1

            Родилась Алиса 17 ноября. Это день удачный для такого события. Могло быть значительно хуже. Я, например, знаю одного человека, который родился 1 января, так никто специально его день рождения не празднует, потому что Новый год праздник общий. Плохо приходится и тем, кто родился летом. Все друзья или на каникулах или в разъездах. Алисе на это жаловаться не приходится.

            Примерно за неделю до Алисиного дня рождения я, придя домой из зоопарка, задумался: что ей подарить? Это всегда проблема. У меня, например, скопилось дома восемь одинаковых галстуков, шесть балерин, сделанных из корней и шишек, три надувные подводные лодки, четырнадцать атомных зажигалок, ворох хохломских деревянных ложек и множество других ненужных вещей, которые получаешь в день рождения и осторожно прячешь: синюю чашку - к пяти уже подаренным сегодня синим чашкам, пепельницу в виде корабля звездных скитальцев - к тем таким же пепельницам.

            Я сидел и вспоминал, что Алиса просила у меня в сентябре. Что-то просила. Что-то ей было нужно. Тогда я еще подумал: "Вот хорошо, подарю ей на день рождения". И забыл.

            И тут позвонил видеофон.

            Я включил его. На экране появилась страшная морда моего старого друга, космического археолога Громозеки с планеты Чумароз. Громозека в два раза больше обычного человека, у него десять щупалец, восемь глаз, панцирь на груди и три добрых, бестолковых сердца.

            - Профессор, - сказал он, - не надо плакать от радости при виде меня. Я через десять минут буду в твоем доме и прижму тебя к своей груди.

            - Громозека! - только и успел я сказать, как экран отключился и мой друг Громозека пропал. - Алиса! - крикнул я. - Громозека приехал!

            Алиса готовила уроки в соседней комнате. Она с удовольствием оторвалась от своих дел и прибежала ко мне в кабинет. За ней приплелся бродячий кустик. Мы привезли его из последнего путешествия. Кустик был балованный и требовал, чтобы его поливали только компотом. И потому в доме оставались сладкие лужи и наш робот-домработник целыми днями ворчал, вытирая пол за капризным растением.

            - Я его помню, - сказала Алиса. - Мы Громозеку встречали на луне в прошлом году. Что он копает?

            - Какую-то мертвую планету, - сказал я. - Они нашли там руины городов. Об этом я читал в газете.

            Громозека ведет беспокойную бродячую жизнь. Вообще-то жители планеты Чумароз любят сидеть дома. Но нет правил без исключения.

            Громозека за свою жизнь облетал больше планет, чем тысяча его соотечественников, вместе взятых.

            - Алиса, - сказал я, - что тебе подарить на день рождения?

            Алиса потрепала кустик по листочкам и ответила задумчиво:

            - Это, пап, вопрос серьезный. Надо подумать. Ты только ничего без моего совета не предпринимай. А то принесешь ненужный подарок.

            И тут входная дверь распахнулась, и пол задрожал под тяжестью гостя. Громозека вкатился в кабинет, разинул свою широченную пасть, усеянную акульими зубами, и закричал с порога:

            - Вот и я, мои бесценные друзья! Прямо с космодрома - к вам. Я устал и собираюсь поспать. Постели мне, профессор, на полу свой любимый ковер и разбуди через двадцать часов.

            Тут он увидел Алису и заревел еще громче:

            - Девочка! Дочка моего друга! Как ты выросла! Сколько тебе лет?

            - Через неделю будет десять, - сказала Алиса. - Второй десяток пойдет.

            - Мы как раз сейчас думали, что ей подарить на день рождения, сказал я.

            - И придумали?

            - Нет еще.

            - Стыдно! - сказал Громозека, садясь на пол и раскидывая вокруг свои щупальца, чтобы они отдохнули. - Если бы у меня была такая милая дочка, я бы устраивал ей день рождения каждую неделю и дарил бы ей по планете.

            - Конечно, - сказал я. - Особенно если учесть, что год у вас на Чумарозе длиннее, чем восемнадцать земных лет, а неделя тянется четыре земных месяца.

            - И всегда ты, профессор, испортишь настроение! - обиделся Громозека. - У тебя не найдется валерьянки? Только неразбавленной. Меня мучит жажда.

            Валерьянки не нашлось, послали за ней в аптеку робота-домработника.

            - Ну, рассказывай, - сказал я, - что ты делаешь, где копаешь, что нашел.

            - Не могу сказать, - ответил Громозека. - Клянусь Галактикой, это страшная тайна. А может быть, и сенсация.

            - Не хочешь говорить - не надо, - сказал я. - Только я не знал раньше, что у археологов бывают тайны.

            - Ой, - сказал Громозека и пустил желтый дым из ноздрей, - я обидел своего лучшего друга! Ты на меня рассержен! Все. Я уйду и, может быть, даже кончу жизнь самоубийством. Меня заподозрили в скрытности!

            Восемь тяжелых, дымящихся слез выкатились из восьми глаз моего впечатлительного друга.

            - Не расстраивайтесь, - сказала тогда Алиса. - Папа не хотел вас обидеть. Я его знаю.

            - Я сам себя обидел, - сказал Громозека. - Где валерьянка? Почему этих роботов никогда нельзя послать по делу? Он ведь стоит и болтает с другими роботами-домработниками. О погоде или о футболе. И совершенно забыл, что я изнываю от жажды.

            - Может быть, вам принести чаю? - спросила Алиса.

            - Нет, - испуганно замахал щупальцами Громозека, - это для меня чистой воды яд!

            Тут, на счастье, появился робот с большой бутылью валерьянки. Громозека налил валерьянки в стакан, одним духом выпил ее, и из ушей его пошел белый пар.

            - Вот теперь лучше. Теперь я смогу выдать тебе, профессор, очень важную тайну. И пусть мне будет хуже.

            - Тогда не надо выдавать, - сказал я. - Не хочу, чтобы тебе было хуже.

            - Но ведь никто, кроме меня, не знает, что это тайна, - сказал Громозека.

            - Вы очень странный археолог, - сказала Алиса. - Так, значит, никакой тайны нет?

            - Есть тайна, - сказал Громозека. - Самая настоящая тайна, но не в том смысле, в каком вы ее понимаете.

            - Громозека, - сказал я, - мы ничего не понимаем.

            - Ничего не понимаем, - сказала Алиса.

            Громозека, чтобы не тратить времени понапрасну, допил валерьянку прямо из бутылки, вздохнул так, что стекла задрожали, и рассказал нам вот что.

            Археологическая экспедиция, в которой работает Громозека, прилетела на мертвую планету Колеиду. Раньше на Колеиде жили люди, но почему-то лет сто назад все они умерли. И даже все звери на планете умерли. И насекомые, и птицы, и рыбы. Ни одной живой души. Только развалины, ветер воет, дождь идет. Даже кое-где еще стоят на улицах машины и памятники великим людям.

            - У них была война? - спросила Алиса. - И они друг друга перебили?

            - Откуда у тебя такие мысли? - удивился Громозека.

            - Мы по истории средние века проходим, - ответила Алиса.

            - Нет, не было там войны, - сказал Громозека. - Если бы была такая страшная война, то и через сто лет остались бы следы.

            - Но, может, у них были какие-нибудь ядовитые газы? - спросил я. Или атомная бомба? А потом началась цепная реакция?

            - Ты умный человек, - сказал Громозека, - но говоришь глупости. Неужели мы, опытные археологи, мастера своего дела, во главе со мной, который смотрит сквозь землю и видит, как пробирается дождевой червь, неужели мы не догадались бы?

            Громозека покачал своей головой и так страшно сверкнул глазами, что я мельком взглянул на Алису - уж не испугалась ли она моего добрейшего друга?

            Но Алиса не испугалась Громозеки. Она думала.

            - И вот у нас есть одно подозрение, - сказал Громозека. - Только оно - тайна.

            - На них напали, - сказала Алиса.

            - Кто?

            - Как - кто? Космические пираты. Я их видела.

            - Че-пу-ха, - ответил Громозека и захохотал, дрожа всеми щупальцами, и разбил вазу с цветами, стоявшую на подоконнике.

            Я сделал вид, что не заметил, и Алиса сделала вид, что не заметила. Мы знали, что Громозека очень расстроится, если узнает, что натворил.

            - Космические пираты не могут уничтожить целую планету. И, кроме того, космических пиратов больше не существует.

            - Так что же погубило Колеиду?

            - Вот я для этого и приехал, - сказал Громозека.

            Мы с Алисой молчали и больше не задавали вопросов. Громозека тоже замолчал. Он ждал, когда мы будем его спрашивать. И ему очень хотелось долго не сдаваться, а потом сдаться.

            Так мы и молчали минуты две. Наконец Громозека на нас совсем обиделся.

            - Я вижу, - сказал он, - что вам неинтересно.

            - Нет, почему же, - ответил я, - очень интересно. Только ты не хочешь говорить, и мы поэтому молчим.

            - Почему я не хочу говорить? - вскричал Громозека. - Кто это сказал?

            - Ты сказал.

            - Я? Не может быть!

            Тогда я решил подразнить моего друга, которого прямо распирало от желания все нам рассказать.

            - Ты, Громозека, собирался поспать часов двадцать. Ложись на ковер в столовой. Только стол в угол отодвинь. Алиса, иди делать уроки.

            - Ах, так... - сказал Громозека. - Такие, значит, у меня друзья? Ты к ним спешишь через всю Галактику, чтобы поведать интересную новость, а они сразу тебя отправляют спать Им со мной скучно. Им со мной неинтересно. Ну и пожалуйста Только покажи, где у тебя ванная, я хочу вымыть щупальца.

            Алиса смотрела на меня умоляюще. Ей так хотелось спросить Громозеку!

            Но тот уже протопал в ванную, цепляясь щупальцами за мебель и стены.

            - Ну зачем ты, папа, так с ним поступил? - прошептала Алиса, когда Громозека ушел. - Ведь он хотел рассказать.

            - Пускай не кривляется, - сказал я. - Если бы мы стали просить, он бы еще часа два нас мучил. А теперь сам расскажет. Можем поспорить.

            - Давай, - согласилась Алиса. - На что поспорим? Я говорю, что Громозека очень обиделся и ни о чем нам не расскажет.

            - А я говорю, что он очень обиделся, но именно поэтому скоро все нам расскажет.

            - На мороженое.

            - На мороженое.

            Так мы поспорили. И не успели разнять руки, как в коридоре задрожали стены. Громозека шел обратно.

            Он был мокрый, вода лилась по его панцирю, и щупальца оставляли неровные мокрые полосы на полу. Сзади шел робот-домработник с тряпкой и подтирал за гостем пол.

            - Послушай, профессор, - сказал Громозека, - где у тебя детское мыло?

            - Мыло? - удивился я. - Мыло на полке. Разве там нет?

            - Есть, - засмеялся Громозека. - Я пришел специально над тобой посмеяться. Ведь ты думал, что я спешу, чтобы открыть тебе тайну. И, наверное, сказал своей дочке: вот идет глупый Громозека, которому так хочется поделиться с нами тайной, что он забыл вытереть щупальца. Разве не так?

            Я пожал плечами.

            Но Алиса тут же меня выдала.

            - Мы даже поспорили, - сказала она. - Я сказала, что вы не придете.

            - Ну вот, - Громозека снова сел на пол и разложил, как лепестки, вокруг свои мокрые щупальца, - теперь я доволен: вы хотели надо мной посмеяться, а я посмеялся над вами. Мы квиты. И поэтому слушайте, мои друзья. Вы помните об эпидемии космической чумы?