КОЛДОВСТВУ КОНЕЦ!

       - Тебе не жалко покидать эти прекрасные места? - спросила Уродца Бетси.

       - Нет, - отвечал тот. - В золоте и драгоценностях нет сердечного тепла. Я бы очень скоро умер от тоски, если бы не настоящий лес, который  я обнаружил за искусственным. И уж точно умер бы с голоду, не окажись  тут настоящих деревьев.

       Окинув взглядом стоявшие вокруг причудливые деревья, Бетси сказала:

       - Что-то я не понимаю. Какая же тут может быть еда?

       - Лучшая еда в мире, - ответил Уродец. - Видишь вон там слева рощу? продолжал он, указывая рукой. - Там растут такие деревья, каких  не  сыщешь в твоей стране, да и вообще нигде на свете. Они есть только в  этой пещере. Я назвал их "Деревья-Хлебосолы". Для всякого гостя у них  приготовлен удивительный плод под названием "Орех из Трех Блюд".

       - Какое смешное имя! - воскликнула Бетси. - А что же из  себя  представляет этот "Орех из Трех Блюд"?

       - На вид он немного похож на кокосовый орех,  -  объяснил  Уродец.  Сорвешь такой с дерева - тут тебе и обед готов, садись себе да ешь.  Отвинчиваешь верхнюю часть - там тарелка  превосходного  супа.  Как  съешь суп, откручиваешь среднюю часть - там мясо с картошкой, овощами и  вкуснейшим салатом. Когда покончишь со вторым, отвинчиваешь следующую часть, и перед тобой на донышке ореха десерт, всякие там пироги, пирожные, крекеры, орехи и изюм. Орехи из Трех Блюд немного отличаются по вкусу и  по выбору кушаний, но в каждом полный обед из первого, второго и  третьего, и все блюда - просто объедение.

       - А как тут с завтраками? - спросила Бетси.

       - Для завтрака есть особые деревья - вон там,  справа.  На  них  тоже растут орехи, как и на всех остальных, но в этих вместо супа - кофе  или шоколад, вместо мяса с картошкой - овсянка, а вместо десерта  -  фрукты. Как я ни тосковал в этой необыкновенной тюрьме, надо признать, что такой роскошной жизни у меня бы не было даже в лучшей гостинице мира. И все же я буду счастлив вновь вырваться на вольный воздух, посмотреть на  доброе старое солнышко, серебристую луну, мягкую зеленую траву и цветы в  поцелуях утренней росы. Ах, насколько этот благословенный мир прекраснее сияния драгоценных камней и холодного блеска золота!

       - Да-да, - подхватила Бетси, - я когда-то знала одного мальчика,  который хотел заболеть корью, потому что у всех детей в округе была  корь. Только он один был здоров и ужасно горевал из-за этого, потому  что  ему не удавалось заразиться корью, как он ни старался. Так вот, я думаю, что если чего-то очень хочешь, но никак не можешь  добиться,  то,  может,  в этом нет ничего хорошего? Ты согласен, Косматый?

       - Не вполне, - серьезно ответил тот - Если совсем ничего  не  желать, то ничего никогда и не добьешься - ни плохого, ни  хорошего.  Все  мы  о чем-то мечтаем, и мне кажется, нет ничего дурного в  том,  чтобы  честно пытаться осуществить свое желание.

       - А я считаю, что, не будь в мире золота и драгоценностей, жизнь была бы просто ужасна, - заявила Королева Анна.

       - У всякой вещи есть свои достоинства, - вмешался Косматый, - но  все хорошо в меру Я замечал, что любой  предмет  тем  ценнее,  чем  реже  он встречается и чем труднее его добыть.

       - Извините, что я нарушил вашу беседу, - сказал, подойдя к ним, Калико, - но поскольку брата Косматого мы уже освободили, я думаю, мне  пора возвращаться в Королевские Пещеры. Долг Короля Гномов повелевает мне заботиться о моих неугомонных подданных и следить, чтобы они  хорошо  себя вели.

       Все двинулись в обратный путь через Металлический Лес, пересекли  всю огромную пещеру с купольным сводом и вышли к тому месту, откуда  пришли. Косматый шел рядом с братом. Оба были счастливы, что после долгой разлуки они снова вместе. Бетси старалась не смотреть на  платок  в  горошек, чтобы, не дай Бог, не расхохотаться. Поэтому она шла позади братьев, ведя за собой Хенка, которого крепко держала за левое ухо.

       Когда они наконец подошли к коридору, ведущему на поверхность  земли, Королева Анна обратилась к своим спутникам. Голос ее против  обыкновения звучал неуверенно.

       - Мне не удалось завоевать  Страну  Гномов  и  вряд  ли  когда-нибудь удастся, но хотелось бы всетаки, уходя отсюда,  захватить  хоть  немного красивых камешков.

       - Сделайте одолжение, - сказал Калико.

       Офицеры армии Угабу тотчас воспользовались королевским разрешением  и принялись набивать карманы драгоценностями. Анна тоже  набрала  изрядное количество бриллиантов и завернула их в большой носовой платок.

       Когда с этим делом было покончено, путешественники вошли  в  туннель. Впереди шли Гномы, факелами освещая дорогу. Они прошли  совсем  немного, как вдруг Бетси воскликнула:

       - Глядите-ка, а здесь тоже есть драгоценности!  Все  посмотрели  себе под ноги и увидели, что по каменному полу тянется дорожка из драгоценных камней.

       - Странно! - с удивлением проговорил Калико. - Надо будет послать кого-нибудь из Гномов подобрать эти камешки и отнести их обратно в  Металлический Лес, туда, где им место. Интересно, как они сюда попали?

       Дорожка из драгоценных камней, не обрываясь, шла через весь  туннель. Ближе к концу загадка разъяснилась. У выхода, прислонившись спиной к каменной стене, пыхтя и отдуваясь, в полном изнеможении сидел на корточках старый Руггедо. Тут-то путешественники и догадались, что это он рассыпал драгоценности. Пока он ковылял по подземному проходу, бесчисленные  карманы, набитые драгоценным грузом, лопались один за другим.

       - Да, ладно, - проговорил Руггедо с тяжелым вздохом. - Я теперь вижу, что, даже если бы мне удалось вынести это добро из туннеля, все равно  с такой тяжестью я бы далеко не ушел. У той женщины, что пришивала  мне  к мантии карманы, были плохие нитки, и я благодарен ей за это.

       - У тебя еще остались драгоценности? - спросила Бетси.

       Руггедо заглянул в немногие уцелевшие карманы.

       - Несколько штук есть, - ответил он. - На мои нужды мне хватит, а богачом я больше быть не хочу. Будьте так добры, кто-нибудь, помогите мне, пожалуйста, встать. Я покину эти места и уйду от вас. Я  ведь  знаю,  вы меня презираете, вам нужны мои владения, а не я.

       Косматый с Калико помогли прежнему Королю подняться на ноги, и тут он впервые заметил брата Косматого, на которого вначале не  обратил  внимания.

       Странный вид Уродца поразил Руггедо. От неожиданности он вскрикнул  и задрожал, как будто столкнулся с привидением.

       - К-кто это? - заикаясь, проговорил он.

       - Я - тот несчастный пленник, которого вы своими злыми чарами превратили из красивого юноши в уродца, - с  горькой  укоризной  отвечал  брат Косматого.

       - Да, Руггедо, ты совершил гадкий поступок, - вмешалась Бетси, - тебе должно быть стыдно.

       - Мне очень стыдно, - признался Руггедо. От грозного и жестокого  Металлического Монарха не осталось и следа. Перед путешественниками  стоял жалкий, безропотный старик.

       - Раз так, - заявила девочка, - поколдуй еще разок и верни этому бедняге его истинный облик.

       - Я бы и рад, - отвечал бывший Король, - но ты же помнишь, Титити-Хучу лишил меня могущества. К тому же я никогда и не  задумывался  о  том, как расколдовать брата Косматого. Я же хотел, чтобы он навсегда  остался безобразным.

       - На всякие чары найдется противоядие, - заявила  прелестная  Многоцветка, - если ты знал, как заколдовать человека, чтобы сделать  его  безобразным, ты должен знать, как снять с него заклятие.

       Руггедо покачал головой.

       - Если я даже раньше и знал, я - я забыл,  -  сокрушенно  пробормотал он.

       - Так постарайся вспомнить! -  взволнованно  воскликнул  Косматый.  Прошу тебя, пожалуйста, постарайся!

       Руггедо запустил обе руки в волосы, издал тяжкий  вздох,  потом  стал бить себя в грудь, теребить за ухо и наконец с глупым видом уставился на столпившихся вокруг него путешественников.

       - Я смутно припоминаю, что есть одна штука, которая  может  разрушить чары, - сказал он, - но от всех этих несчастий у меня в  голове  ужасная путаница, и я никак не могу сообразить, что именно надо сделать.

       - Послушай, Руггедо, - резко заговорила Бетси, - до сих пор мы  обращались с тобой по-хорошему, но не вздумай морочить нам голову, мы  этого не потерпим. Если ты себе не враг, давай-ка вспомни,  что  это  было  за колдовство!

       - Но зачем? - Руггедо с недоумением посмотрел на девочку.

       - Потому что это очень важно для брата Косматого. Он  стыдится  своей внешности, и ты этому виной. За свою жизнь ты сделал  очень  много  зла, Руггедо. Один раз можешь совершить доброе дело - не развалишься.

       Руггедо смотрел на Бетси, часто моргая. Потом еще раз вздохнул и стал сосредоточенно думать.

       - Я смутно припоминаю, - проговорил он, - что будто бы того, кто колдовскими чарами превращен в уродца, может спасти какой-то поцелуй.

       - Какой поцелуй?

       - Какой! Мне кажется - кажется - поцелуй земной девочки или - или нет - поцелуй земной девочки, которая прежде была феей. Или  нет  -  поцелуй девочки, которая действительно является феей. Не могу вспомнить  в  точности. Но какое это имеет значение, все равно ни земная девочка, ни  Фея никогда не согласятся поцеловать такого уродца, такого страшного,  ужасного, безобразного уродца, как брат Косматого.

       - Я вовсе в этом не уверена, - храбро заявила благородная Бетси. -  Я - земная девочка, и если мой поцелуй способен разрушить эти злые чары, я - я готова!

       - Нет-нет, ты не сможешь этого сделать, - возразил Уродец. - Мне придется снять маску, и когда ты увидишь мое лицо, никакая сила не заставит тебя меня поцеловать, несмотря на все твое благородство.

       - Если все дело в этом, - сказала девочка, - мне вовсе не обязательно видеть твое лицо. Мы сделаем вот как: ты будешь стоять в темном  коридоре, а всех Гномов с факелами мы попросим уйти. Потом ты снимешь  с  лица платок, и я - я тебя поцелую.

       - Какая ты добрая, Бетси! - с благодарностью воскликнул Косматый.

       - Ну не умру же я от этого, - отвечала девочка, - а если я могу  принести пользу тебе и твоему брату, почему бы не попробовать.

       Калико приказал факельщикам удалиться, и они скрылись в  толще  горы. Королева Анна со своей армией тоже ушли. Остальным не терпелось  узнать, чем закончится эксперимент Бетси, и они остались стоять,  столпившись  у входа в туннель. Большая плита задвинулась, плотно закрыв проем в  горе, и Бетси с Уродцем остались в полной темноте.

       - Ну, Уродец, - весело окликнула его Бетси, - ты снял платок с лица?

       - Да, - ответил тот.

       - Где же ты? - спросила она, протянув вперед руки.

       - Я здесь, - послышался голос. - Тебе придется нагнуться.

       Уродец нашел в темноте руки Бетси и сжал их в своих, а сам  нагнулся, так чтобы его лицо оказалось вровень  с  лицом  девочки.  В  тишине  все явственно услыхали звук поцелуя, и тотчас раздался голос Бетси.

       - Вот и все. И ничего со мной не случилось!

       - Ну как, братец, чары рассеялись? - спросил Косматый.

       - Не знаю, - донеслось в ответ. - Может - да, а может - и нет.  Я  не могу понять.

       - У кого-нибудь есть спички? - спросила Бетси.

       - У меня есть несколько штук, - ответил Косматый.

       - Пусть Руггедо зажжет спичку и взглянет в лицо твоему  брату,  а  мы пока все отвернемся. Руггедо сам сделал его безобразным, так что,  надеюсь, с ним ничего не стрясется, если он на него посмотрит, даже если чары и не рассеялись.

       Руггедо согласился, взял спичку и зажег ее. Одного взгляда  оказалось достаточно. Руггедо задул свечу.

       - Такой же безобразный! - сказал он, содрогнувшись. - Значит, поцелуй земной девочки тут не подходит.

       - Давайте, я попробую, - раздался нежный голосок Принцессы Роз. - Я земная девочка, которая прежде была феей. Может быть, мой поцелуй снимет заклятье.

       Книггзу это не очень понравилось, но благородство помешало ему  воспротивиться. Продвигаясь на ощупь, Принцесса  Роз  приблизилась  к  брату Косматого и поцеловала его.

       Опять Руггедо зажег спичку, и все остальные отвернулись.

       - Нет, - сказал бывший король, - этот поцелуй тоже  не  подействовал. Как видно, тут нужен поцелуй настоящей феи,  если,  конечно,  память  не подвела меня окончательно.

       - Цветик, - умоляюще сказала Бетси, - может быть, ты попытаешься?

       - Конечно, - отозвалась Многоцветка с веселым смехом. -  В  жизни  не целовала земного мужчину, а ведь я прожила целые тысячи лет. Я непременно это сделаю, чтобы доставить удовольствие нашему Косматому, потому что его бескорыстная любовь к брату заслуживает вознаграждения.

       Даже не окончив свою речь, Многоцветка  стремительно  пробежала  несколько шагов, отделявших ее от Уродца, и слегка коснулась губами его щеки.

       - О, спасибо! Спасибо! - пылко воскликнул он. - На этот раз  я  изменился, я знаю. Я чувствую! Я стал другим. Косматый, дорогой  мой  Косматый, я снова стал самим собой!

       Книггз, стоявший возле выхода из туннеля,  коснулся  тайной  пружины, каменная плита сдвинулась с места - и вот уже проем открылся целиком,  и внутрь хлынул поток света.

       Все стояли неподвижно, не сводя глаз с брата Косматого. Платок в  горошек больше не прикрывал его лицо, и  он  радостно  улыбался  навстречу друзьям.

       - Ну что ж, милый братец, - промолвил Косматый, прервав долгое молчание, и глубоко, с облегчением вздохнул, - теперь ты больше не Уродец, но если хочешь всю правду, никакой особенной красоты я в тебе не вижу, лицо как лицо.

       - А по-моему, он вполне хорош  собой,  -  сказала  Бетси,  придирчиво разглядывая брата Косматого.

       - По сравнению с тем, как он выглядел раньше, он писаный красавец,  заметил Калико. - Вам этого не понять, вы не видели  его  в  безобразном обличье. А я имел несчастье видеть Уродца множество раз, и позвольте вас заверить, что сейчас он самый настоящий красавец.

       - Так и быть, Калико, - деловито проговорила Бетси, - придется  поверить тебе на слово. А теперь давайте наконец выберемся из этого  туннеля и вернемся в большой мир.