно рассмеялся, глядя на слегка распухшее ото сна лицо Гарольда.

                Газонокосильщик бесцеремонно шагнул мимо беспомощно отступившего в сторону Гарольда в дом и, пройдя через кухню, жилую комнату и гостиную, оказался на веранде, выходящей на задний двор. Наконец, Гарольд окончательно проснулся и понял, что все в порядке - это человек, вызванный им по телефону. Он видел людей такого типа и раньше - сантехники, например, или дорожные рабочие. Такие всегда найдут свободную минутку, чтобы отложить в сторону свои инструменты и, закурив "Лаки Страйк" или "Кэмел", посмотреть на тебя так, будто они - соль земли и запросто могут переспать с твоей женой чуть ли не в любой момент, стоит им только захотеть этого. Гарольд всегда немного побаивался таких людей - загорелых, с сеточкой морщин вокруг глаз, всегда знающих, что им делать.

                - Задний дворик особенно зарос, - сказал Гарольд человеку невольно понизившимся голосом. - Он почти правильной квадратной формы, ровный и совсем без препятствий, но зарос, все-таки, очень сильно, - его голос дрогнул, вернулся в свой нормальный регистр и Гарольд добавил, как бы извиняясь.

                - Боюсь, я немного запустил его.

                - Не волнуйтесь, дружище. Расслабьтесь. Все просто отлично. Отлично-отлично-отлично, - улыбнулся газонокосильщик, его глаза просто сияли от счастья. - Чем выше трава, тем лучше. Хорошая у вас здесь почва, плодородная, вот в чем дело. А все благодаря Цирцее. Я всегда это говорю.

                БЛАГОДАРЯ ЦИРЦЕЕ?

                Газонокосильщик повернулся к радиоприемнику и прислушался. Диктор объявил, что только что с поля удален Ястржемски.

                - За "Ред Сокс" болеете? Я - за "Янкиз".

                Он снова вернулся в дом и деловито прошел в гостиную. Гарольд устало и с грустью провождал его глазами, успев уже утомиться от его беспардонности.

                Толстяк уселся в кресло и неодобрительно покосился на лужу пива под столом с валявшейся посредине пустой банкой из-под пива с надписью "Курз". Гарольд от этого взгляда хотел уже было даже сходить на кухню за шваброй, но потом передумал.

                НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ, ДРУЖИЩЕ. РАССЛАБЬТЕСЬ.

                Он раскрыл газету на финансово-экономическом разделе и стал пристально всматриваться в таблицу последних биржевых котировок. Будучи настоящим республиканцем, он считал, что должен быть всегда в курсе всех финансовых новостей, а представителей Уолл-стрит вообще представлял себе по меньшей мере полубогами...

                 (БЛАГОДАРЯ ЦИРЦЕЕ?)

                ...он очень часто и очень сильно жалел о том, что такие условные обозначения, как например, рсt. и Kdk или "от 3, 28 до 2/3" остаются для него в большинстве случаев не больше, чем иероглифами на древних каменных табличках. Однажды он купил три акции компании "Мидуэст Байснбэгэз, Инкорпорейтед", а компания неожиданно прекратила свое существование в 1968 году, и он потерял на этом целых семьдесят пять долларов. Теперь он понимал, что, несмотря на ту неудачу, за такими компаниями, как "Байснбэгэры" большое будущее. И это будущее не за горами. Они часто обсуждали это с Сонни - барменом из "Голдфиш Боул". Сонни объяснил Гарольду, что его ошибка заключалась в том, что он поспешил тогда на целых пять лет, а должен был бы...

                Его снова потянуло в дремоту, но вдруг неожиданно встряхнуло и даже напугало спросонья каким-то непонятным и очень сильным ревом.

                Резко вскочив на ноги и опрокинув при этом кресло, Гарольд испуганно огляделся по сторонам.

                - Это что, газонокосилка? - спросил Гарольд Паркетт сам у себя. Господи, ЭТО ЧТО, ГАЗОНОКОСИЛКА?

                Он выбежал из дома на парадное крыльцо, но увидел только, как, как раз в этот момент, трясущаяся красная тележка с надписью "ПАСТЭРЕЛ ГРИНЕРИ, ИНК." на боку с ревом скрылась за углом его дома, направляясь, по-видимому, во внутренний дворик. Теперь рев действительно доносился уже оттуда. Гарольд ринулся через весь дом обратно, выскочил на веранду и остановился, как вкопанный.

                То, что он увидел, было просто отвратительно.

                Он не мог поверить собственным глазам.

                Красная газонокосилка, которую принес толстяк, двигалась сама по себе. Никто ее не толкал и никого не было рядом с ней даже поблизости. Она двигалась с оглушительным ревом, неистово трясясь и неудержимо продираясь сквозь буйные заросли травы на заднем дворике Гарольда Паркетта подобно какому-то ужасному красному исчадию ада. Она визжала, ревели и с громкими хлопками выбрасывала в воздух голубые облачка маслянистого дыма. Это было какое-то механическое сумасшествие, переполнявшее Гарольда ужасом, у него просто голова пошла кругом. В воздухе висел густой терпкий запах свежескошенной травы.

                Но уж что было действительно отвратительным, так это сам газонокосильщик.

                Газонокосильщик скинул с себя абсолютно всю одежду, всю до последней ниточки. Она была аккуратно сложена в самом центре заднего дворика. Совершенно голый, весь в травяной зелени, он полз на четвереньках вслед неистовствовавшей газонокосилки и ел только что скошенную ей траву. Зеленый сок стекал по его подбородку на огромный, отвисший почти до самой земли отвратительный живот. Каждый раз, когда газонокосилка делала разворот, он поднимался на ноги, как-то бесновато подскакивал, а затем снова бросался на четвереньки.

                - ПРЕКРАТИТЕ! - закричал Гарольд Паркетт. - НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ!

                Но газонокосильщик не обратил на него решительно никакого внимания. То же самое можно было бы сказать и про его красного дьявольского напарника. Напротив, они стали двигаться еще быстрее. К неописуемому ужасу Гарольда, ему показалось, что газонокосилка, с ревом пронесясь мимо него, как бы ухмыльнулась сверкавшей на солнце никелированной решеткой, под которой с бешенной скоростью вращались остро заточенные ножи.

                И тут Гарольд увидел крота. Оглушенный и перепуганный, он выскочил из травы прямо перед газонокосилкой. Еще одна секунда - и он был бы перемолочен вместе с травой, в которой только что находился. Этот маленький коричневый комочек панически метнулся в сторону, намереваясь спрятаться от рычащего красного монстра под верандой.

                Газонокосилка, как живая, резко свернула в сторону от линии своего движения и устремилась за кротом.

                Уже через пару секунд она настигла его, с грохотом и завыванием подмяла под себя и через мгновение от крота осталось только кровавое месиво из шерсти и внутренностей, живо напомнив Гарольду об аналогичной участи соседской кошки год назад. С кротом было покончено и газонокосилка, сделав резкий поворот, вернулась к линии своего прежнего движения.

                Газонокосильщик неотступно следовал за ней на четвереньках в некотором отдалении. Быстро перебирая руками и ногами, он остервенело пожирал только что скошенную траву. Гарольд наблюдал за всем этим широко распахнутыми глазами, совершенно парализованный от ужаса. Огромный отвратительный живот голого толстяка раздувался прямо на глазах. Он напрочь забыл обо всех акциях, котировках и "Байснбэгэрах". Он видел только, как... ГАЗОНОКОСИЛЬЩИК, В ТОЧНОСТИ ПОВТОРИВ ЗИГЗАГ, СДЕЛАННЫЙ ТОЛЬКО ЧТО ЕГО МЕХАНИЧЕСКИМ НАПАРНИКОМ, ДОБРАЛСЯ ДО КРОТА И ПРОГЛОТИЛ ЕГО, ПОЧТИ НЕ ЖУЯ.

                Чувствуя, как у него темнеет в глазах, Гарольд опустил ветрозащитный экран на дверь веранды и запер ее. Вдруг его сильно вырвало. Он понял, что вот-вот упадет в обморок. Это УЖЕ был обморок. Плохо слушающимися ногами он подошел к кровати на веранде и, опустившись на нее в изнеможении, закрыл глаза...

                Кто-то тряс его за плечи. Это была Карла. Он не вымыл посуду и не вынес мусор. Карла будет очень недовольна, но это, все же, намного лучше, чем то, что он пережил. Карла все продолжала трясти его за плечи, возвращая его из кошмарного сна в нормальный мир. Милая Карла - она была для него сейчас как спасательный круг в стихии, с которой сам он справиться был уже не в состоянии. Она ласково улыбалась ему, очаровательно обнажая при этом свои мелкие передние зубы, которые он так любил...

                Зубы... Но это были не ее зубы! ... У Карлы довольно слабые и мелкие зубы, а эти - крупные, крепкие и... между ними... какие-то...

                Волокна.

                Между зубами были какие-то зеленые волокна, которые выглядели как...

                ТРАВА?

                - О, Господи, - прошептал Гарольд.

                - Вы что, приятель, сознание потеряли? А?

                Над ним стоял, наклонившись, газонокосильщик. Он улыбался и между зубами у него свисали эти страшные зеленые волокна. Они были у него и на губах, и на подбородке. Он был в них весь. На дворе было тихо, но повсюду висел этот ужасный запах травы и выхлопных газов.

                Гарольд приподнялся в кровати, опустил ноги на пол и тупо уставился на замершую газонокосилку. Вся трава была аккуратно подстрижена. Но собирать ее не было никакой необходимости - травы просто не было. Ее съел газонокосильщик. Гарольд почувствовал, что с его головой творится что-то невообразимое. Он покосился на толстяка и, вздрогнув, поморщился. Он был просто ужасен. Из уголков его рта стекали зеленые струйки травяного сока.

                - Что это? - взмолился Гарольд.

                - Это? - кивнул толстяк в сторону газона. - Это новая методика, которую решил испробовать наш босс. Довольно неплохо, кстати, получается, на самом деле, приятель. Убиваем двоих зайцев одним выстрелом - и к завершающей стадии испытаний приближаемся, и деньги зарабатываем. Понимаете? Конечно, сплошь и рядом многие клиенты, мягко говоря, очень удивляются и не могут понять, что это такое они видят собственными глазами. Но босс всегда согласен на жертвы. Понимаете? Это как хорошая смазка для колес.

                Гарольд молчал. В его голосе зловеще пульсировало только одно слово "жертвы". А еще он раз за разом вспоминал одну и ту же картину - как из ревущей газонокосилки вылетает искромсанная тушка крота, который еще две-три секунды назад был живым.

                - Конечно, - еле вымолвил Гарольд, с трудом поднимаясь на ноги, совсем как наполовину разбитый параличом трясущийся старец.

                Когда ему, наконец, удалось это сделать, он вспомнил вдруг строку из одной фолк-рок песенки, которые любила слушать Алисия: "Трава, благословленная Господом нашим".

                Газонокосильщик весело шлепнул себя по зеленому как недозревшее яблоко, бедру:

                - Отличная технология, дружище! Просто чертовски хороша! Я вижу, вы все поняли правильно. Вы не будете против, если я отмечу это в своем докладе, когда вернусь в офис? Может, какое-нибудь поощрение получу.

                - Конечно, - ответил Гарольд, отступая от него в сторону черного хода и стараясь удержать на лице улыбку. - А теперь вы можете закончить работу до конца, а мне, я думаю, лучше всего сейчас немного вздремнуть...

                - Конечно, приятель. Не буду вам мешать, - сказал газонокосильщик, грузно поднявшись с корточек на ноги.

                В глаза Гарольду бросилась необычайно длинная щель между большими и остальными пальцами ног, как будто... нога была, подобно копыту, раздвоена.

                - С первого раза это для всех очень необычно, - добавил газонокосильщик. - Но вы привыкайте. В вас чувствуется добрая закалка.

                Он пристально осмотрел полную фигуру Гарольда и задумчиво проговорил:

                - У вас хорошие данные, приятель. Может, для вас это будет неожиданным и странным, но наш босс всегда ищет новые таланты. Вроде вас.

                - Босс... - едва слышно пробормотал Гарольд.

                Газонокосильщик остановился на нижних ступеньках лестницы и, обернувшись, пристально посмотрел на Гарольда Паркетта.

                - Итак, приятель, мне кажется, что вы уже догадались... Трава, благословленная Господом нашим... и вообще.

                Гарольд осторожно потряс головой и газонокосильщик, увидев это, громко рассмеялся.

                - Пан. Нашего босса зовут Пан.

                Сделав шаркающее движение ногой по свежескошенной траве, он подпрыгнул, завел газонокосилку и она с оглушительным ревом стала кружиться вокруг дома.

                - Соседи! ... - начал было Гарольд, но газонокосильщик только весело взмахнул рукой и исчез за углом.

                Газонокосилка кружила вокруг дома с бешеной скоростью, непередаваемо оглушительным ревом и жуткими завываниями. Вслед за ней носился на четвереньках не менее жуткий толстяк с отвратительным раздувшимся животом, весь зеленый от облепившего его сока травы и, самое главное, голый. Совершенно голый. Гарольд в ужасе схватился за голову и закрыл глаза, как будто этим он мог остановить это кошмарное гротескное представление, которое наверняка давно уже наблюдали из своих окон его соседи Кастонмейеры и Смиты - закоренелые демократы. Наблюдали, наверное, с не меньшим ужасом и обмениваясь при этом многозначительными взглядами вроде "Говорил же я вам! ..."

                Вместо того, чтобы созерцать этот кошмар еще и самому, Гарольд быстро подошел к телефону, схватил трубку и набрал номер ближайшего полицейского участка.

                - Сержант Холл, - ответил голос на другом конце провода.

                Гарольд зажал пальцем свободное ухо и прокричал в трубку:

                - Мое имя Гарольд Паркетт. Адрес - 1421 ист Эндикотт Стрит. Я хочу сообщить вам...

                О чем? О чем он хочет сообщить? о том, что какой-то человек, босса которого зовут Пан, терзает его газон? О том, что у него раздвоение ступни?

                - Я слушаю вас, мистер Паркетт.

                Вдруг его осенило:

                - Я хочу сообщить вам об акте публичного обнажения.

                - Публичного обнажения? - переспросил сержант Холл.

                - Да. Здесь один человек подстригает мой газон. Так вот, он хм...

                - Вы имеете в виду, что он голый? - вежливо, но недоверчиво подсказал ему сержант Холл.

                - Да-да, именно голый! - подтвердил Гарольд, с трудом контролируя разбегающиеся мысли. - Совершенно голый! Бегает по моему газону прямо перед парадной дверью у всех на виду и трясет своим жирным задом, как на каком-нибудь нудистском пляже! Пожалуйста, немедленно пошлите кого-нибудь сюда!

                - Ваш адрес 1421 Уэст Эндикотт? - уточнил сержант Холл.

                - Ист, черт бы вас побрал! - взвыл Гарольд. - Ист, а не Уэст!

                - Вы уверены, что он совершенно голый? Вам видны его э-э... гениталии и так дальше?

                Гарольд хотел сказать что-то еще, но успел только прокашляться. Рез газонокосилки быстро становился все громче и громче, как будто она стремительно приближалась к нему, заглушая все звуки во Вселенной. Он почувствовал, как к его горлу подступает огромный шершавый комок.

                - Вы можете говорить? - тупо бубнил в трубку сержант Холл. - Очень плохо слышно. У вас, наверное, что-то с телефоном...

                С треском распахнулась входная дверь, и Гарольд с ужасом увидел, как это механическое чудовище въезжает в дом. Вслед за ним, все еще голый, шел сам газонокосильщик. Чувствуя, что он сейчас на самом деле сойдет с ума, Гарольд увидел, что теперь толстяк был зеленым совершенно весь - с головы до пят. Особенно сочного, как сама трава, цвета были его волосы. Он непринужденно вертел на пальце свою бейсболку.

                - А вот это была ваша ошибка, приятель, - укоризненно сказал газонокосильщик. - Не стоило вам забывать, все-таки, что это - трава, благословленная Господом нашим...

                - Алло? Алло, мистер Паркетт...

                Рука Гарольда задрожала и выронила телефонную трубку - газонокосилка двигалась прямо на него, подстригая ворсистый индейский ковер, недавно купленный Карлой, и выплевывая сзади клочья коричневой шерсти.

                Гарольд оцепенел, как кролик перед удавом, и смотрел на нее с отвисшей челюстью до тех пор, пока, разделавшись с ковром, она не добралась до кофейного столика, стоявшего у самых его ног. Когда, наконец, она отбросила его в сторону, отхватив при этом одну ножку и в мгновение ока перемолов ее в мелкие опилки, Гарольд перепрыгнул через кресло и, споткнувшись о стул, опрометью бросился к кухне.

                - Не поможет, приятель, - кинул ему вдогонку газонокосильщик. Гораздо лучше будет, если вы покажете мне, где у вас лежит самый острый нож, - ласково добавил он. - Тогда я помогу вам принести себя в жертву совершенно безболезненно...

                Толкнув тяжелое кресло на газонокосилку и рассчитывая, что это прикроет его хотя бы на несколько мгновений, Гарольд рванулся в входной двери. Газонокосилка, как живая, увернулась от кресла, сделала негодующий оглушительный выхлоп и устремилась за Гарольдом. Ударом плеча он распахнул дверь веранды вместе с ветрозащитным экраном, сорвав все это с замком. Спрыгивая с крыльца, он чувствовал, он слышал, что газонокосилка уже почти настигла его, что еще несколько мгновений - и она примется за его пятки. Он уже даже чувствовал ее запах.

                Газонокосилка взвыла на верхней ступеньке подобно горнолыжнику, приготовившемуся к старту. Убегая от ее по свежескошенной траве заднего дворика, Гарольд чувствовал, что ему становится все тяжелее и тяжелее слишком много банок пива было выпито сегодня и слишком часто прикладывался он вздремнуть. Он чувствовал, что она уже в каких-то сантиметрах от него. Падая, он обернулся и увидел через плечо, как обе его ступни исчезают под газонокосилкой.

                Последним, что увидел и услышал Гарольд Паркетт, была громоздящаяся на него газонокосилка, ее мелькавшие с бешенной скоростью зелено-красный ножи (от травы и от его собственной крови) и то, как она натужно заревела, перемалывая кости его ног. Над газонокосилкой возвышалось жирной и нервно трясущееся лицо самого газонокосильщика.

                - Чертовщина какая-то, - озадаченно проговорил лейтенант Гудвин после того, как были сделаны последние фотографии. Он кивнул двум людям в белых халатах, чтобы они подъехали со своими носилками на колесиках.

                - Меньше двух часов назад он позвонил в участок и сообщил, что по его газону бегает какой-то голый парень.

                - Да ну? - удивился патрульный Кули.

                - Да. То же самое сказал и один из его соседей. Некий Кастонмейер. Он тоже звонил нам, но он думал, что это был сам Паркетт. Может быть, так и было, Кули. Может быть, так и было.

                - Сэр?

                - Я говорю, что, может быть, так оно и было, - мрачно повторил лейтенант Гудвин и, поморщившись, потер себе висок. - Наверняка это был какой-нибудь буйно-помешанный, как мне уже надоели эти шизофреники! Спасу от них никакого не стало.

                - Да, сэр, - вежливо поддакнул Кули.

                - Где остальная часть тела? - спросил один из санитаров.

                - В ванной в углу заднего дворика, - ответил Гудвин, задумчиво глядя на небо.

                - Вы сказали в ванной? - переспросил санитар.

                - Да, именно так я и сказал! - раздраженно бросил Гудвин.

                Патрульный Кули подошел к ванной, стоявшей в глубине дворика и побледнел.

                - А может, - медленно проговорил лейтенант Гудвин, - это был сексуальный маньяк.

                - Есть какие-нибудь отпечатки? - поинтересовался Кули, с трудом сдерживая отвращение от увиденного в ванной.

                - Спросите еще про следы, - грустно проговорил Гудвин, кивнув на аккуратно и очень коротко подстриженную траву.

                Кули смущенно прокашлялся.

                Лейтенант Гудвин засунул руки глубоко в карманы и стал глубокомысленно покачиваться с носков на пятки.

                - Мир, - начал он мрачно и глубокомысленно, - полон сумасшедших. Никогда не забывайте об этом, Кули. Самых разнообразных шизофреников и маньяков. Паркетт разъезжал по собственному дому с включенной газонокосилкой. Представляете?

                - Нет, сэр.

                Гудвин внимательно обвел взглядом аккуратно подстриженный газон Гарольда Паркетта и еще глубокомысленнее произнес:

                - Один человек, увидев черноволосого шведа, сказал: "Это наверняка негр, только кожу перекрасил".

                Гудвин поплелся вокруг дома. Кули последовал за ним. В воздухе вокруг них стоял приятный свежий аромат недавно скошенной травы.