ДОРОГА ЧЕРЕЗ ЛЕС

        Вскоре дорога сделалась не такой ровной и гладкой, как  раньше.  Идти стало трудно, и Страшила постоянно спотыкался на выбоинах. Время от времени на пути попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через  них,  а  Дороти аккуратно обходила. Поскольку у Страшилы вместо мозгов была  солома,  он шел напрямик, частенько терял равновесие и падал плашмя.  Однако  он  не ушибался. Дороти помогала ему подняться на ноги, и он первый смеялся над своими неудачами.

       Фермы в этих местах были уже не такими ухоженными, как  раньше.  Дома попадались реже и реже, да  и  фруктовых  деревьев  было  поменьше.  Чем дальше шли путники, тем глуше и мрачней становилась местность.

       В полдень они сделали привал у ручья. Дороти вынула из корзинки хлеб, предложила Страшиле, но тот отказался.

       - Я не знаю, что такое голод, - сказал он, - и  это  просто  здорово. Мой рот нарисован красками, но если бы вместо эгого в голове у меня проделали дырку, солома стала бы высыпаться и голова потеряла бы форму.

       Дороти понимающе кивнула и принялась уписывать хлеб за обе щеки.

       Когда она закончила свой обед. Страшила попросил рассказать ее о себе и своей стране. Дороти рассказала ему о серых степях Канзаса, о том, как ураган забросил ее в эти далекие края. Страшила  внимательно  слушал,  а потом проговорил:

       - Никак не могу взять в толк, почему тебе так  хочется  покинуть  эту замечательную и прекрасную страну и вернуться в унылое, засушливое  место, которое ты называешь Канзасом.

       - Ты не можешь понять, потому что у тебя нет мозгов, -  ответила  девочка. - Мы, люди из плоти и крови, любим жить у себя  на  родине,  даже если есть страны и покрасивее. Нет места лучше, чем родной дом.

       Страшила только вздохнул:

       - Конечно, где уж мне вас понять. Если бы ваши головы, как моя,  были набиты соломой, вы бы все отправились жить в прекрасные  страны,  а  ваш Канзас совсем опустел бы. Канзасу сильно повезло, что в нем живут люди с настоящими мозгами!

       - Может, ты тоже расскажешь о себе, пока мы еще не двинулись в  путь? - спросила Дороти.

       Страшила взглянул на нее укоризненно.

       - Ты же знаешь, я так недавно живу, что мне  нечего  и  рассказывать. Меня сделали только позавчера. Что было до моего рождения, я не знаю.  К счастью, первое, что сделал мой хозяин-фермер, это нарисовал мне уши,  и я стал слышать, что происходит вокруг. С ним был другой Жевун, и  фермер спросил его:

       - Как тебе уши?

       - По-моему, получились криво, - отвечал тот.

       - Не беда, - отозвался фермер. - Главное, что это уши,  а  не  что-то другое.

       Он был совершенно прав.

       - А теперь я нарисую глаза, - сказал мой хозяин. Сначала он нарисовал правый глаз, и, как только закончил  работу,  я  стал  с  большим  любопытством оглядывать его и озираться по сторонам.

       - Неплохо! - похвалил фермера приятель, внимательно следивший за  его работой. - Голубой цвет очень подходит для глаз!

       - Второй глаз я, пожалуй, сделаю  побольше,  -  задумчиво  проговорил фермер, и, когда он нарисовал и его, я обнаружил, что вижу гораздо  лучше.

       Затем он нарисовал мне нос и рот, но я тогда не заговорил, потому что не знал, для чего нужен рот. Я с интересом смотрел, как они  делали  мое туловище, руки и ноги. Когда на туловище насадили голову, я очень загордился собой. Я решил, что выгляжу не хуже фермера и его приятеля.

       - Этот парень быстро распугает всех ворон,  -  заявил  фермер.  -  Он очень похож на человека.

       - Вылитый человек, - согласился его приятель, и  я  подумал,  что  он прав. Хозяин взял меня под мышку, отнес на кукурузное поле и посадил  на шест. Потом они с приятелем ушли, а я остался один.

       Мне не понравилось, что меня бросили на произвол судьбы, и я попытался пойти вслед за ними, но мои ноги никак не могли достать до земли, и я был вынужден оставаться на этом шесте. Мне было скучно одному -  я  даже не мог предаться воспоминаниям, потому что мне не о чем было вспоминать. До этого над полем летали птицы, но, увидев меня,  они  испугались,  что пришел человек, и куда-то скрылись. Это мне придало немножко  уверенности, я почувствовал себя важной персоной. Но прошло совсем немного времени, и ко мне подлетела старая ворона. Внимательно меня осмотрев, она села мне на плечо и сказала:

       - Неужели фермер вздумал нас провести таким неуклюжим образом?  Любая нормальная ворона сразу поймет, что это не человек, а обыкновенное соломенное пугало-страшила. - С этими словами  она  преспокойно  слетела  на землю и принялась клевать кукурузу. Другие птицы, увидев, что я не  причинил вороне никакого вреда, прилетели обратно и  тоже  стали  угощаться кукурузой.

       Сначала я очень расстроился, так как решил, что я плохое  пугало,  но та же ворона утешила меня:

       - Если бы в голове у тебя были мозги, а не солома, ты был  бы  ничуть не хуже этих людей, а может, даже гораздо лучше. Мозги в этой жизни  могут сослужить хорошую службу не только человеку, но и вороне.

       Когда вороны улетели, я стал усиленно соображать, и наконец мне пришло в голову, что надо непременно постараться  раздобыть  мозги.  На  мое счастье, мимо проходила ты и сняла меня с шеста. Судя по  тому,  что  ты говоришь, мне тоже надо обязательно попасть в  Изумрудный  Город,  вдруг великий Оз даст мне мозги.

       - Надеюсь, что даст, - сказала Дороти. - Раз тебе они так необходимы, он вряд ли откажет.

       - Еще бы! - воскликнул Страшила. - До чего же неприятно знать, что ты безмозглый глупец!

       Тем временем огороженные поля остались позади, и земли, что  тянулись по обе стороны дороги, никто не обрабатывал. К вечеру путники  пришли  в такой дремучий лес, что ветки деревьев по обе стороны дороги из  желтого кирпича тесно переплелись. Свет почти не проникал в эту чащобу, идти было трудно, но Дороти и Страшила не останавливались.

       - Если дорога привела нас в лес, рано или поздно она выведет  нас  из него! - глубокомысленно изрек Страшила. - А поскольку там, где кончается дорога, находится Изумрудный Город, нам все равно надо идти  по  ней  до самого конца.

       - Это само собой разумеется, - сказала Дороти. - Невелика мудрость!

       - Естественно, - согласился Страшила. - Я бы никогда не придумал  такого, для чего следовало бы немножко пошевелить мозгами.

       Примерно через час и вовсе стемнело, но  путешественники  по-прежнему ковыляли по дороге. Дороти почти ничего не видела, Тотошка был в  лучшем положении - многие собаки хорошо видят в темноте, а Страшила сообщил Дороти, что ночью видит так же, как и днем. После чего он взял  Дороти  за руку и повел ее вперед.

       - Если увидишь дом, то скажи, - попросила его девочка. -  Нет  ничего неприятней ходьбы в потемках, а в доме мы бы могли переночевать.

       Вскоре Страшила остановился.

       - Справа вижу дом! - провозгласил он. - Хижина из бревен, крытая ветками. Может, зайдем?

       - Давай, - обрадовалась девочка. - А то я что-то устала.

       Страшила провел ее к хижине, еле заметной  за  деревьями.  Когда  они вошли в нее, то в углу увидели кровать из сухих листьев. Дороти легла  и тотчас же заснула крепким сном. Тотошка примостился рядышком.  Страшила, который не знал, что такое усталость, встал в  другом  углу  и  принялся терпеливо ждать, пока не наступит утро.