Шеридан медленно катил вдоль длинной стены торгового центра, когда увидел ребенка, который выходил из дверей. Маленького мальчика, старше трех лет, но определенно моложе пяти. И выражение его мордашки разом привлекло внимание Шеридана. Мальчик старался не плакать, но чувствовалось, что до появления первой слезинки оставалось совсем ничего.

                Шеридан нажал на педаль тормоза, подождал пока спадет волна отвращения к себе... хотя с каждым разом, когда он увозил ребенка, ощущения эти притуплялись. Когда такое случилось впервые, он целую неделю не мог заснуть. Все думал об этом здоровенном, чернявом турке, который называл себя мистер Маг, гадал, что тот делает с детьми.

                - Они отправляются покататься на лодке, мистер Шеридан, - ответил на его вопрос турок, говорил он с сильным акцентом, и улыбнулся. И улыбка эта ясно и однозначно, безо всякого акцента объясняла: если тебе дорога жизнь, такие вопросы лучше держать при себе.

                Шеридан больше ни о чем турка не спрашивал, но это не означало, что такой ответ удовлетворил его любопытство. И после расставания с турком ему более всего хотелось повернуть время вспять. После второго визита чувство вины было уже не таким острым, после третьего - тем более, а на четвертый раз Шеридан практически перестал задумываться над тем, что это за лодочная прогулка и чем она может закончиться для маленьких детей.

                Шеридан поставил свой пикап на стоянку для инвалидов, которая располагалась прямо у торгового центра. На заднем борту пикапа красовалась табличка, какие власти штата выдавали калекам. Табличка эта была на вес золота: службы безопасности торгового центра теряла, а располагались стоянки для инвалидов очень удобно и на них всегда находилось свободное местечко.

                Ты вот убеждаешь себя, что больше не будешь похищать детей, но за день или два крадешь табличку.

                Шеридан быстренько отогнал эту мысль: пустые разговоры, у него серьезные неприятности, а малыш может его выручить.

                Он вылез из кабины и направился к мальчику, который оглядывался в паническом страхе. Да, подумал Шеридан, ему лет пять, может, даже шесть, просто он очень худенький. В ярком свете флуоресцентных ламп кожа его цветом напоминала мел. Возможно, не только от страха, но и от болезни. Но страх определенно читался в его глазах. Шеридан уже стал экспертом по страху. За последние полтора года он достаточно часто видел его в зеркале заднего обзора.

                Ребенок с надеждой поглядывал на проходящих мимо взрослых. Одни спешили в торговый центр, чтобы что=то купить, другие выходили, нагруженные покупками, с умиротворенными лицами, никого и ничего не замечая.

                Мальчик, в джинсах и футболке "Питтсбургских пингвинов" рассчитывал на помощь, надеялся, что кто=то посмотрит на него и задаст правильный вопрос, к примеру: "Ты ищешь папу, сынок?" В общем, искал друга.

                Вот он я, думал Шеридан, приближаясь к мальчику. Вот он я, сынок... Я буду твоим другом.

                И уже подошел к ребенку, когда увидел охранника торгового центра, неспешно шествующего к дверям. Начал рыться в кармане, вроде бы искал пачку сигарет. Коп сейчас выйдет, подумал Шеридан, увидит мальчика, и ему ничего не обломится.

                Дерьмо, мысленно выругался он. Слава Богу, он еще не заговорил с мальчиком. Если бы коп застукал его, было бы еще хуже.

                Шеридан даже попятился, продолжая ощупывать карманы. Теперь он делал вид, что ищет ключи. Взгляд его метался от копа к мальчику. Последний уже плакал. Еще не ревел, нет, но большие слезы, розовые в отсвете красной неоновой вывески "КУЗЕНТАУН", уже скатывались по щекам.

                Девушка, которая сидела в кабинке "Информационной службы" помахала копу рукой, что=то сказал. Симпатичная, темноволосая, лет двадцати пяти. Коп, усатый блондин подошел, облокотился о прилавок, улыбнулся девушке. Шеридан подумал, что они словно сошли с рекламы табачных изделий в каком=нибудь глянцевом журнале. "Салема", скажем, или "Лаки страйкс". У него жизнь решается, а им лишь бы поболтать: а что ты делаешь после работы, а не пропустить ли нам по стаканчику, ля=ля=ля=ля... Она уже захлопала глазками. Кокетка, однако.

                Шеридан понял, что придется рискнуть. Он видел, что мальчик уже набирает полную грудь воздуха, а уж кричащего ребенка кто=нибудь обязательно да заметит. Конечно, ему не нравилось, что в каких=то шестидесяти футах от него маячит коп, но он помнил о том, что в течение двадцати четырех часов должен выкупить свои расписки у мистера Регги. Иначе его посетят двое здоровяков, а об этом не хотелось даже думать.

                Он подошел к ребенку, высокий мужчина в рубашке "Ван Хьюзен"* и брюках цвета хаки, с широким, ничем не запоминающимся лицом, по первому взгляду даже добрым. Наклонился над мальчиком и тот поднял к нему бледное, испуганное личико. Зеленые, как изумруды, глаза, блестели от слез.

                --------------------------------------

                * "Ван Хьюзен" - товарный знак мужской одежды компании "Филлипс и Хьюзен".

                - Потерял папу, сынок? - спросил Шеридан.

                - Мой Попси, - ребенок вытер глаза. - Я... Я не могу найти моего П=Попси!

                Тут мальчик начал громко всхлипнул, и женщина, направляющаяся в торговый центр, озабоченно посмотрела на него.

                - Все нормально, - успокоил ее Шеридан, и женщина пошла дальше. А Шеридан положил руку на плечи мальчика и увлек его направо... к пикапу. Потом посмотрел на стеклянную дверь.

                Коп все торчал у кабинки "Информационной службы". Похоже, девушка могла рассчитывать на то, что этот вечер она проведет в хорошей компании. Шеридан успокоился. Коп так увлекся, что не заметил бы не только похищения маленького мальчика, но и ограбления банка, расположенного в том же здании. Вроде бы все оборачивалось как нельзя лучше.

                - Мне нужен мой Попси! - всхлипывал мальчик.

                - Конечно, разумеется. И мы его обязательно найдем. Не волнуйся.

                И вновь потянул его направо.

                Мальчик посмотрел на него, в глаза вспыхнула надежда.

                - Вы можете мне его найти? Правда, мистер?

                - Естественно! - Шеридан широко улыбнулся. - Можно сказать, я только этим и занимаюсь... отыскиваю потерявшихся Попси.

                - Правда? - мальчик попытался улыбнуться, хотя из глаз еще текли слезы.

                - Истинная правда, - Шеридан искоса глянул за копа, чтобы убедиться, что тот по=прежнему увлечен разговором. Они отошли в сторону, так что он его практически не видел, а следовательно, и коп, не видел ни Шеридана, ни мальчика. Убедился. И полностью сосредоточил свое внимание на мальчике.

                - Во что одет твой Попси, сынок?

                - На нем костюм, - ответил мальчик. - Он всегда носит костюм. Я только раз видел его в джинсах, - он говорил с таким видом, словно Шеридан должен все знать о его Попси.

                - Готов спорить, это черный костюм.

                Глаза мальчика вспыхнули.

                - Ты его видел. Где?

                Он уже повернулся, чтобы направиться к дверям, забыв про слезы, и Шеридан едва не схватил маленького паршивца за плечи. Но вовремя сдержался. Такого допускать нельзя, Кто=то из прохожим мог обратить на них внимание. Сначала надо заманить его в кабину пикапа. Стекла тонированные, так что снаружи ничего не видно.

                Сначала надо заманить его в кабину!

                Он коснулся руки мальчика.

                - Я видел его не в торговом центре. Я видел его вон там.

                И он указал на огромную стоянку, на которой застыли бесконечные ряды машин. За машинами сияли двойные желтые дуги "Макдональдса".

                - А что там может делать Попси? - изумленно спросил мальчик. Интонации не оставляли сомнения в том, что по разумению мальчика или Попси, или Шеридан сошли с ума, а может, и оба сразу.

                - Я не знаю, - ответил Шеридан. Мозг его работал, как часы. Все=таки наступал решающий момент. Или пан, или пропал. Попси. Не папа или папуля, а Попси. Мальчишка сам поправил его. Может, он так называл деда. - Но я вроде бы видел его там. Пожилой мужчина в черном костюме. Седые волосы... зеленый галстук...

                - Попси в голубом галстуке. Он знает, что этот цвет мне нравится больше других.

                - Да, пожалуй, галстук голубой. Дневной свет искажает цвета. Давай, залезай в кабину, я отвезу тебя к Попси.

                - А ты уверен, что это Попси? Потому что я не понимаю, что ему делать в том месте, где они...

                Шеридан пожал плечами.

                - Послушай, парень, если ты сомневаешься, он это или не он, тебе лучше искать его самому. Может, ты его и найдешь, - он повернулся и направился к пикапу.

                Мальчишка не последовал за ним. Шеридан подумал, а не предпринять ли вторую попытку, но решил, что это слишком опасно: если его засекут, двадцать лет в "Хэммертон Бэй" обеспечено. Лучше попытать счастья в другом торговом центре. Скажем в Скоутервилле. Или...

                - Подожди! - в голосе ребенка слышалась паника. Мальчишка уже бежал к нему. - Подожди. Я сказал ему, что мне хочется пить. Может, он решил пойти туда и принести мне что=нибудь. Подожди!

                Шеридан повернулся, на его губах играла улыбка.

                - Я и не собирался уходить от тебя, сынок.

                Он подвел мальчишку к синему пикапу, купленному четыре года тому назад. Открыл дверцу, вновь улыбнулся мальчишке, который с тревогой смотрел на него огромными, в пол=лица, зелеными глазами. Такие же глаза он видел у беспризорного, фотография которого публиковалась в каком=то дешевом таблоиде, то ли в "Нэшнл энкуайер", то ли "Инсайд вью".

                - Заходи в гости, малыш, - на этот раз улыбка получилась у него чуть ли не искренней. Натренировался.

                Ребенок подчинился, не зная о том, что стал собственностью Бриггса Шеридана, едва захлопнулась дверца со стороны пассажирского сидения.

                * * *

                В жизни у него была только одна проблема. Нет, не женщины, хотя, как и любому другому мужчине, ему нравилось слышать, как шуршит юбка, или ощущать под пальцами шелковистость колготок. И не спиртное, пусть по вечерам он мог пропустить стаканчик=другой. Нет, проблема Шеридана называлась картами. Точнее, любой карточной игрой, в которой разрешалось делать ставки. Карты стоили ему работы, банковского счета, дома, завещанного матерью. Тюрьмы он избежал, зато у него возникли неприятности с мистером Регги, и он даже подумал, что в сравнении с его методами любая тюрьма тянула разве что на дом отдыха.

                В тот вечер у него определенно поехала крыша. Он давно уже знал, что лучше начать проигрывать сразу. Когда ты сразу проигрываешь, настроение у тебя падает, ты идешь домой, смотришь телевизор и засыпаешь. А вот если сначала выигрываешь, в тебя словно вселяется дьявол. В тот вечер он и вселился в Шеридана, и закончилось все тем, что он проиграл семнадцать тысяч долларов. Он просто не мог в это поверить. Ехал домой, как в тумане, снова и снова повторяя себе, что задолжал мистеру Регги не семь сотен, не семь тысяч, а семнадцать тысяч железных человечков. И всякий раз, когда мысль эта приходила ему в голову, он хихикал и добавлял громкости льющейся из радиоприемника музыке.

                Но следующим вечером ему стало не до смеха: в дом завалились двое горилл и отвели его в кабинет мистера Регги.

                - Я заплачу, - заверещал Шеридан, надеясь, что с первого раза до рукоприкладства дело не дойдет. - Я заплачу, послушайте, это не проблема, пара дней, максимум, неделя, две - это крайний срок...

                - Меня от тебя тошнит, Шеридан, - буркнул мистер Регги.

                - Я...

                - Заткнись. Если я дам тебе неделю, думаешь, я не знаю, чем все закончится? Возможно, ты найдешь человека, который одолжит тебе пару сотен. Не найдешь, так ограбишь винный магазин... если у тебя хватит духу. Я в этом сомневаюсь, но все возможно, - мистер Регги наклонился над столом, усмехнулся. Пахло от него дорогим одеколоном от Теда Лапидуса. - А если ты разживешься двумя сотнями, что ты с ними сделаешь?

                - Отдам вам, - Шеридан чуть не плакал. - Сразу же и отдам.

                - Нет, не отдашь, - мотнул головой мистер Регги. - Ты попытаешься сыграть на них в надежде, что они превратятся в четыре сотни, а то и в восемь. А я услышу от тебя лишь сраные отговорки. На этот раз ты зашел слишком далеко, друг мой. Слишком далеко.

                Шеридан больше не мог сдерживать слез, они покатились по щекам.

                - Эти парни могут на долгий срок отправить тебя в больницу, - продолжал мистер Регги. - Ты будешь лежать с трубками на каждой руке и еще одной, торчащей из носа.

                Шеридан горестно всхлипнул.

                - Я дам тебе еще один шанс, - мистер Регги протянул Шеридану сложенный листок. - Попытайся договориться с этим парнем. Он называет себя мистер Ман, но на самом деле он такой же кусок дерьма, как и ты. А теперь убирайся. Жду тебя здесь через неделю. Твои расписки будут лежать на этом столе. Или ты их выкупишь, или тобой займутся мои друзья. Учти, начав, они долго не смогут остановиться.

                На сложенном листке значилась настоящая фамилия турка. Шеридан поехал к нему и узнал насчет детей и лодочных прогулок. Мистер Маг также назвал сумму вознаграждения, значительно превосходившую долг мистеру Регги. После этого Шеридан и начал кружить вокруг торговых центров.

                * * *

                Он выехал с главной стоянки "Кузентаун=мол", проехал чуть вперед, потом свернул на полосу, ведущую к "Макдональдсу" Мальчишка смотрел прямо перед собой, положив руки на обтянутые джинсами колени. Миновал здание и только потом вывернул руль.

                - А почему мы объезжает его? - спросил мальчишка.

                - Чтобы войти через другую дверь, - объяснил Шеридан. - Не волнуйся, парень, думаю, я видел его там.

                - Видел? Ты уверен?

                - На все сто.

                На лице мальчишке отразилось облегчение, и на какое=то мгновение Шеридан даже его пожалел. Господи, он же не извращенец какой=нибудь, не маньяк. Но сумма на расписках с каждым разом все увеличивалась, а этот мерзавец Регги и не пытался его остановить: сколько Шеридан просил, столько и одалживал. И на этот раз он проиграл не семнадцать тысяч, не двадцать, даже не двадцать пять. На этот раз он проиграл целых тридцать пять тысяч долларов, целый батальон марширующих железных человечков, и ему не хотелось встретить следующую субботу в больнице, с множественными переломами рук и ног.

                Он остановил пикап у мусорных контейнеров за зданием "Макдональдса". Естественно, в таком месте никто не парковался. И хорошо. Шеридан сунул руку в "карман" на дверце, предназначенный для карт и всякой мелочевки. Достал из него стальные наручники с раскрытыми кольцами.

                - Почему мы остановились мистер? - спросил мальчишка. В голосе вновь слышался страх, но уже совсем другой: парень, похоже, начал понимать, что потерять старого доброго Попси в большом торговом центре, где полным полно людей - не самое худшее, что может с ним случиться.

                - Да мы и не останавливались, - небрежно ответил Шеридан. Отловив второго мальчишку, он на собственном опыте выяснил, что не стоит недооценивать шестилетнего ребенка, если тот вдруг осознает, что на кон поставлена его жизнь. Второй мальчишка пнул его в яйца и едва не сбежал. - Я вспомнил, что веду машину без очков. Могу лишиться водительского удостоверения. Очечник на полу. Соскользнул на твою сторону. Пожалуйста, дай мне его.

                Мальчик наклонился, протянул руку к пустому очечнику. И в то же мгновение Шеридан защелкнул на руке кольцо наручника. Что тут началось! Разве он только что не напомнил себе, что нельзя недооценивать шестилетнего? Паршивец боролся, как лев, и откуда только в маленьком тельце взялось столько силы? Он отбивался от Шеридана свободной рукой, дергался, пытался открыть дверцу, издавая какие=то странные, прямо=таки птичьи крики. И таки сумел схватиться за рачку и повернуть ее. Дверца открылась, но лампочка на потолке не зажглась: Шеридан оборвал проводки после второй охоты на детей.

                Шеридан ухватил мальчишку за ворот футболки и втащил его в кабину. Попытался зацепить второе кольцо за специальную металлическую скобу за пассажирским сидением, но промахнулся. Мальчишка укусил его, до крови. Зубы у него были острые, как бритва. Боль буквально пронзила руку, до самого плеча. Другой рукой он врезал мальчишке в челюсть. Того отбросило на спинку сидения, на какое=то время он потерял способность сопротивляться. Кровь Шеридана стекала с его губ на порванный воротник футболки. Шеридан зацепил кольцо за скобу, тяжело дыша привалился к спинке своего сидения, поднес ко рту тыльную сторону правой руки, зализывая рану.

                Боль не уходила. Он оторвал руку от рта, всмотрелся в нее в слабом отсвете приборного щитка. Две длинных и глубоких борозды тянулись поперек запястья. Их медленно заполняла кровь. Однако, желания двинуть мальчишке еще раз он не испытывал. И не потому, что турок предупредил его: поврежденный товар стоит дешевле.

                Нет, он не мог винить мальчишку за то, что тот боролся за свою жизнь. На его месте он поступил бы точно так же. А вот рану надо как можно быстрее промыть антисептиком, может, даже сделать уколот столбняка. Он где=то читал, что человеческие укусы заживают хуже всего. Однако, он не мог не восхищаться мужеством мальчишки.

                Он включил первую передачу и двинул пикап с места. Миновал щит с надписью "СПАСИБО ЗА ПОКУПКИ, СДЕЛАННЫЕ ВАМИ В ПРЕКРАСНОМ "КУЗЕНТАУН=МОЛ", выехал на шоссе, повернул налево. Стрелка спидометра подползла к числу 40, разрешенной скорости на территории штата, и застыла на ней. Турок жил в большом доме за городом, в Талуда=Хейтс. Милях в тридцати от торгового центра. Шеридан полагал, что кружной путь займет минут сорок пять, может даже час: ехать по центральным магистралям он не собирался. Береженого Бог бережет.

                Он вытащил из кармана носовой платок, обмотал им правую руку и всмотрелся в ленту шоссе, которая должна была привести его к сорока "штукам", обещанным турком за ребенка мужского пола.

                * * *

                - Ты об этом пожалеешь, - подал голос мальчишка.

                Шеридан коротко глянул на него, вынырнув из приятных грез. Он буквально видел, как выигрывает двадцать партий подряд, и мистер Регги, весь в поту, умоляет его прекратить игру, спасти заведение от неминуемого банкротства.

                Ребенок вновь плакал, все теми же странными розоватыми слезами, хотя красная сверкающая вывеска торгового центра осталась далеко позади. А вдруг у мальчишки какая=нибудь заразная болезнь, подумал Шеридан. Впрочем, волноваться об этом следовало раньше, поэтому он выбросил эти мысли из головы.

                - Когда мой Попси тебя найдет, ты об этом пожалеешь, - уточнил мальчишка.

                - Да, - Шеридан закурил. Свернул с шоссе 28 на двухполосную дорогу. Слева тянулось болото, справа стеной стоял лес.

                Мальчишка звякнул наручниками, всхлипнул.

                - Прекрати. Толку не будет.

                Однако, мальчишка вновь дернулся. На этот раз раздался протестующий скрежет, который совершенно не понравился Шеридану. Он оглянулся и увидел, что скоба, та самая скоба, которую он самолично приварил к кабине, прогнулась. Вот дерьмо, подумал Шеридан. Зубы у него, что бритва, а теперь выясняется, что он силен, как бык. А ведь он болен. Слава Богу, что я не встретился с ним в тот день, когда он был здоров.

                Он положил руку на плечо мальчишки.

                - Прекрати!

                - Нет.

                Мальчишка опять дернул рукой, и Шеридан увидел, что скоба выгнулась еще сильнее. Боже, откуда у ребенка столько силы?

                Все дело в панике, ответил он на свой вопрос. Она удесятеряет силу.

                Но никто из детей не мог прогнуть скобу, хотя паника захлестывала всех.

                Шеридан остановил пикап, открыл бардачок в средней части приборного щитка. Достал шприц, полученный от турка. Турок предупредил его, что пользоваться шприцом можно только в случае крайней необходимости. Психотропные препараты, говорил турок, портят товар.

                - Видишь, что у меня в руке?

                Мальчишка скосился на шприц, кивнул.

                - Хочешь, чтобы я им воспользовался.

                Мальчишка замотал головой. При всей его силе, он, как и любой ребенок, боялся уколов. Шеридана такая реакция порадовала.

                - И правильно. После укола ты потеряешь сознание, - он запнулся. Продолжать не хотелось, черт, он же был хорошим человеком, просто попал в безвыходную ситуацию, но пришлось. - Даже можешь умереть.

                Мальчишка таращился на него, губы тряслись от страха.

                - Если перестанешь дергаться, шприц я уберу. Договорились?

                - Договорились, - прошептал мальчишка.

                - Ты обещаешь?

                - Да, - губы мальчишки разошлись, обнажив белые зубы. На одном краснело пятнышко крови Шеридана.

                - Поклянись именем матери.

                - У меня никогда не было матери.

                - Черт, - вырвалось у Шеридана.

                Пикап покатил дальше, Шеридан даже прибавил скорости. Не только потому, что они съехали с основной магистрали. От мальчишки у него бежали по коже мурашки. Шеридану хотелось как можно скорее передать свою добычу турку, получить деньги и смыться.

                - Мой Попси очень сильный, мистер.

                - Да? - безразлично спросил Шеридан подумав: а кто с этим спорит? Яблочко от яблони недалеко падает, так?

                - Он меня найдет.

                - Ага.

                - Он сможет учуять мой запах.

                В это Шеридан верил. Он тоже чувствовал идущий от мальчишки запах. К запаху страха он уже привык, но от этого ребенка пахло иначе: потом, грязью, соляной кислотой. Он все более убеждался в том, что мальчишка не такой, как все... но скоро эта проблема будет волновать исключительно мистера Мага, а он умоет руки.

                Шеридан чуть опустил стекло. Слева по=прежнему тянулось болото. В лунном свете поблескивала стоящая вода.

                - Попси может летать.

                - Да, - кивнул Шеридан, - после пары бутылок "Ночного поезда" он летает, что твой орел.

                - Попси...

                - Слушай, хватит о Попси, а?

                Мальчишка замолчал.

                * * *

                Четыре мили спустя болото расширилось, превратившись в огромный пруд. Шеридан свернул на бетонку, огибающую пруд слева. В пяти милях проходило Шоссе 41, ведущее в Талуда=Хейтс.

                Он глянул на серебристое зеркало пруда, а потом лунный свет померк. Словно на пикап легла тень.

                Над головой вдруг заполоскались огромные полотнища.

                - Попси! - воскликнул мальчишка.

                - Заткнись. Это всего лишь птица.

                Но он перепугался, сильно перепугался. Посмотрел на мальчишку. Тот вновь ощерился. Какие же у него большие, белые зубы, успел подумать Шеридан.

                Нет, не большие. Не то слово. Правильнее сказать, длинные. Особенно два верхних... Как же они называются? Клыки.

                Вновь голова у него заработала, как часовой механизм.

                Я сказал ему, что мне хочется пить.

                Я не понимаю, что ему делать в том месте, где они...

                 (едят? Он хотел сказать, едят?)

                Он меня найдет.

                Он сможет учуять меня.

                Попси может летать.

                Что=то тяжелое приземлилась на крышу кабины.

                - Попси! - мальчишка завизжал от радости, и внезапно Шеридан понял, что уже не видит дороги: огромное перепончатое крыло полностью закрыло ветровое стекло.

                Попси может летать.

                Шеридан заорал, резко вдавил в пол педаль тормоза, в надежде что сбросит страшную тварь под колеса. Справа вновь послышался скрежет металла. А мгновением позже мальчишка ногтями вцепился в его лицо, раздирая кожу.

                - Попси, он меня украл! - в воплях мальчишки опять послышались птичьи интонации. - Он меня украл, он меня украл, этот плохой человек меня украл!

                Ты ничего не понимаешь, щенок, думал Шеридан, нащупывая шприц. Напрасно ты называешь меня плохим человеком, просто у меня серьезные неприятности.

                Но тут рука, скорее птичья лапа, а не рука, вышибла боковое стекло и вырвала шприц из руки Шеридана, вместе с двумя пальцами. А мгновением позже Попси сорвал с петель всю дверцу. Шеридан увидел широченный плащ, черный снаружи, красный внутри, галстук, вернее, шейный платок, голубой, как и говорил мальчишка.

                Попси выдернул Шеридана из кабины, его когти, разорвав рубашку и пиджак глубоко вонзились в плечо. Зеленые глаза Попси вдруг налились кровью.

                - Мы пришли в торговый центр, потому что мой внук попросил купить ему черепашек Нинзя, - прошипел Попси. Из его рта шел запах тухлого мяса. - Тех самых, что показывали по телевизору. Все дети хотят иметь этих черепашек. Тебе следовало оставить его в покое. Тебе следовало оставить нас в покое.

                Шеридана трясло. Он кричал от боли и его трясло. Он услышал, как Попси ласково спросил мальчика, хочет ли тот пить. Мальчик ответил, что да, хочу, этот плохой человек сильно напугал его и в горле у него совсем пересохло. А в следующее мгновение ноготь большого пальца вспорол шею Шеридана. Прежде чем навсегда погрузиться в темноту, он увидел мальчишку, который сложил ладони лодочкой, точно так же, как детстве, в жаркий летний день он, Шеридан, складывал их, если хотел напиться из стоящей во дворе колонки, и Попси, поглаживающего ребенка по головке с любовью, свойственной только дедушкам.