СОВЕТ В БЫВШЕМ ТЕАТРЕ

            Там, где тянулись деревянные причалы и стояли покосившиеся сараи, когда-то был речной порт. И можно было угадать, каким он был: ряды складов, от которых теперь остались лишь огрызки стен, подъездные пути для монорельсовых повозок и грузовиков, посадочные площадки для трейлеров... Когда этот порт в одночасье обезлюдел, он быстро пришел в упадок. Потом окрестные жители забрались в склады и растащили оттуда то, что могло представлять ценность в хозяйстве, но рельсы остались на месте портальные краны, рухнув со временем, перегородили подъездные пути, как скелеты вымерших чудовищ. Лишь один каким-то чудом остался стоять, склонив набок острую морду. То, что было слишком тяжело или не пригодилось людям, так и продолжало валяться, ржаветь, гнить, пылиться. И потому некогда широкая улица, что вела от причалов вверх, к Городу, вынуждена была виться, огибая груды камней и бетона, проржавевшие бухты кабелей, рассыпавшиеся стопы стальных отливок, пустые контейнеры; на мостовой возвышались холмы и холмики, и теперь уж не угадать было, из чего такой холм возник, - то ли это была когда-то гора удобрений, высыпавшихся из мешков, то ли железная руда, то ли окаменевшая соль. Есть миллионы вещей и продуктов, без которых не обойтись цивилизованному обществу и которые не понятны, не нужны и даже вредны для первобытных людей. Среди этого запустения лениво бродили мелкие куры, вороны расклевывали чудом уцелевший пластиковый мешок. Из погнутой и пробитой в нескольких местах цистерны, на которой еще можно было угадать надпись "Ацетилен", выглядывала тощая собака, нищие и калеки сидели в ряд под выложенной цветными плитками в стене буквами "Холо..льник N 67", протягивали худые руки и бормотали:

            - Подайте славным рыцарям, умирающим от голода!

            Выше по склону склады кончились, и потянулись оплетенные лианами и диким виноградом, невероятные по размерам руины какого-то учреждения, передняя стена которого с дырками выбитых окон поднималась этажей на двадцать, а сквозь оконные проемы было видно небо и остатки гнутой арматуры. Дальше когда-то был район вилл и домов, которые прятались в садах. От садов остались редкие одичавшие деревья. Аллея высохших пальм вела к изысканным, вырезанным из розового камня воротам, от которых сохранилась лишь одна створка. Стены некоторых вилл стояли, перекрытые сверху жердями и кусками железа. Другие рухнули, и на их руинах выросли хижины и кривули-домики нынешних жителей Города.

            А дорога вела все выше и выше, она обогнула стройное, ничуть не тронутое временем здание с высокой красной башней. Здание было обвешано разноцветными флагами. У входа стояли два вкушеца в синих тогах, расшитых серебряными звездами.

            Братья-близнецы поклонились этому зданию, приложив руки к сердцам, воины гладили себя ладонями по щекам. Наверное, решила Алиса, это местный собор.

            За собором с площади открылся вид на море.

            Вернее, на море и на небо сразу - они были голубыми и сливались на горизонте так незаметно, что не догадаешься, где кончается вода, а где начинается воздух.

            С этой площадки открывался другой мир, он был шире, душистей и даже теплее. И теплота в нем была наполнена упругим ветром, который мог разгуляться, набрать силу и впитать в себя просторы моря, пышность облаков и запах соли...

            Море было пустым. Только у берега, куда сбегали кривые, узкие улочки, чернели полоски рыбачьих лодок, а далеко, у самого горизонта, виднелся одинокий белый парус.

            Занудные, скучные и пыльные запахи города сразу исчезли...

            Единороги замерли, глядя вперед, - возможно, они никогда еще не видели моря и не знали, какие бывают в мире просторы.

            Один из единорогов легонько ударил золотым копытом по камню, и из камня вырвался столб искр. Братья тоже не двигались и тоже молча глядели вперед; они были лесными жителями, а в лесу горизонт всегда закрыт деревьями, мир огражден зелеными стенами.

            Сзади слышалось дыхание воинов. Но никто не сказал ни слова.

            И неизвестно, сколько бы длилась эта сцена, если бы не пронзительный голос Вери-Мери:

            - Поклоны, поклоны, мы не можем задерживаться!

            - Проклятие! - Левый Крот ударил единственным сапогом в бок единорога, тот недовольно дернул головой, но подчинился и медленно начал спускаться вниз.

            Они долго ехали по улицам, кривым и вблизи совсем не таким приятным и веселым, какими казались с верхней площади. Они были пыльными и грязными, там стояла вонь от жаровень, бродили облезлые псы, из-за покосившихся заборов вылезали цепкие колючки кустов, в пыли возились грязные детишки. Море часто пропадало из виду, но присутствие его все равно ощущалось сейчас откроется за поворотом, сейчас блеснет между кустов.

            Минут через десять они выехали на большой плац, окруженный некогда роскошными, а теперь запущенными и полуразрушенными строениями. На фронтоне одного из них, над колоннами - пять на месте, шестая рухнула и валяется, рассыпавшись на каменные бочонки, - выбиты слова: "Музей искусств". Перед музеем - деревянные ящики, затянутые с одной стороны решетками. В ящиках скорчились голые люди. К столбу, врытому в землю перед входом в музей, был привязан человек, два других полосовали его бичами и после каждого удара на спине несчастного вздувалась красная полоса.

            - Что там? - спросила Алиса.

            - Тюрьма, - ответил Левый Крот равнодушно.

            - Тюрьма? А раньше что было?

            - Здесь всегда была тюрьма, - откликнулся Вери-Мери, что семенил рядом с единорогом, стараясь не отстать. - Там даже написано: "Тюрьма". И он показал потной ручкой на надпись: "Музей искусств".

            - Кто вам сказал? - спросила Алиса.

            - Все знают, - ответил Вери-Мери.

            Рыцари свернули к другому, самому большому на той площади дому. И не надо было быть мудрецом, чтобы догадаться, что там когда-то был театр: над широким входом, к которому вела пологая лестница, виднелись полустертые изображения поющих и танцующих фигур.

            Сейчас сбоку от лестницы к невысоким столбикам был прибит длинный брус - коновязь, стояли привязанные к нему лошади, одни под попонами, другие с разукрашенными седлами, рядом лежали носилки. Вокруг толпились слуги и воины.

            Кроты спрыгнули с единорогов, появление которых вызвало оживление среди челяди и охраны.

            Воины Кротов отвязали и положили на землю статую "Читательницы". Вери-Мери осмотрел Алису и остался недоволен.

            - Она одета не так, - сказал он.

            - Так раздень ее, - отмахнулся Левый Крот.

            Кроты волновались, они боялись того, что ждет их, но скрывали страх за грубостью. Кричали на воинов, топали, говорили громко.

            Вери-Мери рванул Алису за рукав серенького платьица, что дала ей Речка, которое она надела поверх комбинезона.

            - Это сними! - приказал он.

            Алиса не выносила, когда ее хватают даже за рукав. Разумеется, старших бить нельзя... Но тут она не выдержала, схватила пигмея за руку, вывернула ее назад и сделала ему подсечку. Пигмей взлетел в воздух и шлепнулся задом о каменную мостовую.

            Как он взвыл! Рыцари схватились за мечи, слуги и воины, окружившие их, захохотали. Никто не любил Вери-Мери.

            - Убью! - завопил пигмей, поднимаясь и потирая ушибленный копчик.

            - Только попробуй! - ответила Алиса.

            - Хватит шуметь, - сказал Левый Крот. - Пускай остается как есть. Еще не хватало нам устраивать драки перед дворцом Повелителя.

            По лестнице к ним уже спешил какой-то поклон, на лице которого были нарисованы желтые и зеленые круги, в ушах висели тяжелые медные серьги, длинная розовая тога развевалась, как облако.

            - Что за шум?! - закричал поклон. - Вы забыли, где находитесь?

            - Мой слуга нечаянно упал, - сказал Левый Крот. - Это больше не повторится.

            Правый Крот промолчал, но Алиса увидела, как побелели его пальцы, которыми он схватился за рукоять меча.

            - Так чего же вы здесь прохлаждаетесь? - сердился вельможа. - Все уже собрались. Как докладывать?

            За его спиной стояли два стражника с обнаженными мечами.

            - Доложи: Великие и Кровожадные Кроты, бароны леса, - сказал Правый Крот, - прибыли просить защиты, милости Повелителя и принесли с собой дары.

            - Кроты? Вам запрещено входить во дворец, - сказал вельможа. - Вы нарушили мир в столице и, предательски напав из-за угла, убили знаменитого и величественного поклона Червяка Самоготолстого.

            - Клевета! - воскликнул Левый Крот. - Чье слово против нашего?

            - Слово его воинов.

            - Слово воинов - грязь и ничтожество перед словом поклонов, - сказал Правый Крот и решительно пошел к лестнице.

            - Стойте, ждите! - Вельможа отступал перед рыцарями, которые решительно шагали вверх по ступеням.

            - А вы за нами! - обернулся Левый Крот к воинам и Алисе. - Девчонка, статуя - все здесь?

            Вельможа повернулся и кинулся внутрь театра.

            Стражники, хоть и держали мечи перед собой, медленно отступали, не смея напасть на знаменитых разбойников.

            Так они и прошли через холл театра, где сохранились окошки, над которыми было написано "касса", мимо холла с остатками гардероба.

            Тут их ждал следующий заслон.

            Это были воины громадного роста в кольчугах и стальных шлемах. На плече каждого, вцепившись когтями в кожаную подушечку и уставившись желтыми злыми глазами на пришельцев, сидел орел. В руках они держали раздвоенные на концах короткие мечи.

            Между воинами стоял длинноносый старик с острой седой бородой, на голове которого возвышалось чучело попугая.

            - Остановитесь! - произнес старик. - Вы нарушаете тишину дворца. Нам не нужны разбойники в нашем великом и культурном государстве.

            - Мы требуем, - сказал Левый Крот, - чтобы нас провели пред сверкающие очи Радикулита Грозного, нашего господина и покровителя.

            - Вы нарушили закон!

            - Закон? - сказал Левый Крот. - Закон устанавливают благородные поклоны. Пусть судит нас сам Повелитель.

            - Тогда отдайте оружие, - сказал старик, - и вас выслушают.

            Братья переглянулись. Они колебались. Но спереди стояли стражи в кольчугах, с орлами на плечах.

            - Разрешите нам взять с собой подарки Повелителю? - спросил Левый Крот.

            - Подарки всегда разрешается брать, - согласился старик.

            Мечи братьев звякнули о пол. Их воины, что несли Белую Даму, тоже положили на пол оружие.

            Старик подошел к дверям, над которыми была надпись: "Партер", распахнул их и воскликнул:

            - Рыцари лесного замка, кровожадные зубастые Кроты приползли на брюхе просить милости и прощения Повелителя Радикулита Грозного.

            Голос его гулко разносился по зрительному залу.

            В ответ послышался гул многочисленных голосов. Затем голоса стихли и послышался низкий хриплый голос:

            - Пусть войдут.

            Они вошли в зрительный зал.

            Давно в нем не играли спектаклей. Давно уже упали, сгнили портьеры, слезла бархатная обивка с кресел, да и кресел почти не осталось. Лишь десятка два, кое-как сбитых и починенных, обтянутых мешковиной, стояли полукругом в пустом и гулком зале. В креслах сидели поклоны.

            На сцене стоял великолепный трон, освещенный множеством факелов и свечей. Трон был белый, с высокой спинкой, белыми подлокотниками, с двигающейся полочкой под рукой, чтобы можно было положить на нее что захочешь... И тут только Алиса сообразила: это же старинное зубоврачебное кресло!

            В кресле сидел пожилой мужчина с перебитым носом. Его редкие пегие волосы были собраны в пучок на макушке. Пучок был охвачен узкой золотой полоской с зубцами - короной. Одет мужчина был просто - в кольчугу на голое тело. Лишь на пальцах сверкали перстни. На переносице Повелителя были очки с одним стеклом. Он снял очки, протер стекло, глядя на вошедших, которые растворились в полутьме громадного зрительного зала, снова надел их.

            Алиса обратила внимание на то, что на сцене стоит еще и большой шкаф. Где же она его видела? Конечно же, он стоял на плоту, который плыл по реке! И в шкафу ехал знаменитый и великий Столп невежества, Покровитель беспамятства, Главный вкушец Клоп Небесный.

            Пока Повелитель манипулировал с очками, дверцы шкафа раскрылись и оттуда выглянул Клоп в синей хламиде, расшитой серебряными звездами.

            - Позор! - воскликнул он. Сделал шаг назад, и двери шкафа закрылись вновь.

            - Позор! - закричали поклоны, что собрались в зале. Они подпрыгивали в креслах, размахивали кулаками, строили рожи, но, правда, ни один не поднялся с места и не посмел подойти к Кротам, что стояли у дверей зала плечом к плечу, набычившись, нахохлившись, готовые сражаться до конца.

            - Не надо, - сказал тихо Радикулит Грозный, - зачем же так! Мы все здесь друзья, мы все настоящие поклоны. Если мы будем ссориться, кто же будет нас бояться, дети мои?

            - Они убили Червяка Самоготолстого!

            - Знаю и скорблю, - сказал Повелитель, почесывая пучок волос, что торчал над короной. - Тем более что Червяк Самыйтолстый был моим возлюбленным родственником. И потому я строго накажу наших неразумных детей - баронов леса, кровожадных Кротов. Мы решим этот вопрос сейчас же. Подойдите ближе к моему трону, гадкие дети!

            Кроты одновременно поклонились и поспешили к сцене.

            - Стойте! - приказал им старик с попугаем на голове, когда они подошли близко. И как бы в ответ на его слова из оркестровой ямы поднялся лес копий и верхушки шлемов, - оказывается, там затаились воины охраны.

            Братья замерли.

            Алиса, которая осталась стоять у входа, рядом с двумя воинами, разглядывала зал.

            Вместо задника на сцене висели флаги, на каждом был нарисован белый слон. Алиса уже достаточно знала про этот мир, чтобы догадаться, что слон и называется здесь Радикулитом.

            По сторонам сцены, незаметные, пока глаза не привыкли к полумраку, стояли две кучки людей. Справа - вкушецы, этих Алиса уже научилась узнавать, слева - мужчины, большей частью пожилые, бородатые, длинные одежды которых были изукрашены геометрическими знаками, словами, буквами, цифрами и непонятными значками. На головах этих людей были высокие черные цилиндры.

            За троном возвышались два гигантского роста телохранителя, на головах которых были странные, чем-то знакомые шлемы - круглые, с кольцом сбоку. В кольца были вставлены пучки перьев. Что же напоминали эти шлемы? И тут Алиса не выдержала и громко засмеялась. Она поняла, что на головах главных телохранителей ночные горшки. С ручками.

            - Кто смеется? - спросил Радикулит.

            Тут же из темноты к Алисе кинулись две человека в темных одеждах и шапках, к которым были пришиты громадные уши.

            Они схватили ее и поволокли к сцене.

            - Ну, скорее, что там? - спросил Радикулит.

            - Твои наушники-подслушники, великий господин, докладывают! - крикнул один из них. - Это девчонка.

            - Зачем здесь девчонка?

            - Разрешите сообщить, ваша милость, - сказал Правый Крот. - Разрешите сказать.

            - Говорите, мои милые, - ласково произнес Повелитель. - Говорите, мои мальчики. Всю правду говорите. Ничего не таите.

            Люди с пришитыми ушами держали Алису за локти. Не больно, но крепко.

            - А зачем вам запасные уши? - тихо спросила Алиса.

            Они не ответили, но Повелитель, у которого был изумительный слух, что, как известно, помогло ему пережить сорок четыре заговора и три восстания, ответил за них:

            - Это мои наушники-подслушники, слухачи и доносчики. Моя опора и надежда. - Тут же Радикулит поглядел на Кротов. - Говорите, мои кровожадные, - сказал он. - Говорите.

            Левый Крот сделал шаг вперед, поклонился и сказал:

            - Как было велено, мы сели на корабли и приплыли в столицу по зову нашего Повелителя.

            - Хорошо, люблю послушных мальчиков. Говорите, говорите.

            - Мы взяли с собой драгоценные и редкие дары, чтобы обрадовать глаза нашего Повелителя.

            - Говори, говори.

            - В пути, остановившись на ночлег на Длинном острове, мы встретили уважаемого поклона Червяка Самоготолстого. Мы не имели к нему вражды и мирно провели ночь.

            - Проверить! - приказал Радикулит, обернувшись к вкушецам.

            - Проверено, - ответил один из них. - Это правда.

            - Но уважаемый поклон Червяк Самыйтолстый возжелал получить вот эту девочку, на которую вы обратили свое благосклонное внимание, Повелитель.

            - Почему? Что в ней особенного?

            - Эта девочка - акробатка, она умеет делать такие трюки, которых не знают наши акробаты. Мы сами выучили ее этим трюкам и хотели привезти ее в подарок нашему грозному Повелителю. Разумеется, мы вынуждены были отклонить требование Червяка.

            - Любопытно, - сказал Радикулит. - Продолжай, мой мальчик!

            - А когда мы спустились на берег в столице. Червяк устроил засаду, чтобы отнять у нас девочку. Мы не нападали на него, но защищались. И в бою подлый Червяк был убит.

            Повелитель обернулся к вкушецам. Один из них вышел вперед и наклонил голову. Но сказать ничего не успел, потому что с одного из кресел, что стояли полукругом у сцены, вскочил очень высокий и страшно худой поклон и закричал:

            - Я, Червяк Самыйдлинный, требую казни этих ничтожных самозванцев и жалких лесных бродяг за смерть моего возлюбленного брата. Если Червяк из нашего рода требует рабыню, вы должны с благодарностью отдать ему рабыню. Смерть преступникам!

            - Я выслушал тебя, мой уважаемый Червяк Самыйдлинный, - сказал ласково Радикулит. - Я полностью разделяю твое негодование. Я рассмотрю твою просьбу.

            Дверь шкафа раскрылась, оттуда выглянул Клоп Небесный и сказал:

            - Я разделяю точку зрения Червяка Самогодлинного. Никто не смеет поднять руку на представителя знатного рода.

            - Никто! - закричали, перебивая и подогревая друг друга, остальные вельможи, что сидели в креслах.

            Тут Левый Крот не выдержал. Он закричал, обращаясь к орущим вельможам:

            - У меня нет меча, и я не могу осквернить вашей подлой кровью этот священный дворец. Но когда мы выйдем, я вызываю на честный бой до смерти любого из вас!

            Эти слова вызвали новую вспышку негодования.

            - Как он смеет! - кричали толстые и тонкие, низенькие и величавые вельможи Крины. - Самозванец! Поклон в первом поколении! Твой отец был простым лесным разбойником.

            - Пускай, - отвечал им, Левый Крот. - Пускай он был разбойником, но вы от него бегали, как быстроногие трусливые черепахи!

            - Ах! - закричали вельможи. - Ах!

            Видно, под черепахой имелся в виду какой-то очень позорный для них зверь.

            Радикулиту надоели эти крики, он поморщился и поднял руку, давая знак всем замолчать. Никто не замолчал, словно забыли, где находятся.

            Тогда раздался удар гонга, такой низкий и гулкий, что его звук поглотил остальные звуки в зале.

            Вельможи опомнились.

            Червяк Самыйдлинный сказал:

            - Просим голосования вельмож! Пускай решит голосование.

            - Голосование! - закричали остальные вельможи.

            - Кто за то, чтобы немедленно казнить Кротов, а их имущество и замок поделить между нами? - спросил Червяк.

            Все вельможи без исключения подняли обе руки.

            - Вот так, поклон Радикулит, - сказал Червяк и сел.

            Наступила тишина. И в этой тишине послышался голос Радикулита:

            - Мы тут посоветовались с мудрецами, - старики в высоких шапках поклонились, - и со вкушецами, - жрецы поклонились, - и решили: ваше требование законно и обычай должен быть соблюден. Так что вам, мои дорогие мальчики-кротики, придется погибнуть.

            - Мы будем сопротивляться, - сказал Правый Крот.

            - Похвально! - ответил Радикулит. - Вы отважные воины.

            - Отдай их мне, господин, - выглянул из шкафа Клоп Небесный.

            Алисе хотелось спросить, почему этот человек прячется в шкафу, но спросить было не у кого.

            - Конечно, считай, что они твои, - ласково ответил Повелитель.

            - Я кину их в пропасть Блаженства.

            - Разумеется, - согласился Радикулит. - А теперь мы перейдем к насущным делам.

            - Как так? - подпрыгнул в кресле Червяк Самыйдлинный. - А казнить? Сначала казнь!

            - Погодите, дорогие мои, любезные поклоны, - сказал Радикулит. Разумеется, мы их казним. Но не сейчас. Не в день, когда мы выходим в великий и исторический поход. И в этом походе кровожадные Кроты нам очень и очень понадобятся. С их знанием леса, с их умением сражаться! Нет, пускай они погибнут в бою, в первых рядах, пускай они искупят свое преступление кровью на пользу общего дела. А если они случайно останутся живы, мы их убьем сразу после окончания победоносного похода. Разве я не мудро решил?

            - Мудро, - криво усмехнулся Червяк. Конечно, он не был согласен с Радикулитом, но, если будешь возражать, получается, что ты выступаешь против общего дела. Поэтому Червяк некоторое время мялся, словно искал убедительные слова, потом махнул худой лапкой и плюхнулся в кресло.

            - А пока что, - сказал Радикулит, - покажите мне, что вы там принесли мне в подарок. А то, когда погибнете, некому будет приносить мне подарки.

            И многие в зале захлопали в ладоши, поражаясь мудрости Повелителя.

            - Во-первых, мы нашли в лесу и отобрали у пигмеев их главную святыню, за которой тщетно охотятся многие славные мужи, - сказал Левый Крот.

            Он махнул рукой. Воины вытащили на сцену мраморную статую и поставили ее. Правый Крот подозвал к себе Алису и тоже вывел ее на сцену.

            Радикулит спросил:

            - А это акробатка?

            - Замечательная акробатка, - сказал Правый Крот, - специально выдрессированная лесными мудрецами и волшебниками, чтобы услаждать ваши глаза, милостивый Повелитель.

            - Покажи, - сказал Радикулит Алисе.

            - Что показать? - спросила Алиса.

            - Что ты умеешь.

            Алиса пожала плечами. Лживый и сладкий Радикулит ей не понравился. Впрочем, Алиса чувствовала, что и она Повелителю пришлась не по душе. Так что неприязнь была взаимной.

            - Девчонка! - зарычал Правый Крот. - Показывай все, что ты умеешь.

            - В ином случае, - улыбнулся Радикулит, - не поздно еще пересмотреть приговор. Почему мы должны откладывать казнь братьев Кротов? Может, сделаем это сейчас? Повеселим наших слуг?

            - Конечно! И скорее! - закричали вельможи.

            - Если ты думаешь, девчонка, - сказал из зала Левый Крот, - что, когда нас казнят, ты останешься живой, ты ошибаешься. Я всегда успею отрубить твою упрямую голову.

            Алиса поняла, что он не шутит. Но одно дело - крутить сальто на берегу вместе с Пашкой, когда это тебе хочется, другое - здесь, на голой пыльной сцене, под взглядами напыщенных индюков.

            Но что поделаешь?

            Алиса разбежалась и сделала сальто. Вышла из сальто в стойку и прошлась немного на руках. Что еще им показать? Она перевернулась, сделала ласточку, потом шпагат и снова сальто.

            - И это все? - спросил Радикулит разочарованно.

            - Почти все, - ответила Алиса.

            - И из-за этого Червяк напал на вас?

            - Из-за этого, - сказал Правый Крот.

            Повелитель посмотрел на своего советника - старика с чучелом попугая на голове.

            - Конечно, это редкий дар, - сказал старик. - Но скорее он подходит для ярмарки, чем для Повелительского дворца.

            - И я так думаю, - сказал Радикулит. - Пускай она подождет нашего решения.

            - Отдай девочку мне. - Голова Клопа высунулась из шкафа. - Мне она нравится.

            - Я сказал - подождем. Есть еще второй подарок.

            Один из охранников подошел к Алисе и довольно чувствительно толкнул ее.

            - Отойди, не слышала, что ли?

            Алиса не стала спорить. Чем дальше от негодяев, тем безопаснее.

            - Так, - сказал Радикулит. - А это Белая Дама?

            - Так точно, ваша милость, - сказал Правый Крот.

            - Таинственная Белая Господинка, богиня пигмеев?

            - Она самая.

            Радикулит поднялся с зубоврачебного трона, и оказалось, что одно плечо у него выше другого, и притом он хромает.

            - А что у нее в руках? - спросил он подозрительно.

            - Не можем знать, - ответил Правый Крот.

            - Мудрецы, - приказал Радикулит, - выскажите свое высокое мнение.

            Мудрецы в высоких цилиндрах тут же окружили статую, начали водить по ней пальцами, щелкать, стучать, двое встали на колени и стали вслух, споря из-за каждой буквы, стараться прочесть слово "Читательница" на пьедестале.

            - Скорее, дорогие, - торопил Радикулит, - отвечайте. Нам еще многое надо обсудить. Если вы, мои голубчики, будете так долго разгадывать эту простую загадку, придется передать вас в руки вкушецов забвения.

            Мудрецы засуетились, сдвинулись в кружок, так что цилиндры касались друг дружки, пошептались, и главный мудрец с длинной, до пояса, раздвоенной бородой сказал:

            - Как сказало нам великое знание, учениками и слугами которого мы, господин, являемся, эта Белая Дама, давно потерянная и наконец-то возвращенная, в подлинности которой мы не сомневаемся, держит в руке священный кирпич, который, по преданию, она заложила в основание храма.

            - Но с другой стороны, - сказал второй мудрец, невежливо отталкивая в сторону своего коллегу, - есть версия не менее достойная доверия, и она заключается в том, что Белая Дама держит в руках коробку с конфетами.

            Алиса снова хихикнула.

            - Девочка, у тебя есть своя версия? - ласково спросил Радикулит. Ты, по-моему, слишком умная.

            - У нее в руках книга, - сказала Алиса. - Что же, ваши мудрецы книг не видели?

            - Что? Что она говорит, богохульница! - закричал, распахнув дверь шкафа, вкушец Клоп Небесный. - Богиня никогда не падет так низко, чтобы взять в руки это проклятие прошлого - книгу!

            - Девочка очень глупа! - сказал главный мудрец.

            - А что за буквы у ног этой Белой Дамы? - ласково спросил Радикулит.

            - Мы их расшифровали, - сказал белобородый мудрец. - Они означают: "Успокоение".

            - Есть другая версия, - сразу же вылез вперед второй мудрец, видно, вечный соперник первого. - Там написано: "Слава Радикулиту, мудрейшему Повелителю".

            - Странно, - сказал Радикулит, - неужели богиня знала о том, что я приду править этим миром. Надпись-то кажется старой. А ты что скажешь, акробатка?

            - Там написано: "Читательница", - сказала Алиса. - Наверное, эта статуя когда-то стояла в библиотеке, поэтому девушка читает книгу.

            - Какой ужас! - воскликнули мудрецы. - Она хочет сказать, что женщина могла читать! Таких девочек надо жечь на костре!

            - Почему женщина? - спохватилась Алиса, которая перехватила горящий злобой взгляд Клопа из двери шкафа. - Вы же сами говорите, что это богиня. А богиням все можно. И читать тоже.

            - Богине можно и читать, - проскрипел Клоп. - Но вот рабыне-акробатке читать не положено.

            - Ты в самом деле умеешь читать, мое сокровище? - спросил Радикулит. И в его голосе было столько сладости и столько угрозы, что Алиса почувствовала, как над ее головой повис топор.

            - Нет, - сказала Алиса. - Зачем мне читать! Мне так показалось.

            - Вижу, что показалось. Ты лживая девчонка, и мне хотелось бы узнать, чем ты околдовала этих глупых лесных разбойников.

            - Я не колдовала. Я прыгала, - сказала Алиса.

            - А прыгаешь ты слишком ловко, - сказал Радикулит.

            - Отдай ее мне. Повелитель, - проскрипел из шкафа Клоп Небесный. - Я из нее быстро выпытаю правду.

            - Это все куда серьезнее, чем вам кажется, - произнес Радикулит, глядя на Алису в упор кошачьими желтыми глазами. - Иди, девочка, подожди, пока дяди и тети будут говорить о своих скучных делах. Потом мы решим твою судьбу.

            - Куда идти? - спросила Алиса.

            - Тебе покажут, - ответил Радикулит и кивнул старику-советнику.

            Тот подозвал пальцем одного из подслушников с привязанными к шапке ушами и что-то тихо приказал ему. Алиса уловила лишь последние слова: "Отвечаешь головой! "

            Подслушник цепко схватил Алису за руку и утащил за сцену, в пыльные, темные проходы между ржавых колес и свисающих сверху тряпок. Когда они остались одни, он больно ущипнул ее.

            - За что? - спросила Алиса.

            - Чтобы знала, где ты. От нас еще никто не уходил живым, - сказал подслушник.

            - А я и не убегаю, - сказала Алиса.

            Рядом мелькали черные ушастые тени - подслушники охраняли заседание поклонов.

            - Иди, - подслушник толкнул Алису, она споткнулась.

            - Ой! - сказала она. - Ногу подвернула.

            Алиса села на пол и подумала: "А что он теперь будет делать?"

            - Ты где? - спросил подслушник.

            - Здесь. Ой, ногу больно!

            - Иди!

            Подслушник принялся бить Алису ногами, но в темноте не мог попасть, сердился и ругался. Этого Алисе и надо было. Она схватила его за поднятую ногу и так рванула, что он с писком полетел на пол.

            Алиса поднялась, сорвала с его пояса веревку, быстро скрутила ему руки. Чем бы заткнуть рот? Ага, у нее же есть платок. Жалко, конечно, платок, мама вышивала, но для хорошего дела и платком можно пожертвовать. Алиса заткнула хрипящему подслушнику рот платком и, подхватив его под мышки, потащила в сторону от прохода.

            И вовремя - зашуршали, зашлепали шаги: со сцены уходили вкушецы и мудрецы. Два подслушника гнали их.

            - Скорее, - торопили они. - Давайте отсюда! Нечего вам слушать, о чем разговаривают великие.

            Алиса засунула мычащего подслушника за кучу сломанных и сгнивших декораций и сняла с него шапку с ушами.

            Шапку она надела себе на голову, потому что уже поняла, что в этой темноте видны только силуэты. А силуэт человека с громадными ушами не вызовет никаких подозрений.

            Затем она проскользнула обратно к сцене и остановилась за дырявым задником. Так что теперь она отлично слышала и видела все, что происходило в зале.

 Главы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31