К ЖЕЛЕЗНОМУ ДРОВОСЕКУ

        Тип, разумеется, промок до нитки, вода стекала с него ручьями, однако же он догадался наклониться вперед и крикнуть Коню в самое ухо:  "Уймись ты, дурак! Уймись! "

       Конь тотчас перестал барахтаться и спокойно поплыл  по  течению,  как небольшой, но надежный плот.

       - Что значит "дурак"? - осведомился он.

       - Это очень укоризненное выражение, -  ответил  Тип,  которому  сразу стало стыдно за свою грубость. - Я употребляю  его,  только  если  очень рассержусь.

       - Тогда и я со своей стороны мог бы назвать тебя дураком, -  возразил Конь. - Разве я придумал, чтобы в этом месте протекала река? И разве хорошо злиться на меня за то, в чем я нисколько не виноват?

       - Ты прав, - согласился Тип, - а виноват я и готов  попросить  прощения. - Затем он обратился к Тыквоголовому: -  С  тобой  все  в  порядке, Джек?

       Ответа не было. Тогда мальчик окликнул Короля:

       - Ваше величество, с вами-то все в порядке?

       Страшила застонал.

       - Какой уж тут порядок! - просипел он слабым голосом. -  Вода  невозможно мокрая!

       Тип был так крепко связан, что не мог оглянуться на своих  товарищей. Он мог только попросить Коня:

       - Подгребай, пожалуйста, к берегу.

       Конь старался изо всех сил, и в конце концов, хоть и  не  без  труда, они достигли-таки противоположного берега реки и выбрались на сушу.

       Изловчившись, мальчик сумел достать из кармана перочинный ножик и перерезал веревки, которыми ездоки были привязаны друг к другу и  к  деревянному скакуну. Он услыхал, как тяжело плюхнулся наземь Страшила, затем быстро спрыгнул сам и тут только смог увидеть своего тыквоголового  друга.

       Его  деревянное  туловище  в  великолепных,  хотя  и  мокрых  одеждах по-прежнему восседало на лошадиной спине, но уже без головы-тыквы  -  на ее месте сиротливо торчал колышек, служивший Джеку  шеей.  Что  касается Страшилы, то от тряски вся солома в нем переместилась  в  нижнюю  часть, так что бедняга лицом стал похож на японского мопса.

       Наверное, это выглядело очень смешно, но Типу было не до смеха: он не на шутку испугался за Джека. Страшила, хоть и пострадал, но был все-таки цел. Джекова голова, жизненно ему необходимая, исчезла неизвестно  куда. Мальчик схватил длинный шест, оказавшийся, к счастью, под рукой, и  отправился на поиски вниз по течению реки.

       Золотистую тыкву, покачивающуюся на волнах, он заметил издалека.  Дотянуться до нее было невозможно, но спустя какое-то время она сама подплыла ближе к берегу, потом еще ближе, и наконец мальчик смог зацепить ее шестом и подтащить к себе. Он бережно отер воду с тыквенного лица  носовым платком, побежал назад к Джеку и водрузил обратно на положенное место.

       - Боже! Какое ужасное приключение! - таковы были первые Джековы  слова. - Интересно, портятся ли тыквы от воды?

       Тип не стал отвечать на этот вопрос, ведь в его помощи нуждался Страшила. Он аккуратно извлек солому из королевского туловища и ног и разложил ее на солнышке сушиться. Мокрую одежду он развесил на Коне.

       - Если тыквы от воды портятся, - глубокомысленно рассуждал тем временем Джек, - мои дни сочтены.

       - Я никогда не замечал, чтобы тыквы от воды портились,  -  сказал  на это Тип, - если, конечно, вода не кипяток. Пока голова у тебя не треснула, друг мой, ты можешь не беспокоиться о своем здоровье.

       - О, моя голова совершенно цела, - тут же откликнулся Джек, явно приободрившись.

       - Тогда все в порядке, - сказал мальчик, - и  нечего  переживать:  от заботы кошки дохнут.

       - Я рад, - серьезно сказал Джек, - что я не кошка.

       Солнце быстро высушило их одежду. Тип не забывал ворошить солому  его величества, и очень скоро она стала сухой и хрустящей, как всегда.

       Тогда он аккуратно набил Страшилу и разгладил его лицо так,  что  оно приняло свое обычное веселое и симпатичное выражение.

       - Большое спасибо, - бодро сказал монарх после того, как погулял немного по берегу и убедился, что вновь способен ходить и держать  равновесие. - Быть соломенным пугалом в некоторых отношениях очень удобно. Если рядом друзья, всегда готовые прийти на помощь,  можно  идти  без  страха навстречу любой опасности.

       - Интересно, не трескаются ли тыквы от жары,  -  снова  забеспокоился Джек.

       - Можешь не волноваться, - отозвался жизнерадостный Страшила. -  Тебе нечего бояться, мой мальчик, разве только старости. Когда  твоей  златой юности придет конец - тут нам придет пора расстаться. А волноваться  заранее, право, не стоит: что будет, то будет. Однако нам  пора  ехать.  В дорогу! Мне так хочется поскорее увидеть моего друга - Железного  Дровосека!

       Все трое вновь уселись на Коня, Тип ухватился за упор, Тыквоголовый за Типа, а Страшила обхватил обеими руками деревянное туловище Джека.

       - Поезжай, но не быстро, за нами теперь никто не гонится, - наставлял Джек своего скакуна.

       - Ладно, - грубовато бросил тот.

       - Мне кажется, ты немного охрип, не простудился ли? - участливо осведомился Тыквоголовый. Конь сердито взбрыкнул и скосил глаз на Типа.

       - Гляди-ка, - фыркнул он, - и этот тоже вздумал меня укорять.

       - Ну что ты, - стал успокаивать его Тип, - Джек вовек не  хотел  тебя обидеть. И вообще нам незачем ссориться, мы же все добрые друзья!

       - Я не желаю иметь дела с Тыквоголовым,  -  заупрямился  Конь,  -  он слишком легко теряет голову и вообще он мне не компания.

       Никто не нашелся, что на это ответить, и некоторое время они ехали  в молчании.

       Вдруг Страшила заговорил:

       - Как мне все здесь напоминает старые добрые времена! Вот на этом зеленом холме я спас когдато Дороти от Пчел Злой Волшебницы Запада.

       - Не портятся ли тыквы от пчелиных укусов? - опасливо озираясь, спросил Джек.

       - Вопрос излишний, ведь Пчелы давно мертвы, - ответил Страшила.  -  А вот на этом месте Ник-Дровосек порубил Серых Волков Злой Волшебницы.

       - А кто такой Ник-Дровосек? - спросил Тип.

       - Так зовут моего друга Железного Дровосека, - отвечал его  величество. - А вот здесь Летучие Обезьяны захватили нас в плен и  унесли  прочь маленькую Дороти, - сказал он некоторое время спустя.

       - А как Летучие Обезьяны относятся к тыквам? - спросил Джек,  заранее дрожа от страха.

       - Не знаю, но волноваться опять-таки нет причин, - сказал Страшила, ведь Летучие Обезьяны давно и верно служат  Глинде,  нынешней  владелице Золотой Шапки.

       И набитый соломой монарх надолго умолк, погрузившись в  воспоминания. А Конь все скакал и скакал вперевалку мимо усыпанных цветами полей и нес своих седоков вперед.

       Между тем наступили сумерки, постепенно сгустившись в ночь. Тип остановил Коня, и все спешились.

       - Я так устал, - признался мальчик, зевая, - а трава такая  мягкая  и прохладная! Давайте приляжем здесь и поспим до утра.

       - Но я не умею спать, - возразил Джек.

       - И я тоже никогда не сплю, - сказал Страшила.

       - А я даже не знаю, что такое спать, - добавил Конь.

       - Мы, однако, должны быть внимательны к  бедному  мальчику,  ведь  он сделан всего лишь из плоти и костей, - рассудил Страшила. - Точно так же вела себя, помнится, маленькая Дороти. Ночью она всегда спала, а мы  сидели рядом и ее охраняли.

       - Вы уж простите меня, - кротко сказал Тип, - но мне без сна никак не обойтись. К тому же я ужасно голоден!

       - Вот новая опасность! - охнул Джек. - Ты, может быть, еще  и  любишь тыквы?

       - Только не вареные и не в виде начинки для пирога, - смеясь, ответил мальчик. - Так что не бойся меня, приятель Джек.

       - Тыквоголовый, да ты просто трус! - презрительно фыркнул Конь.

       - Будешь трусом, если знаешь, что в любой момент  можешь  испортиться или быть съеденным, - сердито огрызнулся Джек.

       - Полно! - вмешался Страшила. - Не надо ссориться. У каждого  из  нас свои слабости, дорогие друзья, будем же друг к другу внимательнее.  Бедный мальчик голоден, а есть ему все равно нечего, так давайте хоть  соблюдать тишину: кто спит, тот обедает.

       - Вот спасибо! - благодарно воскликнул Тип. - Ваше  величество  столь же добр, сколь и мудр, - этим все сказано!

       Он растянулся на траве и вскоре уже спал глубоко  и  крепко,  положив голову на набитый соломой живот Страшилы, как на подушку.