ПИРАТЫ НА ЗАКАТЕ

            Герман очень трезвый человек. Может, виной тому его искусственное сердце. Он верит тому, что видит или может проверить в справочном телецентре. В остальном он сомневается. Герман поверил в чемодан-установку, но в чужого робота не поверил. Что делать чужому роботу в лагере профессора Шеина? И как может робот - чужой ли, свой ли запихивать живого человека в чемодан? Но при этом Герман человек воспитанный, и за свою жизнь он перевидал множество разных людей, даже странных, поэтому он спорить с профессором не стал, а внимательно оглядел чемодан - Алиса догадалась, что он подозревает, не завалились ли роботы в складки подкладки, - а потом попросил Васю взять с собой ассистентов и поискать в окрестностях, не ушли ли роботы и не заблудились ли в скалах.

            Тем временем профессор с помощью Германа и Алисы собрал все свое добро, сложил в удивительный чемодан, который, оказывается, имел даже научное название "ТСБ-12", что означало "Транспортное Средство Будущего, двенадцатая модель", и переехал жить в лагерь киношников.

            Вася вернулся через полчаса, никого не найдя, но предпринимать еще какие бы то ни было меры было некогда. Солнце скатилось к горам, и пора было снимать закат.

            Профессор предложил киношникам свои услуги, но оказалось, в его услугах не было надобности. Тогда он увеличил складной стульчик и уселся читать. Дед-робот взял палку и отправился к холму, по склону которого он должен был брести тяжелой походкой, так требовал кадр. Алиса спросила разрешения у Германа пойти к морю и поискать камешки и ракушки. Герман разрешил после того как Алиса обещала ему к самой воде не подходить. Алиса взяла свою сумку и отправилась в путешествие.

            Море к вечеру стало совсем ровным и маслянистым. Только у самой кромки берега волны лениво шевелились, как край скатерти. Берег был покрыт крупным песком и мелкими ракушками, такими тонкими и хрупкими, что собирать их не было никакого смысла. Зато в воде и на полосе мокрого песка, зализанной волнами, блестели очень красивые камни. Некоторые были прозрачные и обкатанные водой, как бусины, а другие, разноцветные, хранили еще неправильность обломков настоящей скалы, только углы у них были сглажены. Еще на песке встречались, правда нечасто - таких больше на Кавказе, - плоские каменные лепешки, серые и бурые. Их очень удобно кидать по воде, так, чтобы они подпрыгивали по многу раз.

            Когда Алиса набрала две горсти камней, ей это занятие надоело, и она выбрала несколько лепешек и принялась кидать их так, чтобы они прыгали до самого горизонта. Но лепешки были не самыми лучшими и после двух-трех прыжков тонули, поднимая столбик густой, глянцевой воды. Наконец Алисе удалось отыскать лепешку чуть толще бумаги и совсем круглую. Она должна была обязательно упрыгать до горизонта. Алиса прицелилась, кинула камень, и он послушно запрыгал по ровной воде. Раз-два-три-четыре-пять... На девятый раз он все-таки ушел под воду, и тотчас же в том месте из воды выпрыгнул дельфин. Он сейчас же нырнул обратно, но Алиса испугалась, что она его ушибла, и решила больше камней не бросать.

            Она пошла дальше вдоль берега, чтобы найти самый красивый камень. Она шла довольно долго. Берег несколько раз изгибался бухтами, но камень все никак не попадался. Алиса даже немного устала, отошла от воды и уселась под скалу на похожий на подушку большой камень, чтобы отдохнуть. Пора было возвращаться в лагерь, а то Герман будет волноваться.

            Послышался шум воды, разрезаемой носом лодки. Наверно, еще отдыхающие приехали, подумала Алиса. Лодка, небольшая, открытая, показалась из-за скалы и повернула к берегу.

            В лодке сидели два робота. Алиса хотела было встать и поздороваться, но роботы вели себя так, будто совсем не хотели, чтобы их кто-нибудь заметил. Они выключили мотор - Алиса услышала, как щелкнула кнопка, - и, пригнувшись, ждали, пока лодка ударится о берег носом. Потом один из них прыгнул вперед, на песок, и подошвы его глухо звякнули. Другой перевалил через борт и прошел до берега вброд.

            - Ты иди, а я просохну на солнце, - сказал он, выбравшись на сухое.

            - Нет, - ответил первый, - иди ты. Я уже ходил.

            - Я должен сохнуть. У меня вода в суставах. Иди, а то доложу.

            Это был очень странный разговор, и роботы, несмотря на то что голоса их никаких чувств не выражали, показались ей злыми.

            Наконец один из роботов начал медленно карабкаться на гору, а второй стал на солнце, стараясь обсохнуть под его почти горизонтальными закатными лучами.

            Алиса еще некоторое время посидела на камне и тут почувствовала, что у нее затекли ноги, зачесался нос и глаз. Она с полминуты крепилась, а потом тихо-тихо, чтобы не заметил сохнущий робот - а стоял он всего в двадцати шагах от нее, - подняла руку и почесала нос. Ничего не случилось. Тогда Алиса почесала глаз и опустила затекшую ногу вниз... Все в порядке. Алиса вздохнула и решила, что пора отступать. "Интересно, если я побегу, подумала она, - он меня догонит или нет? Он ведь металлический, и у него суставы мокрые".

            Алиса скатилась с камня, надела сумку на плечо и сделала маленький шаг в сторону. Еще один шаг, еще шаг... Потом она повернулась спиной к роботу и бросилась бежать.

            Сзади что-то звякнуло, и голос робота сказал:

            - Человек, стой!

            Алиса уже карабкалась по склону вверх. Сумка больно била по ногам, камешки, осыпавшиеся вниз, тянули за собой ноги, и поэтому Алисе казалось, что она взбирается очень медленно. Тяжелые шаги робота бухали сзади, но Алиса боялась обернуться, чтобы не испугаться еще больше. И в этот момент с разбегу уткнулась головой во что-то твердое.

            Железная рука со следами ржавчины опустилась ей на плечо, и когда Алиса подняла голову, взгляд ее долго скользил по металлическим ногам, туловищу робота и только высоко, почти в самом небе, она увидела склоненную к ней грубо сделанную голову с одним большим, как у стрекозы, глазом посередине.

            Шаги сзади умолкли. Второй робот остановился за ее спиной.

            - Что это есть такое? - спросил робот, поймавший Алису.

            - Я не знаю. Этот человек следил за нами.

            - Почему ты дал ему убежать?

            - Я его не заметил.

            - Он все слышал?

            - Он все слышал.

            - Мы возьмем его с собой?

            - Да.

            Алисе не понравилось, что роботы разговаривают о ней так, будто она не живой человек, а вещь.

            - Никуда вы меня не возьмете, - сказала она. - А то я сейчас крикну, и все наши прибегут.

            Она даже открыла рот, чтобы крикнуть, но металлическая трехпалая рука в мгновение ока оказалась у ее рта и так сильно нажала на лицо, что Алисе показалось, что у нее расплющен нос.

            - М-мм! - Она завертела головой.

            Но тут же робот, не отпуская руки, взвалил ее на спину - земля перевернулась и оказалась далеко внизу - и быстро затопал вниз, к лодке.

            Металл неприятно пахнул смазочным маслом и морской водой. Может быть, это тот самый робот, который засунул профессора в чемодан-установку? Наверно. Ведь Алисе никогда еще не приходилось слышать - наверно, такого и вовсе не бывало, - чтобы роботы не слушались людей. Они ведь были только машинами и специально сделаны для того, чтобы помогать людям.

            Одна рука у Алисы была свободна, и она решила бросить что-нибудь на землю, чтобы Герман догадался, что ее украли. А то подумает, что утонула, - вот будет переживать! Но кинуть было нечего. Если только сумку, но в сумке миелофон.

            Так Алиса ничего и не придумала. Робот приостановился, сделал широкий шаг, и небо над головой зашаталось. Робот опустил Алису на дно лодки и быстро, она даже не успела опомниться, заткнул ей рот какой-то тряпкой. Тряпка была вонючей, старой, она прижала язык, было трудно дышать. Робот завязал Алисе за спиной руки проволокой, потом посадил ее, чтобы она не занимала в лодке много места.

            - Стереги ее, - сказал второй робот, который шел все время сзади, а теперь остался на берегу. - Я второго принесу.

            Алиса пошевелила пальцами. Проволока была завязана крепко и впивалась в тело. Нет, так ее не развяжешь.

            - Подслушивать чужие разговоры плохо, - сказал робот, уставившись на нее круглым глазом. - Не подслушивала бы, ушла бы домой. Теперь ты есть наш пленник.

            Алиса хотела ему возразить, но это очень трудно сделать с кляпом во рту. Она только покачала отрицательно головой, и это не понравилось роботу.

            - Человек, - сказал он, - надо признавать факты. Ты потерпел поражение, а я победил. Значит, будешь слушаться.

            Алиса снова помотала головой. Она, будь у нее возможность, сказала бы сейчас роботу все, что о нем думала. Никто на свете не имеет права плохо обращаться с детьми. Уж не говоря о роботах. Но даже если бы Алиса и не была ребенком, все равно человек всегда сильнее любой машины. Тут уж ничего не поделаешь. И Алиса снова отрицательно помотала головой, чтобы показать, что никакому взбесившемуся роботу с человеком не справиться.

            Робот еще больше рассердился.

            - Будешь сопротивляться, - сказал он, - я тебя положу в воду, и ты погрузишься в нее с головой и перестанешь получать кислород для дыхания.

            Алиса на всякий случай перестала мотать головой. Если роботу могла прийти в его железную голову мысль напасть на человека, то он может и утопить. И Алиса пожалела, что в свое время мама не захотела сделать ей операцию по вживлению жабр. Некоторым детям такую операцию делают, особенно тем, кто живет у моря или на искусственных островах. С синтежабрами можно быть под водой сколько угодно. "Приеду домой, - решила Алиса, - обязательно уговорю маму согласиться на операцию. Она ведь безболезненная и ничем не грозит. Наверно, уже миллионов пять людей живут с жабрами. И хоть бы что".

            Показался второй робот. Он шел медленно и важно, и последние лучи солнца играли на его теле. Он нес в руке палку и тыкал ею в спину старику - типовому деду, которого гнал перед собой. Руки деда были связаны за спиной, борода повисла на грудь, но рот был свободен. Старик что-то сердито бормотал.

            "Робот робота ведет", - хотела сказать Алиса, но удержалась. Ведь старик был самым обыкновенным и хорошо сделанным роботом, хоть и с причудами, потому что был кинозвездой. Он, правда, грозил Алисе палкой на бульваре, но, как потом объяснил Герман, никогда бы ее не ударил. Просто у него была такая роль в кино - сердитый старик.

            - Ох, грехи наши тяжкие! - бормотал старик, забираясь в лодку. - За что же это такая напасть - поймали меня железные люди-антихристы!

            Тут он увидел Алису и совсем расстроился.

            - Дите-то за что? Это как же получается? Дите-то малое...

            - Молчать! - сказал робот. - Неповинующихся мы отправляем за борт.

            - Ой-ой-ой! - сказал старик и умолк.

            Робот включил двигатель, и лодка бесшумно прокралась к выходу из бухты. Роботы вели ее поближе к скалам - видно, боялись попасться на глаза киношникам. Только отойдя вдоль берега на большое расстояние, лодка повернула в открытое море. Роботы приказали пленникам лечь на дно, а сами достали из-под скамейки широкие мексиканские шляпы, надели их и издали стали похожи на отдыхающих.

            Тихонько шипел двигатель, стучали волночки о пластиковый борт лодки, и Алисе показалось, что с берега кто-то кричит:

            - Алисааа! Где ты?

            Но, может быть, ей это только показалось.