4

            Весь следующий день Громозека носился по Москве, летал в Прагу, созванивался с Луной, доставал корабли, договаривался о погрузке и лишь вечером пришел домой. На этот раз без цветов, но не один.

            С ним пришли два временщика. Так у нас называют работников Института времени. Один временщик был молодой, длинноногий, очень худой и, может быть, поэтому не очень веселый. У него были темные курчавые волосы, словно у папуаса, и Громозека, удивляясь, какие бывают на свете тонкие создания, все время норовил поддержать временщика когтем. Второй временщик был невысоким плотным пожилым человеком с маленькими острыми серыми глазами. Он немного заикался и был одет по самой последней моде.

            - Петров, - представился он. - М-михаил Петров. Я руковожу проектом. А Ричард будет заниматься непосредственно нашей машиной.

            - Как же, как же, - сказал я. Имя этого знаменитого физика, который открыл временные изменения в сверхтекучей плазме, а потом возглавил Институт времени, было мне отлично известно. - Очень рад, что вы пришли к нам в гости.

            - А у вас какой-то праздник? - спросил Петров. - Д-день рождения? Извините, мы не знали, а то бы принесли подарок.

            - Нет, это не праздник, - сказал я. - Это наш друг Громозека вчера принес нам букет цветов. А так как Громозека все делает несколько преувеличенно, то он попросту оборвал целую цветочную оранжерею.

            - Садитесь, - сказал Громозека. - Сейчас выпьем валерьянки и поговорим.

            Он достал из глубокой сумки, которая растет у всех чумарозцев на животе, бутыль с валерьянкой и множество всяких вкусных вещей и напитков.

            - Итак, - сказал он, усаживаясь на ковер и окружая всех нас щупальцами, будто боялся, что разбежимся, - вот мы и достали корабли, получили согласие Академии наук на вашу командировку в космос и скоро отправимся испытывать машину. Вы рады?

            - Спасибо, - сказал вежливо Петров. - Мы благодарим вас за приглашение.

            - Вот, - сказал Громозека обиженно, обращаясь ко мне, - на самом деле он не рад. И знаешь почему? Потому что ему хотелось побывать на Чудном озере.

            - На Чудском, - поправила Громозеку Алиса.

            Громозека как будто не слышал.

            - Ему хотелось побывать на Чудском озере, потому что он знает, чего ждать от этого озера. Сколько туда ни езди, все равно рыцарям не победить Александра... Невского. А вот на Колеиде неизвестно, чем все закончится. А вдруг их погубила вовсе не космическая чума, а что-то другое?

            - Если вы хотите упрекнуть нас в трусости, - обиделся Ричард, - то ваши замечания попали не по адресу. Вы просто не представляете, с каким риском связана работа во времени. Вы не знаете, что наши люди пытались помочь Джордано Бруно и спасти его от костра, что они проникали в ряды армии крестоносцев и в фашистские лагеря. Знаете ли вы, что им приходится полностью перевоплощаться в людей другого времени, делить с ними все их опасности и беды.

            - Не горячись, Ричард, - сказал Петров. - Разве т-ты не видишь, что Громозека тебя специально дразнит? Вот ты и попался на удочку.

            - Я никого не дразнил! - возмутился Громозека. - Я очень прямой и наивный археолог.

            Громозека говорил неправду. На самом деле он не лишен ехидства, и он боялся, что временщики почему-нибудь откажутся от полета к археологам и тогда все его мечты пойдут прахом.

            - Не беспокойтесь, Громозека, - сказал вдруг Петров, который был очень проницательным человеком, - если Институт времени обещал вам, что эксп-периментальная модель машины времени будет испытываться в вашей экспедиции, значит, так и будет.

            - Вот и отлично! - ответил Громозека. - Я и не сомневался. Иначе я не стал бы знакомить вас с моими лучшими друзьями - профессором Селезневым и его отважной дочерью Алисой, о которой вы мало знаете, но скоро узнаете больше.

            - А почему они скоро узнают больше? - спросил я.

            - Потому что я придумал замечательный подарок к дню рождения твоей дочки, профессор, - ответил Громозека.

            - Какой?

            - Я возьму ее с собой на Колеиду.

            - Когда? Сейчас?

            - Конечно, сейчас.

            - Но ведь ей в школу надо ходить.

            - Я завтра же сам пойду к ней в школу и поговорю с учительницей. Она наверняка ее отпустит на несколько дней.

            - Ой, - сказала Алиса, - большое спасибо! Только не надо ходить в школу.

            - Почему?

            - Потому что наша Елена очень нервная и боится пауков, мышей и других чудовищ.

            - А я при чем? - спросил строго Громозека.

            - Ты ни при чем, - поспешила ответить Алиса. - Но она может тебя немножко испугаться. Не столько за себя, сколько за меня. Она скажет, что будет бояться отпустить меня... то есть не с тобой, а с таким, как ты... то есть, ты только не обижайся, Громозека...

            - Все понятно, - сказал мой друг печально. - Все понятно. Ты, моя девочка, попала в руки к жестокой женщине. Ты опасаешься, что она может причинить мне, твоему другу, зло.

            - Нет, ты меня не так понял...

            - Я тебя отлично понял. Профессор!

            - Что? - спросил я и постарался сдержать улыбку.

            - Немедленно возьми своего ребенка из этой школы. Ее там замучают. Если ты этого не сделаешь, я завтра же сам пойду туда и Алису спасу.

            - Алиса сама кого угодно спасет, - сказал я. - Не бойся за нее. Ты мне лучше скажи, на сколько дней ты собираешься ее забрать?

            - Дней на тридцать-сорок, - сказал Громозека.

            - Нет, об этом и не мечтай.

            - Тогда на двадцать восемь дней.

            - Почему на двадцать восемь?

            - Потому что я с тобой торгуюсь и ты уже выторговал у меня два дня. Торгуйся дальше.

            Временщики рассмеялись.

            - Никогда не знал, что космические археологи такие веселые люди, сказал Ричард.

            - Да я не собираюсь с тобой торговаться, - сказал я Громозеке. Неужели неясно, что ребенку надо ходить в школу?

            - К такому монстру, как Елена, которая мучает мышей и пауков? Которая могла бы на меня напасть, если бы не Алисино предупреждение?

            - Да, к такому монстру, к очаровательной, доброй и чуткой женщине не в пример тебе, толстокожему эгоисту.

            - П-погодите, не спорьте, - сказал тогда Петров. - Когда у Алисы начинаются каникулы?

            - Через пять дней, - сказала Алиса.

            - Они длинные?

            - Недельные.

            - Вот и отлично. Пустите, профессор, вашу дочку с нами на неделю. Наверное, мы все равно не успеем до каникул закончить погрузку.

            - Стойте! - обиделся Громозека. - Я еще не успел толком поторговаться с профессором. Отпусти дочку на двадцать шесть дней.

            - Нет.

            - На двадцать два!

            - Не отпущу!

            - Ты жестокий человек, Селезнев. Я жалею, что подарил тебе вчера скромный букет цветов. Восемнадцать дней, и ни минутой меньше.

            - Но зачем вам так много времени?

            - Два дня полета туда. Два дня обратно. И две недели на месте.

            - Хорошо, - сказал я. - Четыре дня на дорогу, пять дней на Колеиде и один день на всякий случай. Итого десять дней. Я сам схожу в школу и попрошу, чтобы Алисе разрешили опоздать на три дня с каникул. И больше об этом ни слова.

            - Ладно, - согласился Громозека. - Но корабль может задержаться в пути. Вдруг встретим метеорный поток?

            - Если встретите, то вы не виноваты.

            - Алиса, - обернулся Громозека к моей дочери, - ты все поняла? Инструкции получишь у меня завтра. А теперь я вам, дорогие временщики, расскажу, как нам повезло, что этот жестокий профессор согласился отпустить с нами свою прелестную дочь. Послушайте в моем изложении историю о том, как она нашла трех капитанов и спасла Галактику от космических пиратов.

            И Громозека принялся рассказывать временщикам о том, как мы летали на "Пегасе" за космическими зверями и как нашли Второго капитана. Рассказ его был так далек от истины, что я даже не стал прерывать Громозеку, а только сказал Петрову и Ричарду:

            - Все уменьшайте в десять раз. А ты, Алиса, иди делать уроки, а то еще и в самом деле поверишь Громозеке, какие подвиги ты совершала.

            - Ну, скажем, подвигов я не совершала, - сказала Алиса, - но вела себя достойно. Спокойной ночи, я пошла делать уроки. Встретимся в космосе.

            Когда Громозека кончил рассказ про Алису, временщики принялись обсуждать свои дела, выяснять, что потребуется взять дополнительно на Колеиду, и разошлись уже за полночь.

            А когда мы ложились спать, я спросил Громозеку:

            - Скажи мне, старый хитрец, почему ты так настаивал, чтобы Алиса летела с тобой на Колеиду?

            - А, пустяки, хочется сделать ребенку приятное, - сказал Громозека.

            - Не верю я тебе, но что делать...

            - Я буду сам за ней смотреть, - сказал Громозека, устраиваясь поудобнее и сворачиваясь в большой блестящий шар. - Ни один золотой волосок не упадет с ее прекрасной головки.

            А еще через четыре дня корабли с разобранной машиной времени на борту взяли курс на Колеиду. На первом корабле вместе с Громозекой летела Алиса. А что случилось с ней на той планете, я узнал только через две недели, когда Алиса вернулась домой. Произошло там вот что.